Он нахмурился.

  - Значит он здесь, - мрачно промолвил Эммануил. - Вездесущий, однако.

  - Эм, расскажи мне, что все-таки может нас убить. Ведь этот Берг знает оружие против нас.

  - Все очень просто, Кристи, - вздохнул Эммануил. - Стоит только отрубить нам голову, и мы перестанем существовать. Полное отделение головы от тела - единственный способ уничтожить вампира. И Берг это знает.

   Гл.3.

  Мы втроем сидели в гостиной. С момента возвращения Эммануила прошло 3 дня. Андрей уже окончательно пришел в себя после того, что устроил ему Эммануил. Они едва разговаривали, и теперь Андрей сидел в стороне, хмуро поглядывая на Эма, однако тот в свою очередь сохранял невозмутимый вид, сидя на диване, покуривая сигарету, и, время от времени наклоняясь вперед к небольшому стеклянному столику, на котором стояла пепельница.

   Мы вели разговор относительно профессора Берга.

  - Вы должны понять всю серьезность нашего положения, - говорил Эммануил. - Профессору известно средство против нас, и, хотя его основной целью являюсь все-таки я, он считает за свой долг уничтожить всех вампиров, которые встретятся на его пути.

  - А почему он имеет на тебя зуб, Эм? - спросила я.

  Эммануил медленно затянулся сигаретой, и, в очередной раз наклонившись к столику, стряхнул пепел легким движением пальцев. Потом окинул нас спокойным взглядом и, наконец, ответил:

   - Дочь...Единственная дочь Берга... все дело в ней.

   - И что с ней случилось, Эм? - спросила я.

   - Это долгая история. Но я попробую ее рассказать. Я знал дочь Берга очень близко. Ее звали Ангелина. И она была очень необычной девушкой. Как Лина сама рассказывала мне во время одной из наших долгих бесед, с самого детства она считалась не от мира сего. Ее притягивало все мрачное, таинственное и непонятное. Когда ее ровесницы играли во дворе, сама Ангелина ходила на ближайшее кладбище и проводила там бесконечно долгие часы, бродя среди надгробий, читая имена и даты, пока ее не находили там родители и не уводили с криками домой. Иногда она собирала высохшие цветы с могил и приносила их к себе домой и складывала в гербарий под названием Memento mori. Почти каждый вечер она засиживалась допоздна с какой-нибудь очередной книжкой ужасов.

  Другие дети сторонились ее, учителя постоянно жаловались, родителей вызывали в школу почти каждую неделю. Ангелину знала вся школа. Она всегда ходила только в черном - каждый раз, когда ей покупали яркое платье, она просто брала ножницы и кромсала его на куски - на уроках рисования она выводила на бумаге кровавые сцены и каких-то жутких непонятных существ. Она исписывала целые тетради страшными стихами, главной темой которых была смерть. Она страдала сомнамбулизмом и ночными кошмарами. Один раз она закрылась надолго в ванной, и, когда взволнованный отец, наконец, выломал дверь, то увидел ее стоящей на коленях перед умывальником, водящей бритвенным лезвием по запястьям, наблюдающей за алыми разводами на стенках раковины.

  Берг, сам психолог по образованию, сначала пытался разобраться в том, что твориться в голове и душе его дочери самостоятельно, но потом был вынужден обратиться к психиатрам. Ангелина выплевывала таблетки, которые ей все время прописывали. Она хотела одного - оставаться тем, кем она является. Она не хотела меняться. Ни за что. 'Дайте мне спокойно жить в моем аду' - писала она на стенах своей комнаты.

  С 14 она начала совершать первые попытки побега из дома. К тому времени она нашла себе подходящий круг общения, разрушив, наконец, одиночество, которое было ее спутником с ранних лет. Конечно же, ее находили и возвращали домой, но она сбегала вновь.

  Я встретил ее на одном из старых питерских кладбищ. Во время своего очередного побега она присоединилась к какой-то сатанинской группировке. Я иногда посещал кладбища в поисках представителей определенных субкультур, которые, как правило, становились моими жертвами. Ей тогда было 17. Она была прелестна - бледная кожа, черные волосы, большие карие глаза, пухлые губы. Ангелина стояла в сумерках под моросящим дождем среди намокших надгробий - вся в черной коже, каскады волос рассыпались по плечам, черные разводы стекали по бледным щекам. Она была подобна прекрасному черному ангелу смерти в своей скорбной обители. Ангелина увидела меня и сразу поняла, что я отличаюсь от простых людей.

  Я не мог спокойно смотреть на эту прекрасную молочно-белую кожу, на эту тонкую изящную шейку, на чувственные губы, такие соблазнительные даже под слоем размазанной темно-фиолетовой помады. Все это возбуждало меня с необычайной силой, я просто сходил с ума, и не в силах, совладать с собой, приблизился почти вплотную к этой прекрасной нимфе. И не говоря ни слова, я склонился над ее шеей, намереваясь прокусить эту прекрасную кожу и ощутить вкус крови, струящийся по тонкой голубоватой вене. Она стояла, не шелохнувшись, словно статуя, я только слышал ее частое дыхание. Я уже почти коснулся губами кожи на ее шее, но остановился, и жадно прильнул к ее губам. Она ответила мне таким же горячим поцелуям. Потом я крепко обнял ее и прошептал: 'Пойдем ко мне, милая'. 'С тобой я готова идти куда угодно, мой прекрасный черный принц', - следовал ответ. У Ангелины был красивый голос, низкий и красивый. Этот голос сводил меня с ума.

  Она была моей любовницей, и другом, и возлюбленной. Никогда раньше я не думал, что моей спутницей станет смертная девушка. Мы жили вместе в моей тогдашней квартире в старом доме с высокими лепными потолками. Мы гуляли по вечернему городу, держа друг друга под руку. Мы смотрели вместе фильмы ужасов. Я обожал ее, а она меня.

  И нам было так хорошо в нашем маленьком мире ночных прогулок, кокаиновых дорожек и бокалов, наполненных абсентом.

  Отец Ангелины однажды нашел ее. Он приходил ко мне домой, долбился в дверь, но никто никогда не открывал Бергу. Он хотел ее увести, но Ангелина не собиралась никуда уходить. 'Он запрет меня в психушке, Эм, как давно уже хотел', - говорила она мне. 'Не бойся, малышка, я никому тебя не отдам', - уверял я ее.

  И вот случилось то, чего стоило ожидать. Ангелина стала просить меня сделать ее вампиром.

  - Я хочу стать такой, как ты. Я хочу жить вечно и всегда быть рядом с тобой, - говорила она мне.

  Я знал уже тогда, как надо создавать вампиров, но поскольку, этот процесс в любом случае связан с большим риском, я никак не решался на такой шаг. Ангелина становилась все настойчивее, и я, наконец, принял решение исполнить ее безумную просьбу.