Мне хочется сказать ему, что это поспешный вывод. Как только он узнает всю правду, то так же, как и все, отвернётся от меня. Впрочем, я должна его предупредить.

– Ты совсем меня не знаешь.

– Всему свое время.

Его телефон звонит. По разговору понимаю, что это тётя.

– Пора на службу, – обреченно вздыхает он, закончив разговор.

– Я думала, ты пообедаешь с нами.

– Спасибо, но не сегодня. Надо срочно отвезти Татьяну Александровну в банк.

Провожаю его до двери, и попрощавшись, возвращаюсь на кухню. Мне необходимо накормить Лину, хотя она уже перебила себе аппетит сладким. Накрываю на стол и иду в гостиную за сестрёнкой. Она лежит на полу лицом вниз. Меня моментально охватывает страх, но, подойдя ближе, понимаю, что она уснула. Аккуратно беру её на руки и несу в комнату. Уложив девочку, оглядываюсь по сторонам. В детстве я мечтала о такой комнате. Это настоящий дворец для принцессы: кровать с балдахином, белая мебель с золотой окантовкой, шкаф с игрушками, столик с зеркалом, письменный стол и прочие вещи, так необходимые девочке.

Перевожу взгляд на малышку, она мирно посапывает. Интересно, каким человеком она вырастит? Какая судьба её ждёт? Какие люди встретятся ей в жизни? Надеюсь, ей повезет больше, чем мне. Мысленно пожелав ей удачи, тихонько выхожу из комнаты.

Второпях обедаю в полном одиночестве и принимаюсь за готовку ужина. Я уже давно отстаю от графика, написанного тётей, а у меня ещё куча дел. Много времени уходит на то, чтобы разобраться с её навороченной техникой, но я справляюсь. К сожалению, приготовить ужин к моменту, когда просыпается Лина, я не успеваю. Да, что же это за день такой?

Оставшуюся часть дня, девочка капризничает, не слушается меня и вообще ведёт себя отвратительно. Мне сложно справиться с этим разбалованным ребёнком. Не представляю, как мы будем с ней жить под одной крышей. Она начинает меня раздражать. А это только первый наш совместный день. На эмоциях набираю номер мамы и высказываю ей всё, что думаю о ее идее. Она, естественно, меня успокаивает и говорит, что со временем, мы привыкнем друг к другу, но я не верю ни единому её слову.

– Мне кажется, ты себя накручиваешь, – говорит мама успокаивающе.

– Нет, ты просто не видела этого маленького монстра. Она ни во что меня не ставит, – жалуюсь я.

– Ты должна завоевать её авторитет, – я закатываю глаза на мамины нравоучения. Знала бы она какой это капризный и разбалованный ребенок. К тому же у меня нет вообще никакого опыта в обращении с детьми.

– Всё будет хорошо, доченька. У меня покупатели. Не могу говорить. Целую тебя.

– Пока, мам, целую, – кладу телефон и замечаю в дверях Лину.

Показывает мне язык и корчит рожицы,а потом убегает. Старательно подавляю в себе злость и шумно выдыхаю. Единственное, за что я могу благодарить эту девочку – это то, что она не оставляет мне времени для самобичевания. А в остальном… невольно у меня вырывается рык.

Перед приходом тёти навожу в квартире порядок. Её дочурка на славу постаралась, раскидав во всех комнатах свои игрушки. Даже умудрилась залезть в мою дорожную сумку.

Набираю в ванну тёплую воду и зову ее купаться. Последнее испытание на сегодняшний день. На удивление, она сразу соглашается. А когда сестрёнка начинает раскидывать во все стороны мыльную пену – я понимаю, откуда взялся этот энтузиазм. Видимо, усталость, накопленная за день, а может, непосредственная детская радость так заворожила меня, что я разрешаю ей это баловство. Прислоняюсь к стене и просто наблюдаю за ней. Набирает в маленькие ладошки пену и дует, а затем снова этот смех: звонкий, задорный и искренний.

– Что здесь происходит? – строгий голос тёти разрушает волшебный момент.

Я вздрагиваю от неожиданности. Лина садится и исподлобья смотрит на свою мать.

– Безобразие! – возмущается Таня.

Перевожу взгляд от матери к дочке. Впервые вижу свою тетю такой злой. Не вижу причин для этого.

– Лина купается, – спокойно говорю ей.

– Я вижу, как она купается. Неужели нельзя нормально помыть ребёнка, – ворчит Таня и недовольная выходит из ванной.

Несколько секунд мы смотрим с сестрёнкой друг на друга. От её радости не осталось и следа. Мне даже становится обидно за неё, но я всего лишь гостья, поэтому не могу говорить, что хорошо, а что плохо для ребёнка.

– Давай мыться, – беру мочалку и выдавливаю на неё детский гель.

Я успеваю только намылить Лине руки. Возвращается тётя и отбирает у меня губку.

– Я сама, – начинает мыть дочь, – иди накрой на стол.

Послушно иду на кухню и готовлю ужин.

Спустя примерно час, тётя присоединяется ко мне на кухне. За это время она успела искупать и уложить Лину спать.

– Впредь, чтобы такого не повторялось, – сходу отчитывает меня.

Минут двадцать я выслушиваю её нравоучения о воспитании детей, о том, что их нужно держать в строгости, и необходимо следовать чёткому распорядку дня.

– Запомни! Дети – это не игрушки, с которыми можно поиграть и выбросить. Хотя, кому я это говорю, – напоследок говорит родственница, окидывая меня пренебрежительным взглядом, и выходит из кухни.

Закрываю глаза и сжимаю кулаки. Я знала, что в мой адрес будет сказано нечто подобное. Знала! Стараясь успокоиться, медленно дышу через нос. Даже не знаю, что хуже: язвительные слова маминой сестры или побои отца. Иногда, слова калечат человека сильнее, чем удары. Если ссадины со временем заживают, то слова навсегда остаются в памяти и разъедают тебя изнутри.

***

Я лечу в огромную пропасть. Мне очень страшно.

– Боже, помоги мне. Прошу тебя, не оставляй меня, – бормочу я и просыпаюсь.

На щеках слёзы. В горле пересохло. Сегодня кошмар не сопровождался криками.

– Спасибо, – говорю я в пустоту.

Мне требуется время, чтобы отойти от сна. Переодеваюсь и снова ложусь в кровать. Так темно и… одиноко. Многие мечтают о новых нарядах, телефонах, драгоценностях, машинах. А я лишь хочу нормально выспаться без кошмаров, без тревог, без криков сдавливающих мои легкие. Теперь это неслыханная роскошь для меня. Те безмятежные, красочные и всегда приятные сны в далеком прошлом. Переворачиваюсь на бок и заставляю себя думать о хорошем. Первое, что приходит на ум – это воспоминания о бабушке и дедушке. В детстве я часто оставалась у них на выходные. К моему приходу, бабушка жарила блины и готовила вареники с творогом. Но что я больше всего любила, так это маленькие подарочки, которые они всегда припрятывали для меня в верхнем ящичке старинного комода. Не важно, что именно это было: шоколадка, кукла, заколка, раскраска, платье – я всему была рада. То с какой теплотой и добротой они относились ко мне, я никогда не забуду. Когда мы ложились спать, бабушка всегда нежно и ласково гладила меня по спине. Еще одна моя странная прихоть. Ничего не могу с собой поделать. Мама говорит, что эта привычка передалось мне от нее. После смерти бабушки и дедушки этого удовольствия я лишилась. Но год назад, каждый раз, после побоев отца, мама у краткой укладывая меня спать, также как в детстве бабушка нежно и ласково поглаживала по спине и что-то очень тихо шептала. Я чувствовала, как её слезы капали мне на спину.

Возможно, мама права и здесь мне будет лучше? Может быть…

Глава 5

Когда твой день расписан по минутам, время летит незаметно. Я не скажу, что мне здесь плохо, но и особой радости, я тоже не испытываю. Хотя, мама была права. Мне была

необходима смена обстановки, чтобы оградить себя от постоянных упреков отца. Здесь хотя бы никто не поднимает на меня руку и ненапоминает о случившемся, вскрывая мои душевные раны.

Сегодня среда. С минуты на минуту должна появиться Тамара Николаевна. Я бегаю за Линой по всей квартире, умоляя ее позавтракать. Никак не могу найти к девчонке подход. Она маленькая вредная хитрюга. А я никогда не имела опыта общения с детьми, и как найти с ней общий язык, понятия не имею. Когда ее мамы нет дома этот ребенок