Парень встал и отправился в Большой зал. Было еще рано для завтрака, но находиться один в комнате блондин больше не желал. По пути его встретил Забини, тоже измученного.

— Что, бессонная ночка, Блейз? — постарался оставаться спокойным и беззаботным.

— Да, надо было доделать домашку, которой оказалось в разы больше, чем я помнил, — темнокожий парень зевнул и потер лицо, — пришлось всю ночь просидеть. А ты как? Выглядишь хуево.

— Все нормально, — соврал Малфой, — просто не выспался.

— Ты вообще спал? Грейнджер нашел?

— Мне похуй на нее, — пожал плечами блондин, — но она вроде не приходила.

— Надо МакГонагалл сказать, это же не нормально, — обеспокоился Забини.

— Не лезь в это, Блейз. Занимайся своими делами, — слишком грубо, чем нужно было.

— Да что с тобой такое? Грейнджер пропала, мы должны сообщить. — итальянец понизил голос, чтобы не привлекать внимание.

— Ничего мы не должны, — Драко раздражался, — и вообще, с каких пор ты волнуешься за грязнокровку?

— А что, если она мне не безразлична? — Блейз остановился и сложил руки на груди.

— Ты обдолбанный, Забини? — искреннее удивление. Драко стало не по себе от мысли, что Гермиона может нравится кому-то еще, тем более, его лучшему другу. Он хотел было добавить, что это мерзко — любить грязнокровку, но Малфой сам собирался уехать с девушкой и эти слова в будущем обернулись бы против него.

Драко еще не решил, действительно ли, ему нравится Грейнджер или он боится остаться один, или он просто давно не чувствовал, что кому-то нужен, а ласка девушки заставила Драко привыкнуть к ней. В любом случае, он не хотел, чтобы она была с Блейзом. Ни с кем не была.

— У меня нет таких предрассудков о чистоте крови как у тебя, она красивая и веселая девушка. Тем более, моей маме похуй на меня и на мою избранницу. Грейнджер мне давно нравилась. А после войны я многое пересмотрел в своей жизни. — Драко слушал друга и понимал, что мог подписаться под каждым его словом, но признать этого не мог.

— Она уехала домой, — перевел тему блондин, — ее мама при смерти.

— Пиздец, ты откуда знаешь?

— На ее кровати письмо, которое пришло уже давно, но ебаная Диггори спиздила конверт у меня. Видимо, после обыска Грейнджер вернули его и она сразу же уехала.

— Мда…

Парни начали говорить о квиддиче, учебе и о многих других вещах, но о гриффиндорке предпочитали не разговаривать, избегая конфликта. День был очень суматошный, пришлось отрабатывать все дни пропусков, так что заданий давали в три раза больше обычного. К вечеру даже не все осилили дорогу до ужина, уж очень устали. Драко был одним из таких людей. Он шел по коридору в комнату, чтобы просто лечь и уснуть. Глаза слипались, будто медом намазаны.

— Мистер Малфой, задержитесь пожалуйста, — директор МакГонагалл быстрым шагом подошла к слизеринцу, — у меня к вам будет огромная просьба.

— У меня много заданий, я не могу отвлекаться. Надо нагнать материал. — на самом деле Драко просто устал. Ему нужно было поспать и прийти в себя.

— Я освобожу вас от всех дел и заданий. Это важно. Нужно поехать к мисс Грейнджер и сопроводить ее в школу. — с обеспокоенным видом произнесла старуха.

— А почему она сама не вернется? — неужели что-то случилось? — и почему не Поттер и Уизли?

— Мистер Поттер и мистер Уизли вчера уехали на соревнования по квиддичу. У мисс Грейнджер тяжелая жизненная ситуация, — женщина опустила глаза, сожалея, — у нее умерла мать. Я прекрасно понимаю, что вы не друзья и даже не приятели. И я не прошу вас поддерживать ее, я прошу лишь проследить за ней. Понимаете, в таком состоянии люди наиболее уязвимы.

— Понимаю, профессор. Ладно, когда мне выезжать?

— Лучше, конечно, сегодня. Завтра состоятся похороны, а еще через два дня вам нужно будет вернуться.

— Понял.

***

Драко выехал уже через сорок минут после просьбы директора. Дорога занимала всю ночь, и у Малфоя была возможность выспаться, чем он и занялся. Сон был очень беспокойным. Парню снилась череда смертей, одной из которых была кончина матери. Тяжело вспоминать такое, а прокручивать и пересматривать в разы больнее. Внезапное пробуждение заставило слизеринца вздрогнуть, а неприятный сон оставил шлейф грусти и беспокойства.

Грейнджер переживает то же самое сейчас. Я не могу ей помочь, что я скажу? «Да ладно, с кем не бывает»? или «Да не переживай, мои родители тоже мертвы»?

Парень не умел проявлять сочувствие. Любое проявление чувств от хладнокровия до ненависти, широкая градация, огромный диапазон. Выбирай — не хочу. Но любое положительное проявление было неподвластно парню. Его просто этому не учили.

Наконец, после получаса раздумий Драко снова уснул. На этот раз ему удалось спокойно отдохнуть и пролежать до самого приезда. Маггловский Лондон. Отвратительное место для волшебника. Директор написала адрес на бумаге и Малфой назвал его таксисту. Уже через полчаса парень стоял на пороге милого и уютного, но бедного по мнению Драко дома. Он не умел пользоваться звонком, поэтому просто постучал, ожидая встретить на пороге домработника. Но ему открыл темноволосый мужчина средних лет, с глазами того же цвета, что и у гриффиндорки. Малфой понял, перед ним отец Грейнджер.

— Здравствуйте, мистер Грейнджер. — как можно вежливей, пытаясь забыть, что он магл. — меня прислали из школы, чтобы помочь вашей дочери.

Мужчина жестом пригласил войти не проронив ни слова. Глаза вдовца были красными от слез, с синяками под глазами от недосыпа. Мистер Грейнджер сразу ушел куда-то в комнату, явно желая остаться одному. Малфой решил подняться наверх, в поисках Гермионы.

Открыв первую дверь, он оказался в ванной. Следующая комната была пуста. И лишь с третьей попытки Драко увидел девушку, сидящую на кровати спиной к двери. Грейнджер обхватила руками колени и слегка раскачивалась. Тихие всхлипы заставили сердце слизеринца вздрогнуть.

— Грейнджер, — тихо и осторожно Драко подошел и сел рядом на край кровати. Реакции не последовало.

Парень положил Гермионе руку на плечо, она обернулась.

— Привет, я приехал помочь тебе. — Малфой увидел лицо гриффиндорки и не узнал.

Красные глаза с маленькими лопнувшими капиллярами внутри. Четкая линия скул, она безумно похудела от нервов. Синяки под глазами, как вишенка на торте.

— Помочь? — девушка посмотрела глазами, полными боли до краев. С искренним непониманием. От похудения ее глаза казались просто огромными, — Но как ты поможешь мне? Она умерла, Малфой!

Последние слова, как спусковой механизм, высвободили истерику. Гермиона начала бить парня своими маленькими и обессиленными кулачками, повторяя словно безумная «умерла, умерла, умерла». Все это действо сопровождалось плачем. Нет. Сопровождалось ревом и криком отчаяния.

— Тише, знаю, знаю. — Драко прижал маленькое тело девушки к себе что было сил.

Он обнимал ее, разделяя ее боль. Но даже если бы он мог забрать себе большую часть чувств Гермионы, оставшаяся все равно была настолько велика, что разрушала бы девушку. Она раскачивалась и Малфой вместе с ней. Он гладил Грейнджер по голове, целовал в макушку, шептал, что все будет хорошо.

— Мы справимся с этим, Гермиона, справимся, — сам не верил в свои слова. Драко не смог справиться со своей болью и понятия не имел, что делать с её. Но он говорил, чтобы хоть как-то успокоить.

Больше двух часов плач не унимался. Боль не утихала и вряд ли вообще когда-то стихнет. Затем девушка уснула. Но Драко все еще продолжал ее укачивать, боясь, что она опять проснется. Сон не приносил ей облегчения, она все еще плакала. Драко первый раз видел, чтобы люди пускали слезы во сне.

За ночь девушка соскакивала с кровати больше четырех раз, она кричала «Мама, пожалуйста, не уходи! Ты нужна мне!». Слизеринцу приходилось подходить к ней осторожно и отводить в постель. Он поил ее водой, заставлял есть все следующее утро. Затем он вызвал своего домовика и приказал принести зелья настроения для нее и для отца. Обычно оно действовало как увеселяющее, но не в этом случае. Гермиона и мистер Грейнджер просто перестали плакать. Они были никакие. Ни одной эмоции на их лицах. Стало страшно, действительно страшно, что же будет дальше.