Девочка вопросительно посмотрела на него:

— Чему поражаешься?

Гарри обнял сестру за талию и заглянул ей в глаза:

— Какая ты у нас мудрая! Ну почему я не такой?

Анжелика задорно рассмеялась:

— Потому что ты — торопыга! Тебе нужно всё и сейчас. Да вы все такие.

— Кто это — все? — надув губы в притворной обиде, что его сравнили с другими, спросил мальчик.

— Все, это — мужчины! — подняв указательный пальчик, важно ответила девочка.

— Ага! Значит я такой, как все, — Гарри начал щекотать сестру, а та, извиваясь и уклоняясь от рук брата, заливисто хохотать.

Тут дверь в купе распахнулась, в проёме стояла девочка с пушистой копной волос на голове, она уже была одета в школьную форму. Из-за её спины выглядывал темноволосый мальчик с испуганными глазами.

— Что это у вас здесь происходит? — тоном недовольного начальника, спросила девочка.

— А тебе какое дело? — отпуская сестру и, поправляя на ней задравшуюся кофточку, довольно грубо ответил ей Гарри.

— Просто все ведут себя, как маленькие дети. Шумят, смеются, бегают туда, сюда.

— А мы и есть ещё маленькие дети. — поднимаясь с лавки и, заплетая растрепавшиеся рыжие волосы в косичку, заметила Анжелика.

— Мы уже не маленькие, раз едем учиться в школу, — строгим и поучительным голосом ответила ей лохматая девочка.

— Тебе чего надо? — выходя из равновесия, сдвинув брови к переносице, задала вопрос Анжелика.

— Мальчик по имени Невилл, — девочка махнула головой назад, указывая на того, кто стоял у неё за спиной, и ударила его по подбородку, не обращая внимания на это, она продолжила, не меняя строго тона учительницы, — потерял жабу, и мы теперь её разаскиваем. Вы не видели?

— Потерял жабу? — переспросила удивленно Анжелика, — а разве она не перед ним стоит?

— Что ты имеешь ввиду? — Нахмурилась серьёзная девочка.

— Не видели мы ни жабу, ни крокодила, ни каких других земноводных, кроме тебя, — выталкивая настырную девчонку из купе, произнесла Анжелика, — ищи там, где вода, — добавила она, обращаясь к испуганному мальчику и задвинула дверь купе прямо перед их носом.

Рыжая, злая, маленькая ведьма повернулась к ухохатывающемуся до слёз, брату.

— Хамка! — Возмущённо произнесла она, — ни здрасте, ни представилась, а начала поучать. — Пыхтя, как закипающий чайник, девочка уселась напротив него, — а ты чего ржёшь?

— Ты бы видела себя со стороны, — продолжая подхихикивать, сказал Гарри, уж кто-кто, а он знал, что может быть, если разозлить эту маленькую ведьмочку, — я думал, что твои волосы сейчас вспыхнут.

— Ха! Я что, вообще дура, по-твоему? Жечь свои прекрасные волосы? Скорее её патлы сожгла бы, — умиротворенно откидываясь на стенку купе, сказала она.

— Ангел, я есть хочу.

— Гарри, мы едем всего час! — приподняв брови и сощурив глаза, удивленно произнесла сестра.

— И что? Ты же знаешь, я когда нервничаю, всегда хочу есть.

Анжелика полезла в рюкзачок, который мама собрала им в дорогу, достала большое красное яблоко и протянула его брату.

— Я не хочу яблоко, — капризно надул губы мальчик, — я хочу бутерброд с ветчиной и молоко.

— Гарри, — прикрикнула на него сестра, — нам ехать ещё, как минимум семь часов. Если мы сейчас всё съедим, то приедем в школу голодные.

— Я есть хочу, — всё также капризно повторил брюнет, глядя на сестру исподлобья.

Та тяжело вздохнула и стала доставать припасы, которые приготовила для них мама. Там были вареные яйца, бутерброды с ветчиной и баклажки с молоком. В семье Новиковых все знали, что Гарри обожает молоко и может его пить в больших количествах. Когда дети собрались немного перекусить дверь в купе опять распахнулась, это была продавщица с тележкой, на которой лежали разные волшебные сладости.

— Желаете, что-нибудь купить? — спросила женщина.

Анжелика встала и подошла к тележке, она просмотрела предлагаемый ассортимент и спросила:

— А что-нибудь посущественнее у Вас нет?

— Чего именно?

— Ну, сладости мы не очень любим, не маленькие уже. А вот горячего чего-нибудь и жидкого. Моему брату надо кушать тёплую и жидкую пищу.

— Наконец-то, хоть кто-то поинтересовался нормальной едой. А то всё только сладости и покупают. — Довольно произнесла она и достала из-под тележки две глубокие миски с горячим супом и две помельче с картофельным пюре и котлетами, и ещё две с салатом из овощей. Женщина поставила сама всё на столик в купе и собралась уходить.

— Сколько мы Вам должны? — Спросила девочка.

— Нисколько. Эта еда входит в стоимость билета. Приятного аппетита! Посуду можете оставить здесь, я её потом заберу.

— Спасибо Вам.

— Приятного аппетита, — повторила продавщица и укатила с тележкой дальше по проходу.

Гарри уже стал уплетать горячий и обалденно пахнущий куриный суп.

— Почти, как у Маши, — глотая ложку за ложкой с супом, — благодарно проговорил он, — спасибо, Ангел!

— Пожалуйста, — ответила девочка и тоже с удовольствием стала есть.

Последние две недели они питались почти в сухомятку, только жидкая каша была на завтрак и та, иногда была подгорелой. Ну не умела колдунья Таня готовить.

Сытые и довольные дети, откинулись на стенки купе.

— Ну вот, поели, теперь можно и поспать, — расслабленно сказал Гарри, поглаживая живот.

— Спи, а я пойду помою посуду, — девочка стала собирать грязные тарелки.

— Вместе пойдём, — поднимаясь с лавки, поддержал её брат.

— Вместе нельзя.

— Почему?

— Вдруг кто-нибудь зайдёт в купе, и подумает, что оно пустое и займёт его.

— Ангел, мы едем уже больше часа. Все уже заняли свои места.

— Ну хорошо, пойдём вместе, — видя, что у неё не получается взять сразу всю посуду, согласилась она.

Дети сложили посуду, тарелку в тарелку и вышли из купе, закрыв за собой дверь. Они прошли в конец вагона, где был туалет. По очереди сделали свои дела, потом вместе помыли посуду и уже направились обратно, как услышали какой-то шум. Они выглянули из туалета, по проходу шёл размашистым шагом мальчишка со светлыми, зализанными кверху, волосами.

— Подумаешь, знаменитый Гарри Поттер! — недовольно шипел он, — больно надо…

За ним шли два здоровенных парня, у них были глупые выражение на лицах. Один держал зажатый рукой палец из которого текла кровь. Они уткнулись в Новиковых, загородивших проход:

— Чего вылупились? — закричал на них белобрысый, — прочь с дороги. Не видите, кто идёт?

Гарри немного сдвинулся с места, уступая дорогу разъярённому мальчишки, но Анжелика даже не пошевелилась, глядя в упор на наглеца.

— Не видим, — спокойно ответила она, — а кто идёт?

— Я Драко Малфой! — гордо произнёс блондин, — моего отца знают все чистокровные. А ты, рыжая, что, тоже из этой семейки нищебродов?

— Я не знаю к какой семейки нищебродов ты меня приписал, но то что ты из семейки нахалов и задавал, уверена, — также не сходя с места, парировала девочка.

Гарри затаил дыхание; Драко, этого мальчишку зовут Драко. Так зовут того, который каждый год на день рождения присылал ему нарисованные открытки. Неужели этот беспардонный нахал и есть тот самый мальчик. “Может не его одного зовут — Драко?” — уговаривал Гарри сам себя. Не хотел он, чтобы тот о котором он, в тайне от всех, мечтал встретить здесь, был этим мальчишкой. Он потянул за руку сестру и сказал на русском языке.

— Не надо, Ангел, не связывайся.

— Почему? — Так же, по-русски, спросила она.

— Он произнёс его имя. Ты слышала? Они с ним встречались. Значит он здесь в этом вагоне.

Анжелика махнула головой, бесцеремонно отпихнула белобрысого и толкнула толстого мальчишку, стоявшего за его спиной, пошла по проходу, Гарри пошёл за ней, когда проходил мимо того, кто назвал себя именем Драко, он увидел его сузившиеся от удивления серые глаза и сжатые в узкую полоску губы.

— Вы что, не англичане? — бросил тот им вдогонку.

— Не твоё дело, — по английски рявкнула ему в ответ Анжелика.