Однако первым, что я сказала, была отнюдь не благодарность ему за заботу.

— Это дерьмо меня не касалось? — спросила я неожиданно грубо. Ти Фей покачал головой:

— Я не дал ему даже рядом сидеть. Все хорошо.

Я поверила ему и улыбнулась. Теперь можно было и поблагодарить.

— Спасибо.

— Да за что? Ты больше для нас сделала, — Ти Фей взял в руки заостренный камень и отрезал для меня большой кусок мяса от туши козла, запеченной на костре, — осторожно, не обожги руки.

Я взглянула на свои пальцы и не заметила ни одной раны. Под ребрами тоже больше не болело. А еще кокетничал, что его не за что благодарить!

Вонзив зубы в мясо, я мысленно застонала. Как же вкусно есть после столь долгого голода! Мака сидел неподалеку и разбирался со своей порцией. Ти Фей был ближе ко мне, держал в руках козлиный рог и меланхолично его рассматривал.

— Что ты не ешь?

— Ой, да сейчас. Вкусно?

— Очень. Что у тебя на сердце?

Он улыбнулся, открыл рот, явно собираясь сказать «ничего», но вместо этого признался:

— Мне стыдно, что я совершенно бесполезен.

Я молча указала на Мака. Тот обиделся, а Ти Фей засмеялся, но качнул головой.

— Нет, Скиталица, это не то. Меня беспокоит, что ты такая сильная, а я только и могу, что прятаться за твою спину.

— О Богиня, погляди, в ком проснулась мужская гордость! — засмеялась я. — Ти Фей, ты очень многое делаешь для меня. Ты меня лечишь, разводишь огонь, а еще только ты можешь победить Зию Легендарного!

Я сказала это имя, а после с улыбкой подумала о том, что давненько его не видела. Еще с нашего путешествия по Чайному Царству. Понял, значит, кто тут главный!

— Но разве это нормально, что я прячусь за спиной женщины?

— Ой, фу, все, я больше с тобой не разговариваю, — обиделась я. — Сказал так, словно быть женщиной это стыдно!

— Я такого не говорил.

— Тогда почему тебе стыдно прятаться за женской спиной? Что, это какая-то плохая спина? И почему? Только потому, что женская?

— Ах, Кью, не знаю. Я просто хочу быть мужчиной.

— Но ты и есть. Мужчиной тебя делают не поступки, а член. И даже то, что ты порой суешь его куда не следует, ничего не меняет.

Ти Фей весь покраснел, а Мака хохотнул, но мне не было до него никакого дела. Я улыбнулась другу:

— Ты очень классный, Ти Фей. Если ты когда-нибудь решишь жениться, то твоя жена будет очень счастливой женщиной.

— А ты бы вышла за меня?

— Ах, ну конечно нет! — я поморщилась и надула губы. — Мне вообще не нужен муж!

— А за него бы вышла? — Ти Фей кивнул на Мака. Я опустила взор и почувствовала, как краска заливает щеки. Ответ был «да», но сказать это вслух я не могла.

— Если бы я не знала, что он за человек… Но теперь точно нет!

— А если ты снова влюбишься?

— Не думаю, что это случится. Я всегда знала, что не стоит. Но Мака окончательно убил во мне то, чем люди любят.

— Ну ты чего, — неуверенно произнес Мака. — Зачем ты так…

— А меня ты любишь? — задумался Ти Фей.

— Да, но по-другому же! Не стану я с тобой спать, — мне вдруг показалось, что он намекает, и я поспешила от него отсесть. Ти Фей неловко засмеялся и замахал руками:

— Нет-нет-нет, не пугайся меня, я бы тоже не!.. То есть, ты, конечно… но…

Неловкость, повисшую в воздухе, можно было бы резать ножом, если бы у нас был нож.

— Да не суть важно, — я решила сменить разговор. — Между прочим, если ты будешь плохо питаться, то совсем исхудаешь, а женщины на кости не бросаются! Ешь, Ти Фей, так, чтобы я видела! Чтобы больше меня съел! Это ясно?

Он засмеялся и потянулся к еде.

Мы накормили Рух и ее птенцов, и эти забавные, лысые существа размером с меня хлопали голыми крылышками и жалобно пищали, пока Ти Фей бесстрашно опускал в их разинутые клювы кусочки мяса. Я похвалила его за храбрость, а он усмехнулся, заявил, что я ему, что я ему…

— Я тебе не льстю, — сказала я, надеясь, что он меня поправит. Так и случилось:

— «Не льщу», Кью, — улыбнулся он мне. — Слушай, это все, конечно, чудесно, но нам же нужно куда-то двигаться. Нельзя же просидеть здесь до второго пришествия…

— Глубокоуважаемый господин Ти дело говорит, — крикнул Мака, а я невольно задумалась о другом:

— Чьего пришествия?

— Иисуса.

— Его надо позвать?

— Ах, Кью, не бери в голову, — Ти Фей снисходительно усмехнулся и погладил меня по голове. — Я говорю: мы же собирались сразиться с троллем, да? Вот и пойдемте. А потом постараемся придумать, как вернуться домой — в смысле, я хотел сказать, в город.

— Ти Фей, я голая и раненная, — возразила я, хотя, по правде говоря, от моей раны остался лишь след (спасибо магии!), — далеко ли я так уйду?

— Мы сейчас что-нибудь придумаем, — заявил Ти Фей, по-хозяйски оглядываясь. — Рух, ну-ка, подойди ко мне.

Гигантская птица покорно приблизилась к нему и склонила свою голову, по сравнению с которой Ти Фей казался совсем крошкой. Он нежно провел рукой по ней, взъерошил короткие гладкие перышки, каждое длиной примерно с его руку, и кивнул мне:

— Возьми.

— Чего возьми? — не поняла я.

— А… перо. Там в гнезде должно много валяться. Давай быстрее, пока Рух не надоело стоять.

Я подбежала к гнезду, отодвинула гигантского бестолкового птенца, выцепила несколько перьев, более-менее не выпачканных в огромном помете, и вернулась к костру. Ти Фей звонко поцеловал Рух в клюв и отпустил.

— И что ты будешь с этим делать? — недоверчиво спросил Мака. — Обернешься в перья, как курица?

Я закатила глаза и принялась срезать длинные бородки со стержня пера. Они были гладкие и гибкие, а главное — очень длинные, такие, что на каждой отдельной можно было бы легко повеситься, а при желании и связать кого-нибудь по рукам и ногам, но такого желания у меня не было. Ти Фей спустился к нам и с интересом наблюдал за моими руками, Мака даже наклонился к огню, рискуя подпалить свои волосы, настолько его заинтересовало мое дело. Я же лишь самодовольно хмыкала. А вы что думали! Непревзойденная Скиталица непревзойденная во всем!

Когда холодное солнце зашло за высокие горы, в моих руках уже было широкое плетеное полотно, которое сильно пахло птицей, но в целом было вполне пригодным для ношения. Ти Фей отобрал его у меня и принялся вертеть и рассматривать в свете костра.

— А что! Неплохо, — подметил он. — Кью, ты и правда никогда не пропадешь…

— Еще бы! — самодовольно хмыкнула я. — Так что, идем на троллей?

— Что, в ночь? — удивился Мака. — Может, лучше дождаться утра?

— Тролли, как и люди, по ночам спят, — пояснила я, надевая на себя самодельную одежду (я специально оставила дырки для рук). — Мы нападем быстренько, всех поубиваем, и будем думать, как вернуться в город.

— Нравится мне это «будем думать»…

— Слушай, Мака, я же тебя не заставляю. Хочешь — оставайся тут. Рух и ее детки будут рады — живой запас мяса на холодную зиму.

Он сглотнул:

— Я с вами, друзья.

Я хотела возразить, что никакие мы ему, идиоту, не друзья, но почему-то смолчала. Мне хотелось только добраться до ближайшей постели и уснуть в ней, а не ругаться с бывшими возлюбленными. Но дело не ждет.

— Твоя Рух нас подбросит? — обратилась я к Ти Фею. — Тролли живут в больших каменных пещерах, такую обычно и с воздуха сложно не заметить. А еще они обычно обкладывают вход в свое жилище сеном, не знаю, зачем. Так что, если ты подсветишь, Ти Фей, то мы легко найдем этого возмутителя спокойствия. А там — чик-чик! — и все.

Ти Фей поморщился, видимо, пожалев безымянного тролля. Я усмехнулась и похлопала его по плечу:

— Они едят маленьких детей.

— Правда? Ужас.

— Так ты в деле?

— С тобой, Кью, хоть на край света.

— Тогда вперед. Мака, погаси огонь, Ти Фей, поговори с пташкой. Я пока займусь вооружением, — сказала я, задумчиво взглянув на свой заостренный камень и прикидывая, удастся ли проткнуть им толстую шкуру тролля, или же придется импровизировать на месте? Но как бы там ни было, этой ночью злому троллю придет конец.