И как назло в этот момент, Лэнгдон опустил свою руку ей на плечо и осторожно его сжал. Этот невинный жест подействовал на Ковен как пощечина.

— Ты что, совсем охренела?! — закричала Куинни.

— Эта потаскуха решила всех нас кинуть, вот, что она пришла сказать! — добавила Мэдисон.

Проклятия посыпались в Мэллори со всех сторон, и только Корделия смотрела на свою ученицу с немым упреком. Во взгляде ее карих глазах читалось только одно: «Как ты могла так с нами поступить?»

Чувствуя, как слезы застилают ей глаза, Мэллори сбросила с себя руку Лэнгдона и кинулась прочь из комнаты. Девушка бежала по коридору чувствуя, как ее душат рыдания. Ее самый худший кошмар воплотился в жизнь и ведьма была готова выцарапать себе же глаза, лишь бы забыть последний взгляд Верховной, обращенный на нее. Прислонившись спиной, она медленно сползла по стенке на пол.

…

Как только Мэллори убежала, Майкл обвел взглядом пустую комнату. План сработал даже лучше, чем он ожидал. Ведьма всегда слишком громко думала в его присутствии, что облегчало ему задачу воссоздать перед ней то, что она меньше всего хотела увидеть. Заложив руки за спину, антихрист медленно прошелся по кругу.

Скоро ее боль пройдет, и он сделает все, чтобы одна только мысль возвращения в Ковен ей опротивела. Начало было положено, а все остальное уже дело времени.

========== 18 ==========

Лэнгдон нашел Мэллори в одном из коридоров. С видом побитого бездомного котенка она сидела на полу обхватив колени руками. До слуха доносились ее тихие всхлипы.

Глядя на девушку, у Майкла успела проскочить неприятная мысль, словно он смотрел не на Мэллори, а на самого себя.

— Мне жаль, — услышала ведьма сверху мягкий голос, — не думал, что для тебя это настолько важно.

Мэллори оторвалась от своих коленок и подняла взгляд. Майкл стоял рядом и в его глазах действительно было что-то похожее на сочувствие. Девушка в ответ на его слова лишь шмыгнула носом и вытерла слезу тыльной стороной ладони.

Лэнгдон протянул ей руку помогая встать. Подняв Мэллори на ноги, он осторожно коснулся ладонями ее лица не давая отвернуться.

— Ты не обязана ни перед кем оправдываться за свой выбор, — сказал он, смахивая большими пальцами текущие слезы, — к чему доказывать что-то тому, кто не хочет даже слушать?

— Но они моя семья, — всхлипнула Мэллори.

— Разве настоящая семья так поступила бы с тобой? — тихий голос антихриста, казалось, закрадывается девушке в самое сердце, — они уже бросили тебя однажды, так что им помешает сделать это снова?

Мэллори не знала, что ответить. В словах Лэнгдона звучала ядовитая правда, которую ведьма никогда не хотела признавать. После смерти своей единственной бабушки она осталась совсем одна и Ковен невольно стал для нее заменой семьи. Она считала их сестрами, а Корделию едва ли не матерью, которой у Мэллори никогда не было. Но что, если ей только хотелось так думать?

Горькие мысли снова подкатились к горлу тугим комком. Метнувшись вперед, девушка уткнулась лицом в грудь антихриста, зарывшись в мягкую ткань черной рубашки. Ее руки судорожно обхватили талию Майкла, словно она боялась, что если за что-то не ухватится, то сейчас же упадет. Когда ей на спину бережно опустились теплые руки, Мэллори зарыдала уже в голос.

Лэнгдон не пытался ее остановить или заткнуть, как сделал бы в любой похожей ситуации. Он понимал, что сейчас она должна через это пройти. К тому же, ему было прекрасно известно, что она сейчас чувствует. Ему ли не знать, что такое быть отвергнутым собственной семьей, когда тебя отказываются принять и выбрасывают из своей жизни как ненужную вещь, которой они стыдятся.

Мучила ли антихриста совесть за устроенный им спектакль? Едва ли. Он не пытался намеренно ранить Мэллори и наслаждаться ее страданиями после. Он считал это своеобразной терапией. Да, в процессе это болезненно, как и любое хирургическое вмешательство, но в результате ей станет только лучше. По крайней мере, он себя в этом убеждал.

Мэллори же начинала понемногу успокаиваться. Рубашка Лэнгдона в том месте, где было ее лицо, уже стала мокрой. Чуть отстранившись, девушка стерла последние остатки слез рукой и глубоко вздохнула.

— Наверное, мне надо отдохнуть, — сказала Мэллори надломленным голосом.

— Идем, — кивнул Майкл и развернулся в обратном направлении.

Идти пришлось минут десять. Несмотря на свое подавленное состояние, девушка не переставала удивляться колоссальным размерам этого Святилища. Особенно ее внимание притягивали потолки — красивые, высокие с переплетающимися нервюрами.

Комната, куда вел ее Лэнгдон, находилась в отдельном закрытом крыле. Сложно было понять, как здесь вообще можно ориентироваться, все коридоры выглядели примерно одинаково и постоянно изворачивались под неожиданным углом. Похоже, что Святилище проектировал кто-то, кто очень любит лабиринты.

Когда в конце коридора показались темные двери, Лэнгдон коснулся ладонью гладкого дерева. Послышался едва уловимый звук похожий на сканирование. Внутри что-то щелкнуло и двери распахнулись внутрь. То, что антихрист скромно называл своей комнатой, могло по размерам спокойно вместить в себя небольшой дом на семью из десяти человек.

— Ну ни хрена ж себе! — невольно вырвалось у Мэллори, пока она оглядывалась вокруг, — Да здесь спокойно самолет можно сажать…

— Все в твоем распоряжении, — спокойно сказал Лэнгдон, будто не замечая ее удивления, — можешь пока пойти переодеться. Было непросто, но мне удалось найти что-то помимо гардероба Венейбл.

— А карта к этой «комнате» не прилагается? — неуверенно спросила ведьма, совершенно не представляя, где здесь что находится.

— Тебе направо, — ухмыльнулся Майкл и легким жестом заправил девушке волосы за ухо, — я пока тебя оставлю. Если заблудишься — кричи.

Минув помещение, что напоминало гостиную в доме президента, Лэнгдон скрылся за поворотом в очередной коридор.

Шумно выдохнув, Мэллори, как сказал ей Майкл, свернула направо. Преодолев несколько поворотов, она заглядывала за двери, которые никак не были подписаны. За одной был какой-то непонятный склад, за второй небольшой кабинет. Само собой, небольшой — в сравнении со всем остальным, что здесь было. И только с третьей попытки, Мэллори, похоже, попала, куда нужно.

Что уже успело ее порадовать — здесь было проведено электричество. Настенные бра осветили пространство спальни. У Мэллори было впечатление, будто она оказалось в какой-то пародии на покои графа Дракулы. Все в черных и бордово-красных тонах, на высоких окнах тяжелые бархатные шторы, мебель из темного дорогого дерева. Все на грани вычурности, прямо как красный бархатный пиджак антихриста, который так бесил Миртл.

Вспомнив, что Лэнгдон сказал про одежду, Мэллори направилась в небольшое крыло, что отходило от спальни и служило, по всей видимости, гардеробной. Распахнув двери шкафа, глаза у девушки округлились. Одежды здесь было столько, что спокойно хватит на год, чтобы каждый день выходить в чем-то новом. В основном, все было темных насыщенных цветов. Бордовый, синий, зеленый, черный… и, слава сатане, ничего фиолетового. Прищурившись, девушка, вытащила одну из вешалок.

— А в этом-то мне здесь куда идти? — вслух пробормотала Мэллори, глядя на нечто кружевное и прозрачное.

Запихнув ажурное нечто обратно в шкаф, девушка открыла один из ящиков. Да уж, Лэнгдон подготовился к ее приезду основательно. Мэллори сложно было представить, где в период постапокалипсиса он нашел такое количество женского белья, но, все же, стоило ему сказать за это спасибо.

Закрывшись у себя в кабинете, антихрист сидел за столом, опустив голову на скрещенные руки. На душе у него было паршиво, хотя, он и сам не мог понять почему. Или же понимал, но не хотел этого признавать.

— Ты же знаешь, что не сможешь врать ей постоянно, — послышался рядом голос и Лэнгдон поднял испуганный взгляд.

На противоположном конце стола сидела и смотрела на него его копия в белой рубашке.