Давр пошёл прямо на неё, встал рядом, в упор глядя ей в глаза. Потом двинулся к коню. Нисса увидела, как задрожало животное. Тварь впилась ему в шею, когтистыми пальцами разрывая шкуру. Конь забился, взбрыкнул, едва не опрокинув телегу. Но тварь мощным ударом сломала ему хребет.

  Можно было удрать в лес, но скроешься ли от нежити? И Сакт…

  Нисса подняла взгляд: давр снова стоял перед ней. Из неподвижных губ раздалось:

  – Куда?

  Сначала Нисса опешила, а потом поняла: чудовище хочет помочь. Она не смогла сказать ни слова, только махнула рукой вдоль дороги. Давр оборвал вожжи, как нитки, схватил оглобли и потащил телегу.

  Так они и шли в спасительный Лиланд. Нисса поняла, что чем-то привязала к себе давра, который слушался её, как ребёнок свою мать. Но избавиться от ненависти не смогла.

  3

  Нисса сняла кольцо с почившего брата, положила его в кошель на поясе, сунула в мешок фигурки богов. Поднялась с колен и сказала: «Идём». Давр не сразу откликнулся, а потом возразил:

  – Нужно закопать.

  – Не всё ли равно, кто пожрёт тело: черви или дикие звери. Сакт уже не здесь, он с богами.

  Давр упрямо сидел возле трупа. Нисса зашагала прочь. Оглянулась и зло прокричала:

  – Ну и оставайся! А я иду в Лиланд. Ты мне больше не нужен! Тварям не место среди людей!

  Давр принялся когтистыми пальцами разрывать дёрн. Нисса не смогла этого вынести, подбежала к нежити и стала колотить по чему ни попадя, вскрикивая:

  – Погань! Чудовище! Нежить, проклятый давр!

  Давр легонько толкнул её, отчего Нисса отлетела на десять шагов, и сказал:

  – Я человек. Вспомнил. Тоже закапывал. А ты иди. Догоню.

  Нисса встала и тихонько поплелась к тому месту, откуда начался пал. Потом зашагала резвее, злясь на давра. Надо же, он – человек! Пропастина… Ходьба успокоила, и в голове закрутились мысли о брате, о жизни в Лиланде, и ещё одна – она забыла что-то важное… Только почуяв знакомый, выворачивающий нутро запах, Нисса обмерла: ветер! Тлен всегда приходит с ветром! И точно: между стволами колыхалась прозрачная белая дымка. Вытягивались искристые язычки, поднимались вверх, сорили белёсой пылью на траву, а потом изгибались, будто высматривая, вынюхивая добычу.

  Сколько же раз она будет бежать в гору, спасая жизнь? Устала… может, лучше лечь и остаться здесь навсегда? Нисса оглянулась. Дымка обернулась плотными белыми тяжами, которые стремительно догоняли её. Из последних сил она, оскальзываясь и отчаянно крича, стала подниматься вверх. Упала, уткнувшись лицом в мокрую хвою. Всё…

  Мощная лапища схватила её за шиворот. Ремни мешка больно сдавили грудь, но Нисса улыбнулась и прошептала:

  – Прощай, давр. Не успеть…

  Давр вскинул её на плечо, стремительно заковылял в гору. Последнее, что она увидела – яму, в которую свалилась вниз лицом. Сверху словно рухнул ствол дерева – это давр закрыл её своим телом.

  Нисса очнулась в сумерках. Она лежала рядом с зарытой могилой. Тело налилось недвижной тяжестью, даже взгляд давался с трудом. Нисса скосила глаза на свою накидку. Она словно светилась в близкой ночи. Всё же зацепило Тленом. Не до смерти… Раздались чавкающие звуки – это шёл давр, выдёргивая культи из грязи. Он присел возле Ниссы, провёл чудовищно грязной рукой по её лицу. Нисса содрогнулась и еле смогла отвернуть голову: хлынула рвота. Давр сказал:

  – Идти не сможешь. Понесу.

  – Возьми… там, в мешке… – прошептала Нисса, с трудом шевеля губами. – Но воды нет…

  – Еда – тебе, – проговорил давр. – Потом, когда станет лучше.

  – Я умру, – вымолвила Нисса. Сказала это, наверное, самой себе.

  – Нет, – откликнулся давр.

  Нисса закрыла глаза и стала перебирать отрывочные мысли. Тварь всегда говорит о том, что есть на самом деле. Не лукавит, не обманывает. Не замышляет… Если давр уверен, что она оправится, значит, так и будет. Откуда ему знать?.. Может, его тоже однажды задело Тленом? Неужто она станет такой же? Никогда…

  – Убей, – попросила Нисса, потом вложила все силы в голос и почти крикнула: – Убей!