- Другой дороги просто не было, ходили только Иртышом да Зайсанским проходом, по этой великой тропе народов, по узкой воронке, через которые двигались обратно, в просторы степей и дальше, в Европу, лавины гуннов и полчища монголов, - убеждал всех Кислозвездов.

Когда-то воды в озере поубавилось, и на освободившемся месте выросла березовая рощица. Позже уровень озера снова поднялся и юные березки, не вынесшие затопления, погибли. От рощицы остались лишь пеньки с подмытыми корнями, из которых Кислозвездов вырезал целых сорок чертей, которые и теперь составляют коллекцию музейного сада. В этой галерее чертей живет "Водолей", толстый "Жора", унылый "Скучный правый", угрюмится красавец "Альфонс", пара бесов-близняшек закатились в дурацком смехе.

- Имена чертей возникали сразу, по какому-то непонятному наитию, то ли созвучно увиденному, то ли по тайному, неосознанному сходству с некоторыми знакомыми, - сознался Кислозвездов.

По этому-то "тайному наитию", Кислозвездов увидел в одном из шибындыкульских чертей и Адриана, остальное было делом его техники и мастерства. Адрианова голова, сделанная Кислозвездовым, была чертовски похожа на родную голову Адриана. Именно чертовски: губы имели Адрианово очертание, но были сложены в демоническую улыбку, роковые, а вовсе не детские Адриановы глаза были близко расположены к носу с могучими ноздрями, который гротесково выпирал вместе с развевающейся во все стороны шевелюрой, похожей на множество рогов.

- Что это ты, злодейка, наколдовала сегодня? - спросил меня с порога Саша.

- Почему ты решил, что я сегодня колдовала?

- Потому что я спрятался под навесом от дождя, когда шел к тебе, а потом, когда дождь прекратился, выпрямился и стукнулся об навес. Потрогай, чувствуешь, какую шишку набил? Чуть себе череп не раскроил, даже кровь текла.

- Не виноватая я, я Адриана проклинала, он снова запил!

Адрианова голова из корня оказалась куда крепче Сашиной головы. Теперь казалось, что она ухмылялась еще более дерзко и ядовито.

***

Запой Адриана закончился вместе с его пенсионным жалованием. Он вернулся домой. У него была абстиненция, которая обычно сопровождается депрессией и агрессией.

Наша Диогенова бочка, где я работала, распалась. Я оказалась на улице. Правда, проведя ни одну ночь у дверей биржи труда, у которой толпились люди, попавшие в такую же ситуацию, мне все-таки удалось получить статус безработного. От жизни такой надо было куда-нибудь уходить. Ничего лучшего я не нашла, как поступить в очередной вуз.

У меня просыпались задатки вечного студента. На этот раз я стала учиться на психологическом факультете университета.

Я уже давно проводила психотерапевтические сеансы и психологические консультации. У меня даже выделилась любимая область, которую я назвала имятерапией. По-прежнему занималась ведьмовством, ведь это та же психотерапия, только театрализованная и более естественная для русского человека. Пописывала статейки в газеты, журналы. Одно частное издательство заказало мне два отрывных календаря: "Что в имени тебе моем?" и "Эротический", который я шутливо называла "Что в вымени тебе моем?".

Однажды я писала всю ночь. Утром Адриан проснулся и спросил:

- Ты не знаешь, какое сегодня число?

- Нет, не знаю.

- Да, писатели календарей обычно не знают, какое на дворе число, горько пошутил он.

Я солгала. Я точно знала, какое сегодня число, и боялась этого числа: день смерти Адрианова сына. Адриан едва ли не сегодня получит пенсию и наверняка запьет. Тем более что по неведомым причинам три дня назад упала фигурка-голова из корня и отлетела от основания, на котором она была закреплена. Поломалась и шея. Дурной знак. В прошлый раз, когда я лупила этой фигуркой по полу, - ей было хоть бы что. А сегодня все произошло самопроизвольно.

Адриан поднялся, закрыл от меня дверь, и я поняла, что он звонит Альбиночке.

- Нет, никаких завтра. Я сегодня приду. Я все сказал. Через час буду. Жди.

Он ушел. Его не было весь день.

Не пришел он и вечером. Близилась полночь, ни Германна, ни Адриана. Я уже легла спать, когда раздался телефонный звонок. Звонила Альбиночка:

- Наташа, мне кажется, что Адриан не дышит.

Подобные вещи уже случались не раз, поэтому я отругала Альбиночку за поздний звонок и повесила трубку. Однако на душе было неспокойно. Сердце часто билось. Я набрала ее номер:

- Ну как?

- Мне кажется, он уже остывает.

- Что?! Немедленно вызывай "Скорую"!

Напряженно сижу у телефона, держу трубку. Слышу, "скорая" приехала.

- Труповозку нужно вызывать. И милицию. Ведь вы говорите, он не здесь прописан? Сейчас я напишу заключение.

Назовите фамилию умершего!

- Не помню, - ответила Альбиночка.

Странно! У нее какая-то своя игра. Только что она произносила его имя! Врач, видимо, понял, что Альбиночка с патологической психикой и не стал ее больше расспрашивать. В самом деле: что с нее взять? Хорошо, что я все слышу, хоть буду знать, куда увезут тело.

Далеко не "все врут календари".

***

Тело Адриана увезли в судебный морг. Там я его и отыскала. Врач сделал заключение, что он умер от алкогольной передозировки. Однако заключение делали очень долго, были какие-то сомнения. Из судебного морга выносить гроб с телом Адриана было некому. Из молодых мужчин нашелся только его племянник и Саша, они и выносили тело. Все пришедшие друзья и одноклассники Адриана уже были в том возрасте, когда боятся радикулита, сердечных приступов и высокого давления. Адриан выглядел гораздо моложе своих ровесников.

- Такой был молодец, не болел никогда. В проруби купался. Кто бы мог подумать?..

- Хорошие люди долго не живут, - переговаривались пришедшие, которые ничего об Адриановых запоях не знали.

В морге оказался халтурный поп.

Раньше так называли священников, которые ездили по окрестным деревням, где новорожденного окрестят, где покойника отпоют. За это им платили натурой:

десятком яиц, пудом картошки, мучицей. Назывались эти подношения "халтурой", от латинского слова, означающего поминальный список, который священник читает, молясь за упокой.

Адриан часто вспоминал случай, рассказанный его родителями, что когда его везли после крещения из церкви, он случайно вывалился из повозки. Заметили, что выронили "конвертик", когда проехали через всю улицу, вернулись, он даже не плакал. Итак, он был крещен, но при этом всегда подчеркивал, что ни в каких богов не верит, поэтому, когда предложили его отпеть, - я засомневалась, делать ли это. Но халтурный поп был ярко рыжего цвета, - это разрешило мои сомнения.

Альбиночка знала все молитвы и громко подпевала батюшке. Потом она вовсе упала на колени и стала стучать лбом и своим пергидролиевым перманентом об пол, следуя известной пословице. Огненно рыжий поп и согнутая дугой Эйфелева башня с белой мочалкой на конце...

Мистическая картина.

- Это кто? - забеспокоились знакомые Адриана.

- Так, одна не совсем здоровая читательница журнала, где Адриан работал.

Точнее - почитательница.

Хотелось проститься с Адрианом спокойно, без лишней суеты и шума.

Медленно опускался гроб в гиену огненную. Странно, мне все было видно сквозь крышку гроба. Одна рука Адриана лежала вытянутой вдоль тела, другая на груди сжимала букетик незабудок, которые я ему положила перед расставанием. Неужели это рыжий поп в последний момент так сложил его руки? Не надеялся, видно, на христианского бога, рыжий черт! Ну да ладно, так даже лучше, к нашему русскому естеству ближе. Рука, лежащая вдоль тела пошевелила пальцами, как будто сделала прощальный знак. Верно, от стресса мне это все привиделось. Еще мгновение - и от Адриана останется лишь горстка пепла, не больше. Прощай, Адриан.

Битва двух ведьм

Случилась отчаянная пустота.

Саша не оставлял меня. Но и депрессия, это пронзительное Ничто, не оставляла.

Должно пройти время. Многое должно было бы улечься в моей душе, многое должно было быть прояснено, осмысленно.