– А теперь слушай, – лезу в задний карман, достаю портмоне, – Завтра же ты выпьешь таблетки или что там делают такие, как ты. И если вдруг ты меня заразила чем-нибудь, я знаю, где тебя найти, и придушу. Все поняла? – вытаскиваю пятьдесят баксов. Она, наконец, поднимает на меня свои глаза. Размазанная тушь, потёки черные от слёз и всклокоченные волосы. Качаю головой. – Как можно быть такой невинной на вид и при этом гнилой внутри? На таблетки, – швыряю в неё деньги и иду к машине.

Захлопываю за собой двери, завожу двигатель и тут же срываюсь с места, не оглядываясь на своё прошлое. То, отчего я постоянно убегаю, преследует меня, снова и снова окунает в тот мир, прогнивший и воняющий как труп животного. На плечи тут же давит усталость и апатия, в которую я периодически погружаюсь. Говорят, что нет будущего без прошлого. В моем случае прошлое никогда не станет таковым. Это суть моей жизни. То, что я делаю изо дня в день – расплачиваюсь за свои долги.

Смешно, насколько я не разбираюсь в людях, для того чтобы меня обмануть, достаточно одеться скромно, и я уже буду готов поверить в свои иллюзии. Оказывается, надо было просто посмотреть на синяки, и тогда мираж о хорошей девочке пропал бы практически сразу. А главное, не вестись на собственные иллюзии, выдавая желаемое за действительное.

Я вспоминаю день знакомства с Даниель, за образ которой я принял мышку… Совершенно забыв о том, что тогда он начался не с неё, а с развязной Рейчел, и тоже, как ни странно, в моей машине… С ней я, к сожалению, не сравнил изначально девушку. Я запутался. Потому что начал своё знакомство со знакомой мне фразы про кофточку… Чёртов псих! Чёртовы девки! Чёртово чутье, которое меня подвело.

Вытряхиваю одной рукой из коробка все спички на соседнее сидение и засовываю одну в рот. Грызу с таким остервенением, будто это шея мерзкой девчонки. В машине все ещё пахнет сексом, злостью и агрессией. Открываю окно и выплёвываю спичку. Сдалось мне все это! Двигаюсь на кресле, замечаю раскрытую ширинку и пятна на джинсах. Надо будет сходить провериться. Мало ли что! И я забыл свой вейп. Дороговато вышла мне эта шл*шка.

Я сижу в просторной процедурной. Уже который раз сдаю кровь на анализы. Но сейчас не для того, чтобы обнаружить у себя заболевания передающиеся половым путём. К моему великому счастью подтвердилось, что я чиста. Нервы, конечно, были на переделе, но сейчас меня уже не интересует нервотрёпка касаемо заболеваний. Через две с половиной недели мы проверяем по крови – беременна ли я. Вообще стоила ли игра свеч?

– Зажми руку в кулак, – медсестра заставляет меня работать рукой, вставляет тонкую иглу бабочку и забирает необходимое количество крови. – Все. Будем надеяться, что процесс запущен.

Слабо улыбаюсь ей, сгибаю руку в локте и выхожу из кабинета, здесь меня ожидает Трой. Он раздаёт последние указания, перед тем как нам поехать на ужин к моим родителям. Получилось так, что наши папы братья, и каждый праздник семьи собираются дружно вместе. Он приподнимает свои очки, трёт глаз и снова поправляет их.

– Только давай без паники, если в этот раз ничего не покажет. Значит, возьмём передых, – он отходит немного в сторону, когда я толкаю его плечом и прохожу мимо. – Эмерсон.

– Да Пошёл ты, – я жутко злюсь на него.

Он ровняется со мной и движется следом, мои кроссовки противно скрипят по специальному напольному покрытию больницы.

– Я не спрашиваю у тебя подробности. И ты знаешь, что у тебя был вариант. Не только я здесь врач, – неуверенно тихо говорит он, я резко останавливаюсь, и мы оказываемся нос к носу.

– Да к чёртовой матери такие варианты. Ты настойчиво указывал на этот клуб, именно из-за тебя я поехала туда. Он думает, что я какая-то уличная… – всплёскиваю руками, отворачиваюсь.

–Давай поговорим в машине, Лина уже ждёт нас, чтобы ехать отдыхать. У тебя ещё остались дела? – я поворачиваюсь к нему, сжимаю губы и трясу пальцем перед его лицом. – Прекращай, ты сама сглупила, какого черта протянула ему…

Мимо нас проходит пара докторов, передвигающихся из отделения в отделение. То, что мы вечно спорим с братом, для многих не является новостью. Это в нашей крови видимо.

– У меня ребёнка выписывают, я должна убедиться, что с ним все хорошо. Как освобожусь, сразу поедем. Хочу принять душ после, минут тридцать подождите. И, наверное, поговорим, – бросаю ему через плечо.

Тихое детское отделение, стены которого в нежных тонах, встречает меня необычным гулом. Прохожу прямо по коридору, напротив кабинета заведующего отделением столпились наши девчонки. Замедляю шаг, засовываю руки в халат и становлюсь позади них. Они спутано обсуждают приезд гостя, какие-то деньги и по большому счету вообще ничего не пойму.

– Девочки, можно я пройду? – стучу одной из них по плечу.

– Эмерсон, вот ты где. Мы все тебя искали. Там приехал за Трентоном мистер Карпентер, – возбуждённо говорит Одри.

– Ну хорошо, – спокойно отвечаю возбуждённой подруге. – А чего такой ажиотаж? Он выглядит как лысый из "Бразерс"?

Одри закатывает глаза и качает головой.

– Он вроде короля всей фармацевтики. Бог, понимаешь? – я бросаю на неё проницательный взгляд и стучусь в дверь. Девочки быстро расходятся и прекращают подслушивать. – Здравствуйте, могу я войти?

– Проходи, Эмерсон, мы тебя заждались, – мой начальник сидит за столом напротив высокого мужчины одетого в костюм.

Я обхожу стулья, расставленные в идеальном порядке, и становлюсь напротив мистера Карпентера. Мужчина средних лет поднимает на меня тяжёлый взгляд, осматривает, затем складывает руки перед собой в замок.

– В данный момент вы должны подписать все необходимые бумаги, чтобы я забрал своего внука домой, – он видимо очень устал и вымотан переживаниями, голос такого человека обычно нетерпелив или враждебно настроен, но ничего такого я не услышала.

– Мне необходимо ещё раз контрольно осмотреть вашего мальчика. Только потом я смогу ответить вам точно, отдам ли я его, – он приподнимает удивлённо густые брови. – Простите, я не правильно выразилась, хотела сказать разрешу забрать его домой. Пройдёмте?

Поворачиваюсь к нему спиной и выдыхаю, если бы он знал насколько мне дорог его внук. Сколько ночей я провела, прижимая его к своему телу, каким образом заставляла биться его сердце. Не думаю, что хоть одна из наших девочек врачей позволяет себе подобные вольности.

За спиной слышу отчётливые шаги человека, останавливаю его, когда захожу в стерильный кабинет для деток. Трентон лежит в одной из кроваток, неделю назад он покинул бокс и набрал достаточное количество грамм, чтобы окрепнуть. Надеваю одноразовые перчатки, очень аккуратно, как всегда, прикасаюсь к нему, чтобы он узнал мои руки. Мальчишка открывает глаза и смотрит на меня. Улыбаюсь, когда он тут же выплёвывает соску и требовательно вскрикивает, очень громко и отчаянно.

– Давай-ка я тебя послушаю, – растираю стетоскоп и поднимаю его тонкий боди, малыш дёргает ногами. Сосредотачиваюсь на отчётливом сердцебиении и работе лёгких. Переворачиваю его на животик, поддерживаю головку, он тут же вытягивает шею вверх. Убедившись, что все хорошо, я цепляюсь за последние ниточки, осматриваю на предмет отёков или газообразования. Но все, слава богу, хорошо. Хаотично малыш раскидывает руки в стороны и дёргает ногами, словно бежит по воздуху. Вещи, приготовленные для выписки, лежат рядом на столике. Беру их и спокойно начинаю одевать ребёнка. Соска, прикреплённая к кофточке, попадает в захват его ручек, он дёргает её, не осознавая, что именно её он и просит. Надеваю шапочку, поправляю её, теперь она не кажется гигантской, мальчишка готов ехать домой. Мне очень хочется прижать его к груди, удержать на несколько секунд, что я и делаю, повернувшись к его дедушке спиной.

– Не смей болеть, бандит. Увидимся, когда повзрослеешь, – шепчу ему, он хватает меня за лацкан халата и тянет к себе. Не произвольно улыбаюсь.