Николаев Михаил Александрович

Добровольцы, шаг вперед!

{1}Так помечены ссылки на примечания. Примечания в конце текста

Аннотация издательства: Михаил Александрович Николаев демобилизовался из армии в 1946 году, стал журналистом, работал на Крайнем Севере. И все эти годы не порывал и не порывает связи со своими боевыми друзьями - летчиками прославленного 930-го Комсомольского авиаполка легких ночных бомбардировщиков.

Об авторе: НИКОЛАЕВ Михаил Александрович. Родился в 1920 году. Участник Великой Отечественной войны. Окончил 4-й Московский техникум гражданского воздушного флота и Высшую партийную школу при ЦК КПСС. Награжден орденами Красной Звезды, Великой Отечественной войны II степени, многими медалями. \\\ Андрей Мятишкин

Содержание

Становление

Фронт

Смирно! Равнение на знамя!

В затишье

Особое задание

Боевое братство

Февральские дни и ночи

Компаньерос

Под Яссами и Кишиневом

Рядом с Дебреценом

В небе над Будапештом

Последний боевой вылет

Примечания

Становление

Кто из авиаторов в то время побывал здесь, в Чувашии, тот на всю жизнь запомнил военный городок ЗАПа{1} как место неожиданных встреч и таких же неожиданных расставаний.

Мекка "королевской авиации"{2} с каждым днем пополнялась, численно росла. Сюда приезжали и старые "воздушные волки" - летчики, отдавшие небу лучшие годы жизни, но волею случая оставшиеся не у дел, и необстрелянные, "неоперившиеся птенцы", успевшие пройти лишь короткий курс обучения в аэроклубах да курс самолетовождения в военных летных школах.

Встречи порой получались до того поразительными, что старые "кореши" для пущей важности и убедительности позволяли ущипнуть себя - не во сне ли все это.

За каких-то два-три дня я нашел здесь до десятка давних друзей. С техником-прибористом, щеголеватым москвичом (вместе учились в Тушине), встретился в столовой. С молодым летчиком, однокашником по учебной эскадрилье, где мы проходили курс первоначальной летной подготовки, нос к носу столкнулся на берегу реки. А Виктора Климова, бывшего школьного инструктора, быть может, и не узнал бы - бороду отпустил. Тот сам окликнул меня в городском саду. Я долго всматривался в лицо бородача. Что-то очень знакомое - и карие пронзительные глаза, и редкие каштановые волосы, и немного развязная манера держаться в обществе - но кто же это такой?

- Климов, - назвался наконец тот. - Не узнал?

- Разве узнаешь. Борода... Ты что, в партизанах был?

- Пока нет. На всякий случай отпустил. Может, пригодится.

А жизнь в запасном полку между тем продолжала идти своим чередом. Кто-то каждую ночь проводил на аэродроме, обучаясь самолетовождению вслепую. Кого-то уже провожали на фронт. Находилось дело и для тех, кто еще не определился. То учеба в классах, то дни работы на матчасти, а то и выгрузка-погрузка, благо железнодорожная станция находилась рядом.

В тот день рядом со своей койкой в казарме, на втором ярусе, я обнаружил новичка. Длинный, как жердь, младший лейтенант распластался во весь свой рост, перегородив ногами проход между нарами. При тусклом свете керосиновой лампы я не заметил этой "преграды", задел головой.

- Кого еще там несет? - протянул басом верзила.

- Что, новичок? - в свою очередь, спросил я. И тут же предложил: Познакомимся?

- Можно, - ответил тот, садясь и чуть было не задев головой низкий потолок. Спрыгнул на пол, представился, протянув руку: - Ивановский, Павел Иванович.

"Да, такого детину просто Павлом не назовешь", - подумалось мне. Отрекомендовался тоже по имени-отчеству.

Обычные "откуда?., где?., когда?" Павлу Ивановичу надоели, и он резко переменил разговор:

- Не знаешь ли, где здесь харчевня?

- Столовая - в городе. Но кормят неважно. Лучше взять сухим пайком.

Вечером пошли в городской парк. "Отдохнуть малость", - как сказал Павел Иванович. А там, "сбившись с азимута", разошлись в разные стороны-Воина в такие часы забывалась. Молодость брала свое.

* * *

- Сват приехал! - эта весть для обитателей военного городка была долгожданной и желанной. Ее принес в казарму всегда все знающий сержант Тима Мосякин. - Пойду проситься. Надоело напрасно казенные харчи есть.

- Я тоже пойду. Сегодня же, - пробасил Павел Иванович.

- За мной, если понадоблюсь, придут, - картинно повалившись на свою постель, высокомерно произнес красавец старшина, прозванный за свои манеры Графом. Посмотрел, какое впечатление на окружающих произвела эта фраза. Эффекта, которого ждал Граф, его слова почему-то не произвели.

- А туда графов не берут, - съязвил сержант Егор Холявкин, высокий подтянутый белорус. Его замечание рассмешило компанию.

Графа сие ничуть не смутило. Он медленно приподнялся и, приняв артистическую позу, бросил:

- Значит, я здесь более необходим.

После обеда штаб ЗАПа уже осаждали молодые летчики и штурманы.

Майор Еренков - он же Сват был ростом не высок, но крепко сбит, широкоплеч, подтянут. На груди - два боевых ордена: Красного Знамени и Красной Звезды. В запасном полку людей с такими наградами мы еще не видели

Держался Сват, на мой взгляд, демонстративно независимо от командования ЗАПа. Подполковник Мухин, командир запасного полка, казалось, даже побаивался его.

- Выбирайте сами, кто вам подходит, - сказал Мухин Еренкову и почти умоляюще добавил: - Только не грабьте.

- Какой грабеж? - удивился тот. - Я же буду брать в полк исключительно молодежь, комсомольцев.

- Но среди инструкторов тоже много комсомольцев. - Мухин этого и опасался. - Вон они, уже явились. Всем воевать с фашистами хочется. А с кем я буду другие полки для фронтов готовить?

Гость от такого поворота разговора решил пока уклониться:

- Вы мне сначала хорошего заместителя по летной части подберите, попросил он. - Ведь я - штурман. И начальника штаба толкового.

- Думаю, вы сами как-нибудь найдете себе помощников по душе, - сказал командир ЗАПа.

В это время в кабинет Мухина без стука ворвался, а вернее - вкатился, как колобок, шустрый, разбитной летчик со шпалой в петлицах и с двумя боевыми орденами на груди. Тут же представился:

- Капитан Кузовиткин. - И, как бы вспомнив, что не спросил разрешения войти, выпалил скороговоркой: - Надеюсь, примете, товарищ подполковник?

- Проходи, проходи, капитан, - ответил Мухин, бросив мимолетный взгляд на вошедшего, и опять повернулся к Еренкову.

Кузовиткин подошел к ним так, словно без него тут обойтись было никак нельзя.

- Новый полк формируете? Надеюсь, меня не забудете?

Те двое посмотрели в его сторону. И, конечно же, заметили награды.

- Кто по профессии-то? - спросил Мухин.

- Летчик.

- Награды за что получил?

- Воевал в Китае.

- Ну вот, - повернулся Мухин к будущему комполка. - Лучшего заместителя вам не найти.

Майор и капитан протянули друг другу руки.

- Еренков, - назвался первый и многозначительно добавил: - Прислан сюда Центральным Комитетом комсомола формировать Комсомольский полк.

- Еренков... Еренков... Постойте-постойте! - Кузовиткин почесал за ухом. Нет, что-то не припомню.

- Я в Китае не воевал, - сказал Еренков, улыбнувшись. И уже серьезно: - Но за границей бывал.

- В Испании?

- Да.

- Что ж, бери, - по привычке обращаться ко всем запанибрата на "ты", выпалил Кузовиткин, но тут же поправился: - То есть берите к себе. Будем теперь вместе Россию защищать.

Еренкову капитан Кузовиткин пришелся по душе. Особенно подкупали его решимость и умение быстро ориентироваться в обстановке. Однако майор решил не торопиться:

- Зайдите ко мне завтра, с утра.

- Что ж, утро вечера мудренее.

Разошлись. Каждый со своей думой. Казалось, что не заметили даже толпу летчиков, осаждавшую штаб ЗАПа.