«Зачем? Гарри Поттер?! Что за ребячество? Откуда такие мысли?!» — мысленно прикрикнул он на себя, быстро и в принудительном порядке избавляясь от странных мыслей.

— Добрый вечер, миссис Грейнджер.

— Гарри, проходи скорее, ужин на столе.

Гарри прошел в дом вслед за его хозяйками. Он осмотрелся. С первого взгляда это был обычный двухэтажный дом, подобных ему на улице стояло в ряд целых шесть штук. Внутри же дома было очень изящно и уютно — Гарри было с чем сравнить.

Дом Дурслей, в котором не было прожито ни одной счастливой минуты, раздражал. Дом Блэков, чей хозяин оставил неоднозначный след в душе Гарри, скорее тревожил. Дом семейства Уизли, где всегда что-то двигалось и летало, удивлял. Этот же дом со светлыми стенами, на которых были развешаны семейные фотографии, был действительно уютным местом. Здесь любили, ценили и уважали друг друга.

Непонятная тоска сжала его сердце. Он мечтал именно о таком доме — тихом месте, где он будет растить своих детей. С Джинни? Недавние обстоятельства поставили имя спутницы всей его жизни под вопрос.

Гарри прошел в кухню, обратил внимание, как кухонный гарнитур удачно сочетался с большим круглым столом, уже сервированным к обеду.

— Гарри, садись сюда, — любезно улыбнулась миссис Грейнджер, указывая на место рядом с окном.

Гарри кивнул ей и невольно отметил сходство матери и дочери, задумавшись, что и Гермиона в свои сорок так и останется хрупкой и женственной. Почему-то ему сразу вспомнилась Джинни — и ее мать.

Он сел, продолжая осматривать кухню. Он понял, что чувствует себя в абсолютной безопасности, словно снова оказался в Школе Чародейства и Колдовства Хогвартс. Были ли эти чувства связаны с девушкой, сидевшей напротив и пристально его изучавшей?

— Где твои очки?

— В кармане, сейчас я в линзах. Надевать их с помощью магии достаточно удобно, — улыбнулся Гарри. — Тебе нравится?

— Нравится, — кивнула Гермиона. — Гарри, так что ты здесь делаешь?

Она смотрела на Гарри, словно чего-то опасаясь, и это было удивительно проницательно с её стороны.

Ответить Гарри не успел — дверь на кухню открылась, и вошел высокий мужчина — отец Гермионы. Гарри поднялся, приветствуя хозяина дома. Стало неловко, что за всеми пережитыми приключениями он не спрашивал Гермиону о её семье. Не узнал даже имен родителей.

— Добрый вечер, мистер Грейнджер. Рад вас видеть и рад, что вы снова рядом с Гермионой.

— Мистер Поттер? Неожиданно, — отец Гермионы пожал гостю руку и оценивающе посмотрел, заставляя Гарри съежиться под строгим взглядом. — Благодарю, но не уверен, что могу ответить тем же. Мы рады вернуться в Англию и вновь обрести дочь, которую по вашей несостоятельности чуть не потеряли.

— Папа!

— Джон, прекрати!

Обе женщины строго посмотрели на мистера Грейнджера.

— А когда мне ещё удастся высказать всё так называемому герою?

— Папа, — воскликнула Гермиона. — Прошу тебя! Гарри, извини.

— Нет, Гермиона, он прав. Но я оправдываться не буду, я хотел уйти без друзей, один, но…

— Вы бы не выжили. Так?

Гермиона и её мать снова попытались заговорить, но их перебил резкий взмах рукой.

Гарри упрямо посмотрел на отца Гермионы.

— Вы должны понимать, что война коснулась и вашего мира. Без Гермионы мы бы не справились…

— Очень хорошо, что вы это понимаете. Гермиона чуть не погибла, стерла нам память о себе, провела черт знает сколько времени, скрываясь в лесах, подвергалась пыткам сумасшедших — всё это из-за вас. На нее смотреть было страшно — одни кожа да кости.

— Папа, перестань! — умоляюще простонала Гермиона, но её отец сегодня, кажется, не хотел её слушать, вымещая обиду за дочь на её друге.

— И всё ради чего? Ради сомнительного парня, который даже спасибо ей не сказал.

Гарри, всё больше мрачневший, кинул взгляд на Гермиону. Она стояла с виноватым выражением лица и смотрела куда угодно, только не на него. Правда в словах ее отца задела за живое. Ведь он действительно не сказал ей даже простого «спасибо», принимая ее помощь как должное. Неудивительно, что она так быстро сбежала. А ведь и сейчас он снова хочет просить её о помощи. Чёрт, как же неудобно.

— Так, всё! — громко сказала миссис Грейнджер. — Садитесь немедленно за стол. Джон, мы уже всё обсудили, давай больше не поднимать неприятных тем. Они поговорят и сами во всем разберутся. Без нас.

Все сели за стол, но мистер Грейнджер продолжал смотреть на Гарри волком и долгого молчания не выдержал:

— Наша единственная дочь могла погибнуть, и я сомневаюсь, что человек, освоивший пару заклинаний и прочитавший столько же книг, смог бы её действительно защитить без посторонней помощи.

— Я никогда не претендовал на роль великого волшебника, но защитить своих друзей я способен, — эти слова задели Гарри. Неужели и Гермиона считает его таким болваном? — Это вам Гермиона сказала про пару книг и заклинаний?

— Знаете, мне очень не комфортно, когда обо мне говорят в третьем лице, — Гермионе очень хотелось завершить разговор, который мог обидеть Гарри. — Я ведь ещё здесь.

Она поочередно посмотрела на мужчин и не стала задерживать взгляд на обиженном друге.

— Папа, мы все это обсуждали. Мы живы, давай уже закроем тему. Гарри…

Она внимательно посмотрела на него.

«Мальчик-который-вырос» — так теперь его можно было называть. И это было хорошо. Если честно, она устала нести за него ответственность, практически заменять мамочку. Гермионе хотелось стать просто девушкой, просто учиться и просто… иногда получать удовольствие от жизни. И все-таки странные предчувствия об истинной причине его прихода не покидали её. Сразу задавать вопрос об этом Гермиона не осмелилась, боясь нарушить хрупкое перемирие между Гарри и отцом. Однако, спустя несколько тихих минут Гермиона, не поднимая взгляда от тарелки, все-таки спросила:

— Гарри, так что насчет твоего неожиданного появления?

— Конечно. Да, — Гарри даже отложил приборы: — Мы с Джинни хотим обручиться.

— Какая радость, поздравляю! —заметила миссис Грейнджер.

Гермиона тоже обрадовалась за друзей, но если Гарри озвучивает эту новость в ответ на вопрос о причине его визита — значит, с помолвкой что-то не так.

— Джинни — это та, что из рыжих? — спросил вдруг мистер Грейнджер.

— Папа, подожди, — Гермиона отмахнулась от отца и снова уставилась на друга. — Гарри?

— Джинни хочет заключить магический брак и…

Гарри замолчал, ему было сложно говорить, когда на него так пронзительно смотрели. Всегда ли он чувствовал себя под взглядом Гермионы так неуютно, словно она пыталась заглянуть внутрь него и найти там остатки души Волдеморта? Предвкушая резкую реакцию, Гарри снова запнулся, пытаясь собраться с духом, чтобы продолжить.

— Что это значит?.. Магический — это как? — одновременно спросили хозяева дома.

Гермиона ответила им хорошо поставленным тоном всезнайки.

— Магический брак корнями уходит в средневековье, когда рабство людей было нормой. Его основа — полная нерасторжимость. Он заключается путём консуммации и проведения ритуала на крови. Супруги соблюдают верность — независимо от их желаний. Молодожены не могут друг друга предать на протяжении всей жизни и умирают в один день, если смерть произошла без противоестественного вмешательства. Помолвка регистрируется в Отделе Тайн Министерства магии. Чистокровные семейства заранее заключают подобные браки для своих детей, — Гермиона сделала глубокий вдох, переводя дыхание. — На самом деле, не очень приятная вещь, но подобный брак достаточно распространен среди магов.

Тон, выбранный Гермионой для повествования, был привычен для Гарри, но в сочетании с её внешним видом вызывал некий внутренний диссонанс. Слушая её, Гарри ощущал, словно кто-то легким пером щекочет его затылок, вызывая покалывание по всему телу. Так что, может быть, он и уловил суть, хотя и слушал весьма невнимательно.

— В чём проблема, Гарри? — он слышал голос Гермионы и понимал, что проблем нет. Просто он — грязное животное, готовое кидаться на всё, что носит юбку. Джинни может отдаться ему только после заключения помолвки — что и было сказано при первой и единственной попытке затащить её в постель.