– С Наступающим!

В небольшой ресторанчик, где мы сидели с подругами, прибыла самая последняя. Опоздашка – Майя Петрова, человек креативный, разносторонний и очень весёлый. – Офигеть, девочки! Я думала, уже не доеду.

Она плюхнулась рядом с Викой Воробышкиной и посмотрела на меня.

– Пипец, Шарапова. В последний раз еду на метро. Как ты вообще там выживаешь?

И тут же уткнулась в меню.

В целом – это были обычные наши посиделки, которые мы с подругами регулярно устраивали в честь наступающего Нового года. Собирались числа двадцать седьмого декабря и считали эту традицию нерушимой. Таковой она и была последние несколько лет.

Порой менялся состав компании, чаще – декорации. Но неизменным оставалось одно: в преддверии самого главного праздника в году мы были вместе.

– Так, мясо и вино хочу сегодня. – Майя, с которой мы общались совсем недолго, но которая уже успела плотно войти в круг нашего общения, жестом подозвала официанта и, продиктовав ему заказ, повернулась к нам: – Напиться сегодня хочу, прям сил никаких.

– А потом будем петь: «Ой, мороз, моро-о-оз». Не, Надь, больше точно мне пить не давай.

Девчонки разошлись по домам, мы с Майей остались вдвоём. Я – выпила больше обычного, потому домой пока не торопилась, хотя вроде как уже было нужно. Да и не сказать, что меня кто-то особенно ждал. Дети уже выросли и были увлечены своими делами, а муж…

– Как у тебя с Димой, кстати? Ты не потому ли такая грустная сегодня, Шарапова?

Майя придвинулась ближе и, подперев голову рукой, внимательно посмотрела на меня. Как в воду глядела, ну, или уже успела узнать меня слишком хорошо, несмотря на короткий срок знакомства.

– Не знаю, Май. Вроде всё нормально, а так как-то одинаково, что ли. Пресно. Мне-то нормально, я покой люблю. А Димка у меня адреналинщик вроде как.

– Пф! Ну вообще это нормально, когда после двадцати лет совместно нажитой жизни такое творится. Наверное.

– После семнадцати.

– Один чёрт. Ему ж сорока ещё нет?

– Через два года будет.

– Ну, вот тогда в разнос и пойдёт. – Она хихикнула, глядя на моё растерянное лицо, и добавила: – Да шучу я. Все эти разговоры о кризисе среднего возраста – сильно преувеличены. А вообще… Чего тебе о нём думать, ну в смысле за двоих? Развлекать его теперь, что ли до конца своих дней? О себе бы лучше подумала. Романчик бы какой завела.

– Ох, кому-то пора переставать пить. – Я покачала головой и попросила счёт. – Ну какой роман, Петрова? У меня хорошая крепкая семья. Мне точно эти все похождения налево не нужны.

– Ну виртуальный тогда. – Майя воодушевилась и, начав что-то выискивать в телефоне, затараторила: – Я тут на одном сайте зарегилась. У нас он вроде как не особо популярен, там иностранцы в основном. Но и наши ребята иногда попадаются. С таким французом переписывалась… – Она закатила глаза. – И не только с французом. Перуанец даже был.

– Нет, Май. Это точно не для меня. Какие-то иностранцы, романы.

– Ну необязательно иностранцы. Но смотри какой.

Петрова продемонстрировала мне телефон, повернув тот экраном в мою сторону. На меня смотрел лысый тип, довольно симпатичный, но, к слову говоря, совершенно не в моём вкусе.

– Знаешь, какой бодренький в постели? Ух!

– А в постели-то ты с ним когда побывать успела? – Я расплылась в улыбке.

– Ну виртуально ведь. Но очень даже будоражит. Или вот! Колумбиец!

– Говорят, там в Колумбии совсем всё плохо с криминалом. Точнее, очень хорошо.

– А мне-то какое дело. – Майя пожала плечами и принялась копаться в телефоне. – Ладно. Раз иностранцы нам по боку, вот русские. Хотя, блин… Эти даже за тебя не заплатят, если в ресторан отведут.

– Я не собираюсь ни с кем идти в ресторан.

– А зря! Вот – смотри! Сорок лет, не женат. Майк. Хм… написано, что из Москвы.

Петрова пожала плечами и продолжила свои манипуляции, а я начала спешно собираться. Нестерпимо захотелось домой. К детям и мужу. Который, возможно, ещё не дома. Ну и ничего. Можно же дождаться его, взять по дороге бутылку вина, заказать на дом доставку еды.

– Вот ещё. Сергей. Из Выборга. Чуть больше тридцати. Или – вот! Вот, Шарапова! Идеал! И тоже Дима – не спутаешь. Так… не женат, детей нет, ищет приятного общения, необременённого бытом. Пф. Ну это пока. Тридцать восемь. Всё при всём. Симпатичный.

Я снова покачала головой и улыбнулась. Но стоило только Петровой повернуть ко мне экран сотового, как с губ помимо воли сорвался громкий вскрик. На меня смотрел мужчина… Светлые, коротко стриженные волосы, серо-голубые глаза, щетина…

Хорош собой и чертовски привлекателен. Особенно на этом фото. И всё бы ничего, если бы это не был… мой муж.

За день до этого

– Мам! Ну ты опять наготавливаешь на полк солдат. – Шестнадцатилетняя Лиза плюхнулась за стол и взяла из вазы яблоко. – Куда нам столько еды?

– Меня завтра весь день не будет. Ты же знаешь.

Я принялась шинковать свёклу. Это было последнее блюдо из тех, которые я задумала для завтрашнего обеда. На плите уже доваривался рассольник, в духовке – запекался картофель с грибами под сыром. В общем, и целом, наверное, семья голодной не останется.

– Знаю. Потому и говорю – куда нам столько?

Она пожала плечами и принялась щёлкать пультом от телевизора. Моя не по годам взрослая и рассудительная дочь. В такие моменты мне в голову лезли совсем дурацкие мысли. Я думала, что если вдруг меня не станет, останется та, кто сможет приглядеть за сестрой и Димой.

– Намекаешь, что обычно всё ем я? – не без улыбки, уточнила у Лизы и бросила в блендер горсть орехов. – К тому же, я апробирую новый рецепт селёдки под шубой. Если понравится, приготовлю такую на Новый год. А если нет – снова уйдём в классику.

– Ладно, как знаешь. Но мне бы на твоём месте своих трудов было бы жаль.

– А ты сделай так, чтобы мне жаль не стало.

Заправив селёдку под шубой майонезом, я посыпала его измельчёнными грецкими орехами и, прикрыв салат крышкой, отправила в холодильник. Наверное, в словах дочери была доля правды. На одной из полок до сих пор стояла кастрюлька с гречкой по-купечески. У меня просто рука не поднималась выбросить содержимое в мусорное ведро.

– Чего сделать-то? – уточнила Лиза, когда я «зависла» над содержимым холодильника.

– Проследи, чтобы Дана и папа поели. Скажешь, что мама дала указание.

Стащив фартук, я выключила плиту и духовку и выдохнула. Теперь можно было с чистой совестью отправляться завтра на посиделки с девчонками.

– Пф! Будто они меня послушают. Папа вон вообще приходит, когда я уже сплю. А у Даны переходный возраст, ты сама говорила.

– И всё же она ещё пока не перестала меня слушаться. Я надеюсь.

Лиза снова пожала плечами и, поднявшись из-за стола, выбросила огрызок в мусорное ведро.

– Ладно, я пойду к себе. По литературе выучить много задали.

– Так сейчас каникулы ведь.

– Так всё равно задали. На январь.

Дочь ушла, а я устало опустилась на стул. В последнее время часто задавалась вопросом, как так вышло, что наши с Димой дети так быстро выросли? Вроде бы только вчера он забирал меня из роддома с одной, а через два года – с другой, и вот теперь старшая заканчивает школу, а младшая уже думает о колледже. И с этим ничего нельзя поделать. Нельзя просто взять и отмотать время вспять, где я снова буду склоняться над кроваткой Лизы и вдыхать аромат её волос. И где Дана будет делать свои первые шаги. Бежать, падать, подниматься и снова бежать. Всё это в прошлом.

Нет, я была полностью довольна тем, как сложилась моя жизнь. Любимый мужчина, с которым прожили семнадцать лет, две чудесные дочери, которых мы произвели на свет. Но порой нет-нет, да накатывала вот такая ностальгия. Или меланхолия?

Наверное, всему виной – наступающий Новый год, когда в преддверии него оглядываешься назад и начинаешь анализировать, что сделал за прошедшие триста шестьдесят пять дней. И всё кажется, что чего-то не успел, чего-то не додал родным и близким. Но у него был один немаловажный плюс – начинался новый отсчёт времени, и можно было пообещать себе сделать всё иначе. Пообещать и выполнить.