– Мистер Думский, меня зовут лейтенант О’Хара. – Алекс тут же отметил, насколько странно звучала фамилия для фейри. Обычно их имена можно было произнести только после нескольких литров нефильтрованного. Когда язык заплетался сам собой. – Меня прислали, чтобы…

– Потрепать мне нервы, – перебил Алекс. Откинувшись обратно на кровать, он уставился на потолок и неопределенно помахал рукой. – Но ты продолжай, красот…

Дум сначала не понял, что происходит. Такое бывает, когда не ожидаешь, что в следующее мгновение тебя скрутит приступ боли, сравнимый по силе только с тем, когда тебе на мизинец падает весь ядерный запас сверхдержавы.

Схватившись за запястье, от которого по телу, по каждому нерву в отдельности и по всей плоти в целом растекались волны расплавленной лавы, Алекс скатился с кровати и рухнул лицом на половицы.

Мгновения, которые он провел в самой жуткой агонии в своей жизни, тянулись вечностью, описанной разве что в каком-нибудь религиозном талмуде.

Наконец, когда боль схлынула, а темные круги перестали танцевать перед глазами, Алекс смог снова вздохнуть.

С жадностью утопающего он хватал ртом воздух, пытаясь осознать тот простой факт, что он все еще был жив.

– Ч… т… о… за, – с трудом, с придыханием Алекс протолкнул сквозь онемевшую и саднившую от крика глотку. Он кричал? – Отку… да эта хр… ень?

Он смотрел на браслет на его правом запястье. Стальной, в чем-то даже стильный, он был украшен гравированными, весьма характерными рунами: плавными завитками, резкими линиями и будто бы непрекращающейся вязью символов, перетекавших один в другой.

Язык народа Фае.

Чертовы фейри…

– Это было семь по десятибалльной шкале, мистер Думский. – Лейтенант показательно покачала небольшим пультом.

Перед глазами Алекса мир до сих пор танцевал джигу, так что неудивительно, что когда он прыгнул вперед ласточкой, чтобы выхватить поганое устройство, то… врезался головой в радиатор.

А он находился в диаметрально противоположном направлении от мерзавки.

– Какой-то неправильный звук, – хохотнула она. Поэты бы сравнили этот звук с трелью синицы или звоном ветряного колокольчика. Алекс же услышал только змеиное шипение. – Мистер Думский, не думайте, что отделаетесь от нас простым самоубийством… Хотя ладно, не таким уж и простым. Головой о батарею? Майор был прав – вы псих, мистер Думский. Впрочем, я должна была это понять по той кошке…

– Заткнись, – Алекс перевернулся на спину и смахнул ладонью кровь с рассеченного лба. – Я тебя убью. Честно. Это даже не пустая угроза для поддержки образа и репутации. Я тебя убью.

– И даже без угроз об изнасиловании?

Алекс живо представил себе картину, как он насилует фейри, а затем… едва смог сдержать рвотный позыв. Благо он за весь день ни единой хлебной крошки в рот не брал, так что это было не так уж и сложно.

– Какая странная фантазия и…

– Замолчи! – перебил Алекс. – Лучше браслет этот поганый включи, только фантазию мою не терзай! Чтобы я трахнул тебя? Да лучше мясорубку!

Девушка на какое-то время затихла.

– Обычно у людей, – она произнесла это слово так, как могли сделать только расы, не относящиеся к homo-как-там-дальше, – совсем иная реакция…

– Да кто ты вообще такая?! – Держась за подоконник, Алекс, качаясь, принял вертикальное положение. Он посмотрел на браслет и слегка прищурился, чем отдал команду линзам.

– Не пытайтесь, Александр. Индивидуальная разработка. Исследовательский отдел месяц трудился сверхурочно, чтобы сделать для вас этот модный аксессуар.

– Я уже говорил, что убью тебя?

– Дважды.

– Тога добавь в список третий, – отмахнулся Алекс и вернулся обратно на кровать.

Голова болела так… будто он ей только что протаранил чугунную батарею.

– Убить три раза кого-либо довольно сложно…

– Я как-то раз… или два… спал с некроманткой, – вновь перебил Алекс, – а разговоры после секса – это лучший способ обмена наработками в волшебной области.

– Ну, о вкусах не спорят, – пожала плечиками лейтенант О’Хара. – Но давайте перейдем к делу. Я от майора Чон Сука.

– Какой суки? – переспросил Алекс. – С самой отсидки сук не видел. Ну, кроме тебя, разумеется. Но ты прям высший сорт. Убью тебя последней, хоть ты мне и не нравишься.

Тишина.

– Демоны! Это же из “Командо”! Тебе сколько? Пять лет?

– Девяносто шесть, – ледяным тоном ответила О’Хара, параллельно с этим убирая пульт во внутренний карман пиджака. – Майор Чон Сук. Тот, с кем ты ехал в лимузине поле выхода из тюрьмы.

– Ах, тот узкоглазый… Ну, хорошо, я слушаю, что ты…

Запястье вновь пронзила острая вспышка боли. Даже и рядом с первым ударом не стояла, но все равно было неприятно. Ошейник из адамантия Алекс сменил на проклятый браслет, а тесную камеру подземной тюрьмы на более просторную в виде Маэрс-сити.

– Побольше уважения, человек… Мне все меньше нравится твое общество, так что расскажу то, что тебе стоит знать в первую очередь. Как ты уже выяснил от Диглана – за комнату либо платишь сам, либо работаешь там, где он укажет. Что касается твоей работы в университете, то вся зарплата будет перечисляться в счет погашения долга перед городом за причиненные тобой разрушения во время твоего ареста. На данный момент он составляет… – О’Хара дернула веками, что обозначало использование линз. Да, волшебные расы так же пристрастились к технологиям “людишек”. – Полтора миллиона четыреста сорок тысяч кредитов.

Алекс молча перевел взгляд с браслета на лейтенанта, затем снова на браслет, а потом на батарею.

Нет, так просто они не отделаются!

– А сколько получает профессор черной магии?

– Узнаете завтра сами в бухгалтерии. – Девушка поднялась (вот специально небось сделала это с грациозностью кошки по весне) и направилась к двери. – Пока это все, что вам нужно знать. Непосредственно в курс дела вас введет ваш напарник.

Она дернула на себя ручку и…

Алекса снова скрутило от жуткой боли.

Что же, нападение в спину тоже не увенчалось особым успехом.

– Хорошая попытка, Александр. Старайтесь делать их почаще. Мне начинает нравиться этот браслет…

С этими словами она зацокала каблуками дальше по коридору.

Алекс же так и остался лежать около порога. В одних только трусах. Весь мокрый от пота и вымотанный.

Неудивительно, что поднявшийся на звук Диглан пришел к выводу:

– А ты не промах, малец, – показал он большой палец. – Слышал я ваши с этой красоткой развлечения и…

Алекса все же вырвало.

Слишком живая фантазия.

Первый рабочий день каждый представляет себе по разному. Кто-то – как лучшее событие в его жизни, другие – как данность. Одни – как обязательный этап взросления, а большинство и вовсе не обращают на него внимания.

Алекс относился к той редкой категории граждан, которые наивно полагали, что им не придется работать ни дня в своей жизни.

Так что, откидывая каблуком туфель подножку байка (пришлось с утра заехать в ветеринарную клинику), закуривая левой рукой, Дум даже не знал, что ему думать.

– Проклятье, – выругался он, когда, слезая с байка, неудачно дернул правой рукой.

Всю ночь он провел за попытками стянуть с себя браслет. Перелопатил все имеющиеся у него заклинания. Причем обращался как к зарегистрированным и внесенным в общую базу, так и к тем, которые считались контрабандными и запретными.

Выработался за ночь так, как давно уже не бывало.

Разве что на тренировках со Стариком в эпоху безбородой молодости. Сейчас-то вон щетина и все такое.

Но ничто магическое не помогало.

В конечном счете Алекс отломал ножку и без того чахлого кресла и… едва было не сломал себе руку. Что и стало причиной его визита в ветеринарную клинику.

Коновал сначала удивился тому, что новый клиент заявился на прием без животного, но после пары сверкающих черномагических пентаграмм взялся за дело.