Литмир - Электронная Библиотека

– И кому-то это совершенно не понравилось, – закончил он.

– Но ведь это его жена и его свояк! Они же непременно должны хотеть, чтобы его оправдали. И не забывай, Хэвлок-хаус – связующее звено в этой истории. Майлз Рамсфорт был покровителем этого места, а убитая женщина там жила. И, предположительно, все самые близкие ей люди тоже там живут. Оттилия Рамсфорт тоже переселилась туда, когда арестовали ее мужа. Так или иначе, но в этой своеобразной общине сэра Фредерика мы и должны искать ответы.

– И кто-то из них хочет, чтобы мы не будили спящих собак, – заметил Стокер.

Я улыбнулась.

– Невозможно придумать лучшего начала для расследования, чем угрозы причинить физический вред, – сказала я ему. – Аркадия Браун только об этом и мечтала бы.

Вероника Спидвелл. Опасное предприятие - i_002.png

Я хотела бы начать расследование с места преступления – спальни Рамсфорта в имении Литтлдаун, но прежде нужно было получить разрешение у Оттилии Рамсфорт, и, должна признаться, мне было очень любопытно узнать, что это за дама. Я провела день, распаковывая контейнеры из третьей экспедиции графа в Гималаи, а Стокер с воодушевлением занимался набивкой своего крокодила. Когда мое терпение окончательно иссякло, я оторвала Стокера от работы, заманив его обещанием свиного рулета и холодного мясного пирога, которые нам прислали из кухни в особняке, а потом отправила его приводить себя в порядок, чтобы он хоть приблизительно стал похож на человека, которого можно принять в Хэвлок-хаусе. Немногим позже восьми мы сели в наемный экипажи быстро покатили в сторону Холланд-парка.

Стокер вполне предсказуемо пребывал в мрачном настроении. Он наконец-то существенно продвинулся в работе с крокодилом, а я увезла его из мастерской туда, где могло не оказаться ничего стоящего. Я знала, что он не одобряет моей решимости докопаться до истины в этом деле, и то, что он был сейчас рядом, пусть и недовольный, было знаком его особого ко мне расположения.

– Там будет просто кучка скучающих аристократов и стремящейся к славе богемы, и не знаю даже, кто из них утомительнее, – предупредил он меня. – Они все готовы делать громкие заявления только для того, чтобы шокировать окружающих, но каждый в действительности испугается даже мыши.

Несмотря на плохое настроение, Стокер очевидно начал дрожать от нетерпения при приближении к Хэвлок-хаусу, как гончая перед тем, как ее выпустят на охоту. Он мог быть недоволен моей склонностью втягивать нас в непонятные расследования, при этом не меньше, чем я, любил погоню. Но даже он остановился на пороге, запрокинув голову и рассматривая Хэвлок-хаус.

– Ну и монстр, – выдохнул он. – Но какой величественный монстр!

И он был прав. В энциклопедии «Великие британцы», в статье о сэре Фредерике, был абзац, описывающий строительство этого здания: предприятие заняло чуть не целый десяток лет и стоило ему всего отцовского состояния. На первый взгляд казалось, что это простой и функциональный жилой дом с фасадом из красного кирпича и известняка, тут и там прорезанный окнами с частым переплетом в стиле Тюдор. Но при более внимательном рассмотрении открывались неожиданные элементы. Балкончики и бойницы, башня, вырисовывающаяся над остроконечной крышей, – своеобразная ведьмина шляпа, столь любимая эксцентричными французскими архитекторами. На небольшом прудике перед домом покачивалась миниатюрная гондола, а крытая галерея у входной двери вся была увешана китайскими фонариками.

Стокер восторженно осматривал здание.

– Забудь, что я говорил, – пробормотал он. – Здесь чувствуется рука гения. Теперь меня и силком не оттащишь от этого расследования.

Я улыбнулась, и мы вошли внутрь; вечер был уже в разгаре, чему мы совсем не удивились. У дверей не было привратника: видимо, сэр Фредерик не любил церемоний и был рад всем гостям. Но я совершенно не ожидала застать в доме такое настроение. Хоть там и были заметны некоторые траурные элементы, в целом все же царил карнавальный дух. Все внутренние двери были распахнуты, и люди переходили из комнаты в комнату, тихо беседуя и, что было совсем уж неожиданно, приглушенно смеясь. В центре здания располагался большой холл, украшенный восточными изразцами, посреди которого журчал фонтан, а над головами парил золоченый купол. Во все стороны от холла тянулись галереи к разным частям здания, каждая из которых была выполнена в своем цвете: здесь – красный, как в Помпеях, там – генуэзский зеленый. Зал для приемов отдавал дань Востоку – множеством сцен из «Тысячи и одной ночи» под арабским небом: купол был расписан лазурью и серебристыми созвездиями. В центре фонтана, может быть, слегка неуместно, была помещена статуя девушки, которая, приложив руки рупором ко рту и повернув голову, смотрела через плечо назад. На бронзовой табличке у ее ног было написано просто «Эхо»; я была поражена этой нимфой, тем, как переданы ее чувства, – настоящий шедевр.

Будучи не менее желанными гостями, чем все остальные, мы бродили по залу и заглядывали в разнообразные мастерские и студии, тянувшиеся в задней части Хэвлок-хауса; большие, от пола до потолка, окна были распахнуты в сад, откуда в дом лились аромат поздних роз и неожиданно дурманящий тяжелый запах туберозы. Огромные букеты лилий в вазахстояли у каждой двери, как ароматные стражники, а в главной столовой был накрыт стол с холодными мясными закусками и огромным выбором алкогольных напитков на любой вкус, и мы со Стокером налили себе по бокалу неожиданно изящного красного вина, продолжая рассматривать толпу.

Нокакая это была толпа! Я все не могла понять, что это за мероприятие: траурное или развлекательное. Жонглер соперничал за внимание с группой музыкантов, игравших невероятно трагичные похоронные мелодии, а акробатка складывалась совершенно причудливым образом совсем рядом с профессиональной плакальщицей, с головы до ног одетой в самый густой и непроницаемый траур, с вуалью на лице. Я замерла в восхищении, любуясь гибкостью акробатки, когда затылком ощутила, что ко мне кто-то приближается.

К нам подошла женщина, облаченная в дорогой траурный наряд. Ее лицо не было красивым, слишком уж неправильными были ее черты. Нос чуть длинноват, глаза сильно расставлены на молочно-бледном лице. Но руки красивые, с длинными и тонкими пальцами, как у скрипача. Темно-каштановые волосы, кое-где подернутые сединой, заплетены в косу и сложены на затылке в тяжелый узел, а единственными украшениями были тонкое золотое обручальное кольцо и пара блестящих гагатовых серег, которые дрожали, когда она поворачивала голову. Она приблизилась к нам, и ее тонкие губы изобразили слабую приветственную улыбку.

– Думаю (простите меня, если ошибаюсь), что вы, должно быть, мисс Спидвелл, не так ли?

Я поняла, что ее истинной красотой был именно голос: низкий и мягкий, привлекательно музыкальный.

– Да, это так.

После секундного колебания улыбка сделалась шире.

– Я Оттилия Рамсфорт. Ее высочество сказала, что мы должны ожидать вашего визита. И вашего друга, – добавила она, бросив на Стокера приветственный, но напряженный взгляд.

Он поклонился.

– Я Ревелсток Темплтон-Вейн, миссис Рамсфорт.

– Знаю. Мы долго обсуждали вас с принцессой.

Я подавила улыбку. Только заверения принцессы могли кого-либо убедить в том, что Стокер – не разбойник с большой дороги. Утверждая, что его глаз (в прошлом серьезно поврежденный) устал, он надел глазную повязку; он часто так поступал, но я подозревала, что это было своего рода озорством. В семействе Темплтон-Вейн Стокер считался паршивой овцой и старался держаться насколько возможно дальше от общества. Сейчас он по необходимости оказался в самом его сердце, и это должно было пробудить в нем самые худшие инстинкты и стремление к неповиновению. В данном случае это означало выставить напоказ свое удивительное сходство с преуспевающим пиратом, дополненное длинными локонами и свисающими из ушей золотыми кольцами. Без сомнения, его очень раздражало, что многочисленные татуировки, приобретенные в странствиях, были скрыты под одеждой, но некоторым утешением должна была служить прекрасная физическая форма, подчеркнутая костюмом. Кажется, все это очень нервировало миссис Рамсфорт, потому что во время нашего разговора она много раз бросала на него беспокойные взгляды.

15
{"b":"648081","o":1}