– Всё, я так решил и обратно данное слово не возьму! Мне дали три дня на сборы, вы приедете?

– Обязательно! – хором ответили они.

– Давай до встречи, мы пошли собираться! – папа подытожил разговор, а на заднем фоне я слышал мамин плач.

После звонка родителям, мне было не по себе, нервно крутился на одном месте. Поднял глаза к небу и увидел купола нашей церкви. Давно я туда не заходил, а сейчас ноги сами понесли в святые места.

Да, я верю в Бога и церковь святое место, только священникам ведущею роскошную жизнь, вот им, я мало доверяю. Это чисто мои мысли, обратиться к Богу ты можешь в любом месте, душа подскажет тебе и место, и время. Сумей только прислушаться к ней.

Мое время пришло, именно в церкви я хотел побыть в данную минуту. В церкви особая аура: иконы, росписи, свечи, люди, всё по крупицам собиралось в едино. Я взял в руку свечку и не знал куда её поставить. Боковым зрением я заметил отца Сергия, со стороны он пристально смотрел на меня. В нашей части он был точкой опорой. Днем и ночью к нему приходили за советом, по плакаться на жизнь, поделиться радостью. Он бывший военный, может из-за этого сослуживцы к нему так тянули. Мне он тоже нравился.

– Знаю про твоё решение. Но не вижу в тебе сомнения. – смотря мне прямо в глаза, будто видит на сквозь, заговорил со мной.

– Немного страшно.

– Всем страшно, только глупцы не боятся! Страх уйдёт, когда ты увидишь глаза людей, которые тебя так ждут. А свечу поставь святому великомученику Георгию Победоносцу, он тебя защитит.

И тихо удалился в свою обитель. Зажег свечку и недолго помолился в тишине. Мне стало на душе очень легко и воздушно.

***

– Ты сума сошел! – кидая стакан с водой верещала Ника.

– Пока ещё нет, но если следующий стакан попадёт мне в голову, то возможно!

–Аааааа! Ты бросаешь меня! Я тебе надоела! – теперь она перешла на ультразвук.

– Ну, что за бред ты несёшь! Это ненадолго. Ты живешь с военным и должна понимать, что в любой момент меня могут послать в командировку. – успокаивал её.

– То, что «послать» понимаю, но каким надо быть идиотом, чтобы быть инициатором.

И в очередной раз в меня полетела наша посуда.

– Всё хватит, либо принимаешь мой выбор, – показывая рукой на дверь. – Либо уходи. И родители уже едут, надо накрыть стол.

Дорогу в магазин и обратно мы провели в полной тишине, даже мелочными вопросами не обменивались. Я будто видел, как вокруг Ники летали маленькие молнии.

Родители должны были приехать к утру, чтобы успеть Ника пошла сразу готовить. Я решил почистить картошку, подумал, за общем делом мы разобьём скалу непонимания, которая выросла за несколько дней в серьёзную проблему. Не хотел родителей вмешивать в наши неурядицы. Ника предсказуемо стала раздавать указы. Ей очень хотелось угодить моим, тут наши желания совпадали.

***

В пять утра, звонок в дверь. Я приготовился ко всему: крепкие объятия родителей, слезы, с порога начнут отговаривать или просто ошиблись дверью. Открытая дверь показала, что к этому я физически и морально не готов. Мои родители умудрились собрать маленькую делегацию состоящею из моих друзей детства, двоюродных братьев и сестёр, старшего дяди и крёстной. И весь табор расползся по нашей квартиры. Свою семью я очень люблю, но как справиться с этим стихийным бедствием за оставшиеся два дня, увы не знал. Каждому надо уделить время, ко всему прочему мы с Никой на данный момент в напряжённых отношениях, которые я хотел разрядить за эти три дня. Та же испугалась, что еды на всех не хватит, но она плохо знала моих, мама с крёстной стали доставать из сумок не просто еду, а уже приготовленные блюда. Первый час был вихрем разобранных вещей, странных вопросов, томных взглядов с грустными вздохами.

За завтраком мы решили разделиться на группы. Надо закупить некоторые вещи в дорогу и пригласить сослуживце на не большой сабантуй, этим займёмся мы с папой. Женщины будут накрывать на стол, остальные будут на посыльных.

В машине у нас с папой состоялся серьезный разговор:

– Я горжусь тобой сынок! Не думай, я говорю это совершенно искренне, не оттого, что надо сказать! – промочил горло минералкой. – С речью у меня сегодня не лады.

– Спасибо, пап, я хорошо понимаю, что ты хочешь сказать.

– Не совсем, ты сделал то, на что я так и не решился.

– Я ещё ничего не сделал! – перебил я отца.

– Ты стремишься и идёшь по зову сердца, а я только и делаю, что заглушаю в себе всё, что можно и нельзя.

– Не надо! Именно ты научил меня сострадать ближнему.

– Но дальше юбки твоей матери не ушёл. Так хватит, ты – молодец и всё. – расцвёл в улыбке.

– От такой, как мама не куда не уйдёшь! – будто на последним издыхание пробормотал я.

– Это да! – засмеялся, а потом пронзил меня взглядом. – У вас Вероникой всё хорошо?

– Мой выбор её не устраивает!

– Чего ты хотел, чтобы она радовалось?

– Хотя бы понимания и поддержки.

– Ты её любишь и принимаешь такой какая она есть?

На этом вопросе, у нас наступила гробовая тишина. Я взял лопату и стал копать. Любви с первого взгляда не было, как и безумной страсти. Она мне понравилась, свидания, потом стали жить вместе. Блин, опять вырисоваться какая-то правильная схема поведения. А разве любовь можно подогнать под шаблон. Нет, нельзя! Я в мыслях стал глобально думать о любви, как папа развеял тишину:

– Твоё молчание и есть ответ!

***

Мои родные и близкие собрались одним едином столом, и поводом для этого был я, за праздничными угощениями они вели возвышенные речи. Я смущался от обрушившегося внимания, но поток комплементов не остановить, на данный стадии я решил смирится, ведь смирение тоже хорошее качество. Если признаться на чистоту, приятно, когда твоё окружение с большой теплотой относится к тебе, никто не лукавит и не держит камень за пазухой. Тепло окружало меня с ног до головы, я очутился в родном доме, хоть он и далеко.

Прослушав о моём детстве, молодёжь потихоньку выползала изо стола. Собрались кружки по интересам, одни за сигаретой обсуждали политику, вторые учили друг друга жизни, третьи сплетничали на кухни. Я же радовался настоящим мгновениям. Люблю всех, с каждым у меня есть удивительная история. Помню: с Гришкой взяли у деда мотоцикл и катались по всей деревни, у речки он сдох, оказалось дед занимался ремонтом, нам пришлось искать потерянные детали ночью, а в наказание самим ремонтировать. Димка известный бабник. Пик его активности пришёлся в училище. В одно увольнение затащил меня в баню подсматривать за девчонками. Время перепутал и вместо молодых тонких обнаженных тел, перед нами предстали сорокалетние барышни с воздушными складками. Это я бы пережил, но к моему разочарованию они нас заметили и со всей силы отходили нас вениками.

Музыка играет в доме, танцует старшее поколение под хиты своей молодости. Да так танцуют, что молодёжь по стеночкам забилась. Папа затащил Нику на танцпол и в стиле диско затанцевал, ей пришлось поддержать его. К общему веселью подтягивались все, и гости растянулись по всей квартире в танце. Даже я насколько не любил ритуальные дерганья, закружился в веселых напевах. Сумасшествие… Заряженная теплом волна прокатилась по всем гостям. Танцы объединили нас в один живой организм, пульсирующий и жаждущий ещё и ещё.

Наши старички сели за стол. Кто-то нагрузил клубные миксы. Родители начали, а мы продолжали зажигательные танцы. Разобрать где руки, где ноги невозможно, игра твистор отдыхает, по сравнению что творилось в квартире. Как я танцевал, будто в последний раз. Забыв все разногласия, взял за руку Нику, наши сердца выбивали один ритм.

– Медуза, медуза, медуза, мы друзья! – запели мы хором.

Духота… Переводя дыхания от танцев, я вышел на балкон. Димка оккупировал место курения. Пальцами давил фильтр, он так всегда делал при тревожных мыслях.

– О чём задумался?

– Мелочи жизни. – коротко ответил Дима.

Второе имя Димы – трепло, молчал он только во время еды. Иногда, мне казалось, что во сне он тоже рассказывал о своих похождениях «крутого самца». Я не разделял его взглядов на жизнь, но на протяжение много лет он ни разу меня не оставил в беде.