Масару
– Сколько еще ты намерена играть в певицу? – спросил Масару у девушки по имени Каору.
– Я не играю, я хочу петь, – чуть ли не плача произнесла она.
– Тебе никто не запрещает петь, можем даже записать альбом. Наймем композитора и сделаем релиз на нашем лейбле. В чем проблема? – недоумевал мужчина.
– Это не по-настоящему, я хочу все сделать сама, вместе с девочками.
– Я не вижу разницы. Мы как раз ищем композитора для вашей группы, так в чем же разница?
– Я не хочу жить по твоей указке. Прошли те времена, когда девушки делают то, что хотят мужчины.
– Это ты так думаешь. Через два месяца у нас будет свадьба и с этого момента ты будешь делать все, что я скажу. Или ты забыла об этом?
– Я не забыла о свадьбе, но… – девушки не хватило смелости чтобы сказать то, что она хотела сказать.
– Поэтому не надо разыгрывать эту трагедию, – Масару не дал ей возможности высказать свое мнение. – Скоро ты будешь принадлежать мне, и будешь делать то, что говорю я.
Девушка опустила голову и начала плакать.
– Эй, Масару! – прокричала Йоко, своим громовым голосом. – Люди не твоя собственность, а Каору не одна из твоих лакеев, так что вали отсюда и не мешай нам репетировать.
– И, кто же это у нас тут? – Масару развернулся в сторону Йоко. – Неудачница, которую выкинули из группы. Между прочим, ты здесь по моем милости.
– Тсс, – цыкнула девушка. – Меня взяли в эту группу еще когда эта часть компании принадлежала твоему отцу, так что благодаря тебе мы разве что теряем время.
– Побереги этот свой пыл для момента, когда тебя выкинут отсюда. Не переживай, я не сделаю это пока у вас есть бюджет, ведь у каждого должен быть шанс, – Масару ехидно улыбнулся. – Однако вам всем стоит быть готовым к тому, что через два месяца я заберу у вас Каору, а еще через два месяца вы все пойдете работать в один из моих баров.
Закончив свой монолог, Масару вышел из зала.
Дмитрий
Антон меня не обманул, тут действительно было все необходимое, чтобы музицировать и делать записи. Также на столе я обнаружил заботливо оставленную Антоном партитуру, с нотами к песне Loudness – Soldier of Fortune. Здесь же, я обнаружил ноутбук, на котором уже был открыт проигрыватель с этой песней. Ноутбук, судя по всему, был подключен к оборудованию.
Я невольно ухмыльнулся и помотал головой. Этот прохвост прекрасно подготовился.
Пиджак, который я непонятно зачем надел, пришлось снять и повесить на спинку стула. Я поставил перед собой партитуру, и подключив электрогитару к усилителю, включил композицию и начал её слушать. Из инструментов здесь на выбор был Gibson Les Paul, Fender Stratocaster и Ibanez серии S. Для себя я выбрал Ibanez. Эту композицию Loudness я уже, разумеется, слышал и не раз, но так получилось, что играть никогда не пробовал, хотя она мне определенно нравилась.
Прослушав песню разок, я включил ее еще раз и начал играть, не доверяя на 100% партитуре, я пытался вслушиваться как в звук моей гитары, так и в звук композиции. На удивление, партитура оказалась весьма точной и любые изменения в неё были бы скорее вольной интерпретацией для собственного удобства.
Как известно, на гитаре одна и та же нота располагается в нескольких разных местах на грифе и иногда, при желании, можно поменять рисунок игры. Конечно, это немного влияет на звучание, но едва ли кто-то будет способен это услышать, особенно в ходе живого выступления в небольшом клубе.
Как только начался куплет, в студию вошла девушка. Вроде бы это была одна из тех пятерых, что были в группе.
– Soldier of Fortune? – спросила она.
– Да, – ответил я и продолжил играть.
Девушка молча стояла и наблюдала за мной. Мне было очень интересно, что же именно ей от меня нужно. Мне не нравились назойливые наблюдатели, которые пытались что-то найти во мне взглядом, внимательно изучая меня.
– Ты, что-то хотела? – спросил я, остановив композицию перед припевом.
– Нет, просто пришла послушать, я мешаю? – учтиво спросила она.
– Нет, – ответил я.
Прогнать ее я не смог, так как мне это казалось неприличным, так что я продолжил играть песню.
– Тут аккорд с нотами си, ми и ля, – сказала она, когда я начал играть аккорд в припеве.
– Уверена? – спросил я.
– Си в первой октаве, ми и ля во второй октаве, – уточнила она.
– Да…так и есть, – действительно, именно в этом моменте в партитуру закралась некоторая неточность. – У тебя хороший слух.
Было непохоже что она виртуоз игры на электрогитаре. Думаю, она была пианисткой, поэтому оперировала именно названием нот, я не названием конкретного гитарного аккорда. Однако её слух был действительно хорош, раз она смогла это расслышать, даже несмотря на то, что это был другой инструмент, не тот на котором она играла сама.
– Спасибо, меня зовут Минори, – представилась она.
– Дмитрий Резников, – ответил я, не отвлекаясь от партитуры. – Если ты не против, то мне надо закончить мою репетицию.
– Хорошо, не буду мешать.
Девушка поклонилась и вышла из студии. Что ж, по крайней мере мне не пришлось с ней долго общаться.
Раньше, я никогда не играл одну и ту же композиции так долго, но здесь мне хотелось, чтобы все было действительно идеально, ведь это будет мое первое выступление на новом месте и не важно, что это будет всего лишь на всего одна песня, да и та кавер. Я считал, что это было обязательно, показать себя с лучшей стороны. Ведь в какой-то мере, я представлял и свою страну в том числе, и хотя я и понимал, что всем будет все равно, но мне будет не все равно.
Когда я вышел из студии, которая была полностью звукоизолирована, я увидел, что девушки все еще были здесь. Они уже не пели, но занимались какими-то упражнениями. Аккуратно пройдя мимо них, я вышел на улицу и отправился в ближайшее кафе.
Это была моя роковая ошибка, так как мне удалось с большим трудом найти, что же именно мне стоит заказать и даже то, что я все же заказал, не особенно мне понравилось. Сейчас я уже четко понял, что еда может стать существенной проблемой. Я никогда на неё сильно не жаловался, но даже у меня здесь возникло ощущение того, что она далеко не так хороша, как мне хотелось бы и даже совсем наоборот. Возможно, в местах подороже с едой было получше, но даже в этом я не мог быть уверенным.
После трапезы, я вернулся в студию и продолжил свою джем-сессию. Длилось это все до пяти вечера, с небольшими перерывами, пока мне это все окончательно не надоело. Я очень любил играть на электрогитаре, но думаю на сегодня хватит. Когда я вышел, то увидел, что девушки по-прежнему были здесь. Они уже не занимались и не пели, но что-то обсуждали.
Я набрал на мобильный Антону, но он сбросил. Мне нужно было воспользоваться свободным временем, чтобы наконец разобрать мои вещи, но я не мог уйти из-за того, что девушки до сих пор были тут. Не знаю, как это назвать, творческая солидарность или что-то в этом роде, но ругая сам себя я решил подойти к ним.
– Вы еще не планируете идти домой? – спросил я.
– Тебе-то что? – спросила меня самая боевая из них.
– Ничего, просто беспокоюсь, чтобы вы не переусердствовали, – сейчас они напоминали мне роботов, которые необходимо сообщить о том, что пора заканчивать.
– Это не твое дело.
– Похоже с этикетом у вас реальные проблемы, – я посмотрел ей прямо в глаза, что же её так сильно во мне раздражало?
– Йоко, успокойся, – сказала ей девушка, которую я мог бы охарактеризовать как задумчивую или же просто витающую в облаках, потому что её взгляд был явно немного рассредоточен.
– Пусть проваливает, – ответила Йоко.
– Прошу ее извинить, вы можете оставаться здесь сколько пожелаете, – сказала девушка, обращаясь ко мне, поклонившись в момент, когда она просила прощение.
– Спасибо, – ответил я, тоже немного наклонившись вперед в знак солидарности. – И все же, чем вы до сих пор здесь занимаетесь? – мне стало любопытно, так как от них явно веяло энтузиазмом, а это была очень важная черта.
