Нет ничего невозможного, есть необъяснимое! В этом я убеждаюсь снова и снова. Вспоминая некоторые эпизоды из моей жизни, слушая необыкновенные истории моих друзей и просто незнакомых мне людей. Скольких из нас «случайность» сводила вместе, соединяя жизни накрепко, сплетая судьбы из тонких нитей повседневности в прочный, не рвущийся канат дружбы и семейного брака. И нет такой силы, которая смогла бы разорвать сплетение этих уз. Разве что мы сами. Иногда, без всяких оснований и веских на то причин, по собственной воле, с таким невероятным рвением принимаемся разрушать созданное всемогущим случаем чудо, что содрогаются небеса. А иногда, наоборот. Мы стараемся удержать то, что нам не принадлежит. Цепляемся, словно утопающий за соломинку, в надежде сохранить на плаву семейный плот, идущий ко дну. Не понимая, что этим лишь усугубляем неотвратимое. И тогда появляется «нечто» останавливающее нас. Вразумляющее и направляющее. Оно бывает таким явным, что невольно заставляет задуматься над своими поступками. Врятли я ошибусь, если скажу, что многих не раз спасало это «нечто» от маячившего вдали одиночества и срывавшего голову безрассудства. И возможно каждому из нас есть, что вспомнить по этому поводу. Пусть многие говорят, в это трудно поверить, но это так!

Вот и я, даже теперь, через много лет, не раз вспоминая историю одного парня, ставшего мне в одночасье товарищем, говорю себе снова и снова, – «не может быть!» Однако последствия загадочных, необъяснимых явлений, случившихся в недалёком прошлом, доказывают мне совершенно обратное. Может быть поэтому, я и решился поведать её вам!

Это случилось в конце 80-х годов прошлого столетия в одном из провинциальных городов, где на тот момент я и проживал. Отслужив достойно в армии и вернувшись со службы в отчий дом я, первым делом, горячо обнял своих родителей и от них, по такому торжественному случаю, в ответ, получил подарок, о коем грезил все предыдущие годы. Им оказался новый мотоцикл марки «Иж». Но радость моя была не долгой. Как-то вечером, возвращаясь, на оном подарке, домой из сельского клуба, находившегося вдали от районного центра, и, не вписавшись, на приличной скорости, в крутой поворот, я угодил в мирно стоявший на обочине колхозный трактор. Удар был такой силы, что мой верный конь в одно мгновение превратился в груду искорёженного металла, а его наездник на больничной койке травматологического отделения областной больницы. Благо, молодой организм выдержал новое испытание, выпавшее на его долю, и вскоре я пошёл на поправку. В это время и подселили ко мне в палату ещё одного бедолагу, решившего испытать своё тело на прочность. Парень был старше меня по возрасту, однако, на моё счастье, оказался очень словоохотливым и весёлым. Хотя в положении, котором он находился, смешного, по правде сказать, было мало. Так сильно было изуродовано его лицо. К тому же, помимо правой руки и нескольких рёбер, у него были сломаны ещё и обе ноги. Однако это обстоятельство парня ничуть не смущало. И въехав на коляске в палату, он громко изрёк;

– Привет инвалиды! Позвольте калеке присоединиться к вашей неунывающей компании?

На что я, таким же смешливым тоном ответил;

– Проходи, присаживайся! Будь, как дома!

Парень улыбнулся на это замечание и, повернувшись к больничной сестре, прикатившей пациента на каталке, довольно заметил;

– Свой человек! Разгружайте девушка телегу поближе к народу!

Что та незамедлительно и сделала. Сопя и старчески кряхтя, он, однако, устроившись удобнее на больничной койке, вновь бодро произнёс;

– Я, Иван! А тебя как зовут дружище?

– Товарищи величают Колей, а знакомые Николаем!

Так же бойко ответил я. На что парень вымолвил;

– Ну что ж Николай, надеюсь, мы подружимся!

И в самом деле, через несколько минут нашего общения друг с другом мы уже беседовали так непринуждённо и дружественно, будто старые знакомые, случайно оказавшиеся в одном месте, в одно время. Я, не задумываясь, тут же поделился с новым товарищем своей печальной историей, из-за коей оказался в таком неприглядном положении, не забыв поинтересоваться и его бедой. Однако услышал уклончивый ответ;

– Выпал, по неосторожности из окна!

– Ну, что ж! – подумал я про себя, – не хочет откровенничать, значит, есть на то веская причина.

И более не стал расспрашивать Ивана о случившемся с ним несчастье. Надо признаться, что с появлением Ивана в больнице, посетителей в нашей палате прибавилось. Если не сказать больше. Они приходили наведывать моего товарища вереницей, приезжая к нему на дорогих машинах, коими были в те времена «Волги» с «Жигулями». Неся с собой такие угощения, которые мне не то, что пробовать не приходилось, но и видеть их раньше. Иван относился к такому поведению своих гостей всегда с некоторой иронией, отчего-то называя посетителей, просителями, щедро делясь при этом со мной дорогими подарками. А я, в ответ на это, любезно соглашался оставлять их наедине. Хватая костыли под мышку, и удаляясь, на время таинственной беседы в коридор. А по истечении трёх дней нашего знакомства, в наступившей тишине ночи, мой новый знакомый, удостоверившись, видимо, в моей порядочности, сам вернулся к теме подзабытого мной разговора, предварительно взяв с меня слово, держать язык за зубами, хотя бы до его выздоровления.

– Слушай Коль! – Начал издалека он, слегка повернув в мою сторону голову – ты родом из деревни, как я понял из твоего разговора, а значит знаком с сельским бытом?

– Ну да!

Просто ответил я.

– Значит не раз пас коров на лугу и видел их поведение – продолжил таинственным голосом он – и знаешь не понаслышке, что в стаде есть заводилы, кои нуждаются в особом присмотре. Я иногда таких привязывал к дереву, бросал рядом охапку травы и ложился спокойно отдыхать, зная, что всё стадо будет кружить вокруг оной на расстоянии ста, двухсот, метров, не больше. Поверь мне на слово, что по такому же принципу живут и люди. Мы кружим вокруг наших вожаков, боясь отдалиться от них на значительное расстояние. Мы боимся неизвестности. Нас страшит неопределённое будущее. Но всё же находится иногда тот, кто отрывается от стада, кого влечёт вперёд неведомая дорога. И тогда, он понимает, что мир не такой опасный каким, ему казался прежде, что он очень отличается от того, каким рисовал его вожак стаи, что он разнообразен и удивителен. И решившись поведать об этом открытии другим, он вдруг становится изгоем. Потому как, одураченная стая привыкла верить вожаку. Ей проще идти по нахоженному следу, выполняя его приказы. Стае не выгодно иметь двух заводил. И того, либо изгоняют из стада, либо отправляют на бойню. Всё это я говорю тебе потому, что увидел в тебе нормального, адекватного человека, который сможет без лишних эмоций выслушать мою историю. Я же, в свою очередь, хочу, наконец-то разгрузить, свою душу и свой мозг от непосильного груза тайны. И рассказывая тебе о необыкновенных, невероятных событиях случившихся со мной и происходящих отчасти в настоящий момент, прошу лишь об одном, не перебивать моего повествования. Хотя, не буду скрывать и другого опасения. Честно говоря, мне не очень-то хочется поменять травматологическое отделение на психбольницу. То есть, оказаться изгоем, Потому, дай слово молчать и подумай, прежде чем ответить мне, ты готов к этому?

Не меняя тона, поинтересовался собеседник. И я, заворожённый таким началом, твёрдо пообещал ему;

– Можешь мне верить!

Парень облегчённо выдохнул и, устремив взгляд в потолок больничной палаты, медленно начал свой рассказ.

Для каждого из нас впечатления нового дня являются восторженными событиями. Ведь не секрет, что начиная с младенчества, мы с каждым днём открываем для себя новый окружающий нас мир. Вначале это отчий дом, затем улица, потом деревня или квартал и далее, и далее. Вместе с этим человек совершенствуется. Так заложено в нас природой или богом. Но это развитие врятли возможно без окружающих тебя людей, без новых знакомств кои несут в себе и радости, и разочарования. Ежедневно мы знакомимся с новыми людьми, которые впоследствии становятся не только друзьями, но и врагами. И это нормально. Так устроена жизнь. Невозможно познать вкуса сладкого, не изведав солёного и горького. Как и познать радость без слёз. Таково моё мнение. И пусть родители мои покинули этот свет рано, дожив всего лишь до моего совершеннолетия, и оставив мне в наследство большой дом с хозяйством. Я, однако, не опустил руки, сумел самостоятельно закончить техникум машиностроения. Потому как, на моём пути, до определённого времени, встречалось больше хороших, добрых и отзывчивых людей. Наверное, поэтому я и стал не в меру доверчивым. И когда меня судьба свела с юной, необыкновенно красивой девушкой по имени Ира, я, потерял голову, влюбившись в неё без памяти. Она, как мне показалось, ответила на мои чувства взаимностью и вскоре мы поженились. С первых дней нашей супружеской жизни я, как мне казалось, окружил девушку вниманием и заботой. Нет, цветы и подарки я, конечно, не дарил, потому, как не считал это особо нужным делом, но мороженое там, либо вкусные конфеты, а иногда и то, и другое, приносил регулярно, потому, как трудился на заводе мастером, ну и зарплата была не маленькая. Так что, хоть жили мы с ней в селе, а недостатка в финансовом отношении не испытывали. Ни в чём, так сказать, себе не отказывали. Ездили по путёвкам в санатории, областной драмтеатр иногда посещали, кино и прочие развлечения были нам не чужды. А тут ещё, дабы занять её каким-то делом, посоветовал я супруге поступить на заочное отделение в институт. Что она и сделала, поступив в институт торговли. Так прошло три года. Детей заводить мы не торопились. Решив повременить с этим до конца её учёбы. Но после третьего курса я стал замечать в супруге странные изменения. Ирину как подменили. Что я не сделаю, всё не по ней. Не то сказал, не так кашлянул, не туда поставил кружку и так далее, и тому подобное. Я, как мог, старался меньше ей перечить. Потакая любой её прихоти. Потому как искренне не мог понять причины недовольства жены. Отчего та злилась ещё сильнее. Соседи и товарищи, уважая меня, боялись до поры открыть мне правду, при встрече отводя в сторону взгляд. Но шило в мешке не утаишь. И вскоре причина её нервозности мне, естественно, открылась. Как-то раз я задержался допоздна на работе. Опоздав на электричку и в ожидании следующей, я бестолково бродил по привокзальной площади от ларька к ларьку, рассматривая витрины с журналами, книгами и прочей макулатурой. Как вдруг, у входа в вокзал остановились белые Жигули. И из них показалась фигура моей супруги. А следом, тяжело выполз декан её курса. Я не помню уже как звали его, да мне это и не к чему. Так вот, он бесцеремонно обнял Иру за талию, поцеловал в щёку и они не спеша направились в здание вокзала. Я, естественно заинтригованный таким началом событий, последовал следом за ними. У кассы парочка остановилась, он купил своей спутнице билет, положил его ей в сумочку, а Ирина, совершенно не обращая внимания на прохожих, возможно за эту любезность, обняла его обеими руками за шею и отблагодарила таким смачным поцелуем, больше похожим на засос, что я с отвращением сплюнул, отвернувшись от них. Всё было понятно без слов. Где и с кем она проводила всё своё свободное время, ссылаясь на частые собрания в институте, лекции и прочие незапланированные мероприятия. Надо было ставить точку и я, решившись, направился к ним. Ты думаешь, они испугались моего появления?