— Нет, Кью! — Ти Фей тоже вскочил и бросился к троллю, обнял его лицо. — Прошу тебя, не убивай его! У него такая тонкая душевная организация! Тем более, это уникальная особь. Возможно, мы с тобой стоим на пороге нового витка эволюции… Или дегенерации? Хотя это тоже эволюция…

Я фыркнула:

— Кто говорит о его убийстве? Я знаю, как решить все миром.

— Ну-ка, — и Ти Фей, и Кристофер казались заинтересованными.

— Мы отведем Кристофера в деревню, и все объясним жителям, — сказала я. — Уверена, в обмен на защиту от всякой дряни, живущей в горах, они разрешат ему остаться в поселении, а потом дети привыкнут и сами будут проситься с каменным братишкой поиграть!

На словах «каменный братишка» Кристофер пустил счастливую слезу, но все же сказал:

— А с чего ты взяла, что меня вообще станут в городе слушать?

— Тебя не станут, — я кивнула, — но на то есть я, Непревзойденная Скиталица Кью! Я буду мушкетером!

— Да парламентером! — взорвался Ти Фей, но сразу же взял себя в руки. — Извини. Это называется «парламентер», Кью. Не полотер, не мушкетер…

Я отмахнулась.

— Так что скажешь, Кристофер? Вот увидишь, за мной люди и в ад пойдут, а с троллем так точно по-дружатся!

— Я не знаю, мне как-то не верится… Но почему бы не попробовать! — Кристофер улыбнулся во весь свой жуткий рот. — Если это сработает, я буду абсолютно счастлив!

— Значит, идем в деревню! Прямо сейчас!

Мака, белый, как полотно, приблизился к нам и положил свою руку мне на плечо:

— Подумай еще, сейчас же все спят, а спросонья могут не так понять. Нам лучше подождать до утра.

— Согласен. Огромный каменный братишка, среди ночи ворвавшийся в поселение, вряд ли всех приведет в восторг, — кивнул Ти Фей. — Но ты не переживай, Кристофер! Утром все решим…

Я подумала о том, значит ли это, что нам придется проторчать до утра рядом с этой грудой гальки, поняла, что все-таки значит, и хотела протестовать, но мне не дали и шанса. Ти Фей с завидным воодушевлением принялся читать Кристоферу свои лирические изыски, Мака Дее присоединился к этому кружку с видом великого знатока поэзии. Одна я осталась не у дел! Но усталость от всех этих событий, которые мне пришлось пережить за последние часы, навалилась на плечи, словно тяжелый мешок, и я заснула прямо сидя.

Дурацкое выходит путешествие! Я вечно то в горах, то в дерьме, что, в целом, одно и то же, и мне постоянно приходится тратить свои драгоценные силы на помощь всяким убогим — тому же Кристоферу, или Мака Дее, или даже Ти Фею, хотя с ним-то ладно, он хотя бы иногда бывает мне полезен. Но как же уже затянулось мое путешествие, сколько сил оно уже из меня высосало, хотя должно было быть простой, пусть и долгой прогулкой! Нужно было сразу идти, как планировала, а не пользоваться всякими глупыми картами, уловками, Ти Феями…

Я распахнула глаза и уставилась в темный потолок пещеры. Неподалеку раздавалось усталое сопение Ти Фея, но пол был освещен утренними солнечными лучами, пробивавшимися через каменные коридоры с улицы. Я попыталась выпрямить тело, но это далось мне с трудом — все затекло, а спина вообще как будто одеревенела и грозилась сломаться от слишком активных движений. Вот спасибо, парни! Хоть бы уложили меня по-человечески, так ведь нет! Небось, до рассвета стихи друг другу читали, да и забыли обо мне. Товарищи, называется.

Кое-как поднявшись на ноги, я чихнула, зябко повела плечами — все-таки моя самодельная одежда не слишком грела — и вышла на улицу, при свете утра легко найдя выход. Теперь горы казались совершенно не такими, какими выглядели ночью, и я увидела не только кострище, вероятно, созданное Кристофером, надеюсь, не из не приглянувшихся ему родственников, но и огромное горное озеро, голубевшее среди высоких отвесных скал. Кажется, горные озера — самые чистые? Что ж, выглядело оно и правда невероятно, словно зеркало, брошенное каким-то гигантом в этой безрадостной местности.

Я подошла к воде и плеснула на свое лицо. Она была студеная, даже ледяная, и пальцы сводило от прикосновения к ней, но ко мне сразу же вернулась ясность мыслей, а по телу прошлась приятная волна бодрости. Может, искупаться? Нет, к черту, еще заболею. Если я на этой неделе не окажусь в чертогах короля Струт’гада, то, клянусь, я объявлю свое поражение, как Скиталицы!

Я услышала плеск воды, подняла глаза и столкнулась взглядом с Мака Дее. Сначала я разозлилась на то, что он испортил такое приятное утро своим появлением, и хотела уйти обратно в пещеру, но что-то заинтересовало меня, и я, присмотревшись, спросила:

— Мака, ты что, ходишь по воде?

Он удивленно посмотрел на свои ноги и улыбнулся:

— Ну да! А что?

Я моргнула.

— Она замерзла?

— Не-а, — он провел пальцами по водной глади и создал легкое волнение. — Ти Фей тебе, что ли, не рассказывал?

Я пожала плечами и заочно на него за это обиделась. Как он мог мне о таком не сказать! Особенно, например, когда мы были у озера Нимф, этой странной девочки-дракона, влюбившейся в него. Вот где бы данная сила нам пригодилась!

— Да… Наверное, он не умеет, — задумчиво сказал Мака, приближаясь ко мне. — Нужно быть в гармонии с природой, чтобы достичь такого уровня контроля стихии.

— Не говори мне, что ты в гармонии с природой, дурак.

— Полигамия — весьма природная штука.

— Ну тогда Ти Фей должен быть просто супер-магом.

Мака удивленно на меня взглянул, а я от него отвернулась. Все-таки мое сердце еще не до конца излечилось от удара, нанесенного им. Тоже мне, лев из прайда! Не на ту напал.

Я уже хотела уйти обратно в пещеру, но он окликнул меня:

— Кью! Подожди, пожалуйста. Давай мы с тобой поговорим?

Я была так удивлена, что даже передумала уходить и обернулась.

— О чем нам с тобой, друг сердечный, говорить?

— Ты обещала, что мы поговорим, если я тебя перепью.

— А ты меня перепил?

Он покраснел и опустил глаза.

— Ладно тебе, это была нечестная борьба!

Фыркнув, я все же признала его правоту и сдалась. Сев обратно к озеру, я скрестила ноги, приняла самый недовольный на свете вид и угрюмо воззрилась на Мака. Он сел передо мной, на воду, тоже скрестил лодыжки, словно подражая мне, и положил свои руки на колени.

— Я хотел поговорить о том, что случилось.

— О Рух?

— Да нет.

— А, о нападении на Северный экспресс?

— Да нет же!

— Тогда о…

— О нас! Я хотел поговорить о нас! — разозлился Мака. Я вообще-то и собиралась это предположить, но не стала возмущаться. Психованный он какой-то, ей-богу. — Знаешь, возможно, я действительно поступил с тобой не лучшим образом, и…

— Не лучшим образом ты поступаешь сейчас, Мака. Я не хочу снова об этом думать.

— Давай на чистоту, Скиталица. Ты сама знаешь, большинство женщин в этом мире — тупые дуры. Они думают только о сегодняшнем дне и совершенно не умеют смотреть в будущее. Поэтому любая, на кого я указывал, с радостью разделяла со мной постель. И, представляешь, даже наша принцесса, уже помолвленная с…

— Если ты хочешь поговорить о проблемах всего женского рода, иди с этим к Ти Фею. Меня же ты оскорбить сильнее, чем занесением в этот свой мерзкий список, уже не сможешь.

— Да нет, я и хотел сказать, что ты не такая, как другие женщины.

— И чем же я отличаюсь? У меня что, две головы или лишняя пара рук?

Мака, кажется, не ожидал такого напора.

— Да я…

— Слушай сюда, Мака Дее! Я очень рада, что ты не успел ничего сделать с моим… со мной… с… м-м… да ты уже понял, что я имею в виду! Но меня спасло лишь чудо. Я была такой же наивной девочкой, как и все другие из этого списка.

— А я думаю, ты не такая. Я знал много женщин, но ни в одной не видел столько силы.

— В каждой женщине заложена невероятная, непревзойденная сила, способная с ног на голову перевернуть эти горы! Жаль, что не каждая использует этот потенциал, жаль, что многие до самой своей смерти боятся показать миру, что они несколько больше, чем швабра, помноженная на кулинарную книгу; но знаешь, что, Мака, знаешь? Меня переполняет гордость за то, что я женщина, меня переполняет гордость за свой пол, за все те тихие подвиги, которые женщины совершали во славу человечеству, вопреки всему на свете, вопреки всему миру; и ты, маленький подлец, запудрив мне мозги, не сделал меня хуже или лучше, никак не изменил того, что я такое. Ты смог сделать это, потому что я такая же, как другие, и каждая другая могла бы с тем же успехом победить тебя — просто ей не повезло.