В дом на Гриммо 12 они вернулись когда уже начало темнеть и зажглись ночные фонари. Какой там ужин, если у них обоих распирало животы от съеденного в кафе. Поэтому ужин отменили и пошли смотреть комнату, которую приготовил для Драко эльф. Она была не очень большая, не такая огромная, как в его доме, но очень уютная и тёплая. В своей комнате в Малфой-Меноре, Драко не чувствовал себя хозяином. Там было всё так, как этого хотели дед и отец. А здесь была именно такая комната, как ему нравилось. И откуда только эльф мог знать, что Драко не любит большие пространства, он их боится. Боится что может потеряться в огромном доме и его никогда не найдут. Ему удобней и комфортней вот в такой, маленькой в домашней обстановке. Мебель была неброская, но очень приятная на вид. Кровать застрелена светлым пледом и на нём лежали четыре небольшие подушки в наволочках под цвет пледа, между окном и стеной письменный стол, светлого цвета, но не такой белый, как у него был в комнате и два кресла-пуховика. Вся мебель была одного цвета, но не вычурно белая. Платяной шкаф, куда Снупи уже развесил его новые вещи, и книжный шкаф, пока пустой, только несколько книг, которые они купили сегодня стояли на полках. И всё, ...но разве надо что-то больше?

Драко сегодня так перенервничал с утра, он почти не спал всю эту неделю, как только директор, бывший директор, сообщил ему, что будет его опекуном, и поэтому Сириус, заметив что мальчик буквально валится с ног, сказал:

— Ну на сегодня достаточно впечатлений. Хочешь спать? — спросил он племянника. Тот кивнул головой, — Ну раздевайся и ложись. Сам разберёшься?

— Конечно, что я маленький что ли? — надув губки, произнёс мальчик.

— Не побоишься спать один в комнате? — спросил Люпин.

— Нет, в этой комнате не побоюсь. Здесь всё так хорошо и спокойно. Не побоюсь.

— Ну что ж, я рад что тебе понравилось. Пижама, наверное, в шкафу. Спокойной ночи, ребёнок, — произнёс дядя и поцеловал племянника в макушку. — Если что, зови Снупи. Он хоть и новый эльф, но уже вполне адаптировался в доме. А завтра мы ещё одного слепим. — хохотнул Блэк и они с другом вышли из комнаты мальчика.

Драко быстро разделся, в комнате было очень тепло и сухо, не то что в их спальной в Хогвартсе. Поэтому, он не стал надевать на себя пижаму, а лёг спать прямо так, в трусах и майке. Ему до чёртиков надоели правила хорошего тона и поведения даже в спальной комнате. Он лёг в мягкую и удобную постель, укутался одеялом и тут же уснул. Всё таки детский организм не способен переносить стрессовые ситуации так долго, без необходимой поддержки взрослых.

Двое мужчин сидели в креслах в гостиной и пили вино.

— Рем, я не понимаю, как можно бросить своего ребёнка, чтобы спасти свою задницу? — возмущённо произнёс хозяин дома. — Животные не бросают своих детёнышей, в первую очередь защищают их. Что происходит с магами?

— Да, — поддержал друга оборотень, — и ведь отката не боятся!

— А что для Малфоя откат от магии? Он и так в дерьме по самые уши! Для него Азкабан страшнее, чем откат! — воскликнул Сириус.

— Не скажи! Может совсем лишиться своей волшебной силы. Оставление ребёнка-волшебника в опасности, одно из самых злостных преступлений против магии, — не согласился с ним бывший отличник в школе.

— Не знаю, — протянул анимаг, — может они не посчитали, что мальчик может находиться в опасности? Он ведь был под присмотром педагогов. Так что откат может и не быть таким уж сильным, а вот Азкабан — это страшнее. Уж мне можешь поверить.

— Конечно я верю тебе, — успокаивающе сказал Люпин и, чтобы увести разговор от воспоминаний друга об Азкабане и сменить тему, спросил. — Что собираешься делать дальше?

— Надо найти Нарциссу. Я не удивился, когда узнал что этот урод сбежал, он всегда был трусом и козлом. Но как могла Нарцисса бросить своего ребёнка? У меня в голове это не укладывается!

— И как ты собираешься её искать? Если даже Авроры найти не могут.

— Призову Родовую Магию. От неё она никуда не денется! Вот отправлю Драко обратно в школу и займусь этим.

— А когда найдёшь, вернёшь ребёнка ей?

— Ну уж нет! Я заставлю её отказаться от сына и усыновлю мальчика. И будет у меня свой наследник, потому что свои дети навряд ли у меня будут. Слишком долго я пребывал в анимагической форме, а сам знаешь, чем это чревато. И фамилию ему сменю! С его родовым именем ему ничего хорошего не светит в будущем. А то, что Авроры найти не могут, так они вообще ничего не могут. Ты не заметил, насколько деградировал волшебный мир? Где это видано, чтобы из ребёнка сделали сосуд для хранения своей сущности?

— Кстати, Бродяга, а ведь ты мне толком ничего и не рассказал, что же произошло на самом деле на заседание?

— Знаешь, Рем, а ведь я и сам мало что понял! — хохотнул Блэк, — Единственное, что у меня запечатлелось навсегда в сознание, это образ Дамблдора в антимагических наручниках! Думаю нам надо будет в понедельник смотаться в министерство и узнать всё.

— Согласен. А сейчас пойдём-ка спать, чего-то я сегодня тоже устал.

— Ещё бы, ведь ты почти сутки не отходил от меня. Спасибо тебе, друг! — Сириус поднялся с кресла и обнял оборотня. Тот замер от этих дружеских объятий, но он хотел большего…

— А ты заметил, что Драко постоянно говорит о Гарри? — отстраняясь от друга и чтобы скрыть смущение, спросил Ремус.

— Ну это же естественно, они друзья. А я так понял, что этот мальчик, больше ни с кем и не дружит, — ответил тот, наливая себе ещё один бокал вина. — Ты будешь? — спросил он Ремуса.

— Нет, спасибо. Больше не хочу. И так голова кругом идёт. Да, они друзья, но мне кажется, что здесь нечто большее, чем дружба.

— Что может быть больше, чем дружба? — удивлённо спросил анимаг.

— Любовь! Любовь, Бродяга, больше чем просто дружба! — ответил ему оборотень и поднялся с кресла.

— Да ладно! Какая любовь? Они ещё маленькие! — воскликнул Блэк и залпом выпил из бокала вино.

— Вспомни Сохатого! Он влюбился в Лили на первом курсе. И не просто так, а по-настоящему. — произнёс Ремус, — Всё, я иду спать. Ты идёшь или ещё сидеть будешь.

— Я пойду с мамой поговорю. Мне есть, что ей рассказать и что у неё спросить. Может она даст какой дельный совет. Или знает про Регулуса что-нибудь. Иди отдыхай. Завтра мне твоя помощь нужна будет.

— Зачем? Чего ещё задумал? — Люпин подозрительно посмотрел на друга.

— Эльфа нового делать будем, — рассмеялся Сириус, — а ты что подумал?

— Да кто знает что в твоей бестолковой голове крутиться. Ты же, как был непредсказуем, так таким же и остался, — тоже засмеялся оборотень и, помахав рукой хозяину дома, пошёл к лестнице.

Лорд Блэк посидел ещё немного один, потом поднялся и пошёл в каминную прихожую, где на стене висел портрет его матери. Леди Блэк, всегда была разумной женщиной и её строгое воспитание детей было продиктовано нелёгкой семейной жизнью с мужем-маразматиком. Орион Блэк, приняв семью и Род Блэк под свою руку, стал высокомерным по отношению к тем, кто стоял ниже по социальной лестницы.

В школе он учился с Абрахасом Малфоем и Томом Реддлом на одном курсе и вместе с Малфоем стал одним из первых последователем этого амбициозного молодого человека. Самой Вальбурге Крэбб была неинтересна вся эта возня за идеи Реддла. Красивая, воспитанная отцом и матерью в пуританской строгости, которая отличала их семью от остальных семей волшебников, она была предана своему жениху, и жила только тем что ждала, когда они закончат обучение и поженятся и тогда она уйдет от своих родителей, от их педантизма и чопорности.

Но после свадьбы жизнь девушки не сильно изменилась. Супруг не был с ней ласков и нежен, он целыми днями занимался делами Реддла и совершенно не обращал внимание на молодую жену. После рождения первого сына, муж дал имя ребёнку и ввел его в Род, на этом его интерес к наследнику был исчерпан. То же самое было и со вторым сыном, который родился через четыре года. И ещё раз за всё это время муж проявил внимание к сыну, надев на него комплект наследника после его первого магического выброса, Сириусу тогда было пять лет.