Сейчас Миша поднимется и уйдет. И все. А очень хотелось поговорить с ним о чем-нибудь, да хоть просто помолчать рядом. Еще пара минут, и они больше никогда не встретятся.

Да, именно Андрей нуждался в Мише, иначе зачем было постоянно уводить объекты из-под носа? И ждать, что он поймет, осознает, вернется… А этот святой человек, вместо того чтобы отомстить, еще и на могилу пришел. Даже не обижается. Расстроен.

А вдруг нет? Вдруг Якушев принимает желаемое за действительное?

— Вам теперь тендеры будет проще выигрывать.

В ответ мужчина поднялся и, скрестив руки на груди, сжал побледневшие губы. Андрей продолжал сидеть на лавочке и теперь смотрел снизу вверх, горько улыбаясь. Он очень хотел, чтобы Миша сказал, что это не так. Да пусть хоть морду набьет! Так лучше, хоть как-то поговорят. Сказать что-то доброе, сыграть Андрея было невозможно. Еще чего доброго полицию вызовет. Или психушку. Приходилось изображать Эмилиана. Да так, чтобы этот старый волк хоть что-нибудь бы да ответил.

— А вы сами-то кто? — Михаил сверлил взглядом незнакомца, не стесняясь демонстрировать враждебность. Однако, Андрей не мог не признать, что вопрос был задан крайне неудобный. Легенду-то он не продумал.

— Вас ждет водитель, чего вы вообще сюда явились?

— А ты откуда знаешь, кто меня ждет, да и вообще, кто я такой? Я, например, тебя не знаю.

Андрей прикусил губу. Это был провал. Он не должен был «узнавать» своего друга. А узнал. Это же надо было такое учудить.

— Да кто же вас не знает, Михаил Владимирович! Такого видного предпринимателя!

— Не настолько видного, чтобы меня на улице в лицо узнавали. Чай не Дерипаска.

— Вы вели дела с Андреем Викторовичем.

— Вел. И дальше. Ты-то кто такой?! Ну я понятно, пришел на могилу к другу, а ты к кому? Да еще и сопли на кулак наматываешь.

Андрей мрачно молчал, не зная что и ответить. Идя на кладбище, он даже не думал, что придется как-то объясняться. Между тем Миша продолжал, не сводя глаз с собеседника.

— Ты был прислугой Якушева? Кем-то из домашнего персонала, водителем или садовником… Находясь в доме, видел и слышал много чего. Вот только слишком молод, — мужчина коснулся пальцами гладко выбритого подбородка своего собеседника, — нет, не угадал… Тебе оскорбительно такое предположение. Да и в будний день ты бы работал, а не околачивался без дела… Кем же еще ты можешь быть? Может, ты обслуживал Андрея по другим направлениям?

Парень поднял голову, не слишком понимая мысль:

— Это по каким?

— Интимным. А что, красивый, почему нет? Могло же Андрея, царствие ему небесное, потянуть на экзотику? Восточные сказки…

Договорить Якушев не дал, кинувшись на друга с кулаками. Уж чего-чего, а таких гадостей, да еще и от Миши, он не ожидал. Это было обидно и больно.

— Да как ты смеешь говорить про меня такое? Про мертвого на могиле, говорить… — задыхаясь от гнева, говоря взахлеб, сумбурно, едва ли не плача, — пришел на могилу. Лучше бы не приходил!

Да и драться особенно не вышло. Тщедушный Эмилиан оказался быстро скручен Михаилом, правда, оба в процессе борьбы измазались в могильной земле. Андрей не сдавался, но даже ударить бинесмена не получилось. А много ли это — испачкать в грязи соперника? Но хоть что-то. Чтобы знал. А что знал? Не важно.

Однако обиженный Андрей заметил одну странность: от этой краткой борьбы и возни он получил огромное удовольствие. Может, потому что удалось прикоснуться к другу? Если не обнять, то хоть так…

— Ты больной, — прорычал Миша, отпуская из цепкого захвата своего оппонента, — ненормальный.

— Я нормальный. Это ты ненормальный. Такие гадости и мерзости говорить… Потому что знаешь, что он не ответит. Был бы Андрей Викторович жив, ты бы не рискнул говорить такие гадости.

— Это было предположение. Уж прости, но ты странновато выглядишь со всем своим объемом знаний.

— А может, я его родственник?

— Бедный родственник? — Михаил поднялся на ноги, усмехаясь.

— Ну ты-то богатый. Можно и посмеяться над теми, у кого нет денег, так же?

Воцарилось молчание. Андрей презрительно косился на друга, разглядывая свою испачканную одежду. А ведь в таком виде теперь в метро. Еще и надо успеть постирать… Он уже хотел уйти, как вдруг Михаил заговорил снова.

— Я, кажется, знаю, кто ты… Ты незаконнорожденный сын Андрея…

Это прозвучало не вопросом, а утверждением. Парень замер, шокированный таким поворотом событий. Миша что, издевается?

— Ты, конечно, темненький, Андрей был блондином, но в вас есть что-то общее. Такого просто так не бывает… Выражение лица, жесты, тембр голоса, манера говорить… Такое нельзя подделать. Да и не мог он так близко подпустить постороннего?

— Какая уже разница, кто я?

— Как тебя зовут?

— Эмилиан меня зовут… И что? Да, я сын. Я его сын. Нагуленный. Доволен? — рыкнул Андрей и, развернувшись, отправился по дорожке к выходу с кладбища. Это было смешно. Слишком смешно. И Андрей смеялся, горько. Михаил его узнал. Узнал! Только толку-то.

Он прошел мимо припаркованного BMW, где водитель, пялясь в телефон, терпеливо дожидался хозяина. После чего, зайдя за угол дома, добрался до метро и скрылся в подземке.

========== 9 ==========

И снова потянулись дни за днями. Андрей работал по вечерам в ростовой кукле, а с утра подметал улицы. Быть дворником оказалось не так уж и страшно. Училище он не посещал, решив сосредоточиться на заработке денег. А армия… Ну, отслужит год. Хоть какая-то смена обстановки. Не мог он привыкнуть к новому телу, к новому статусу. Андрей скучал по совещаниям, по общению с привычными ему людьми, по уровню жизни. А еще терпеливо откладывал деньги, стараясь заработать максимально много. Он еще не знал, зачем. Может, придет в голову какой-нибудь план. А пока бывший директор был настолько растерян, что даже не знал, с какой стороны взяться за организацию собственной жизни.

Так прошло несколько дней, пока однажды утром, когда он мел дворы в семь утра, к нему не подошел незнакомый человек в дорогом костюме и не предложил придти на собеседование по определенному адресу. Андрей знал этот адрес: головной офис компании Миши.

— А что за должность?

— Личный помощник, — безэмоционально сообщил парень. — Приходите сегодня в три часа дня.

— У меня нет даже рубашки и брюк…

— Это не имеет никакого значения.

— Я приду.

В груди разлилось тепло надежды. Неужели Миша решил помочь сыну друга, оказавшемуся в тяжелой ситуации? От этой мысли хотелось едва ли не прыгать на одной ножке. Но, следом возникла другая мысль, противная и злая: а что, если совестливый Михаил таким образом пытается сгладить собственную вину? Что, если он заказчик убийства?

Андрей не спеша продолжил мести территорию, решив, что пока радоваться рано, как и расстраиваться. Что надо еще посмотреть, что это будет за собеседование, чего хочет Миша. Следом возникла третья мысль, еще более очевидная: ясное дело, чего хочет! Все секреты выведать. Решил, что перед ним наивный дурачок, приближенный к конкуренту. Надоело проигрывать тендеры… И эта, третья мысль, окончательно улеглась в голове. Она была не слишком радостной, но и не такой уж и болезненной. Андрей решил для себя так: по возможности устроиться помощником, кое-что, конечно, придется разболтать, какие-нибудь секреты, чтобы подольше продержаться.

Ясно, что даже при хороших раскладах дольше года он не проработает. Но зато удастся подкопить денег, отмазаться от армии, поступить в университет в следующем году. А там что-нибудь придумает. Уж лучше, чем дворы мести, да раздавать листовки возле метро. И лучше, чем мыть посуду в столовой.