Жулик с товарищами приняли идею на “Ура”, обещали больше не пить и начать работать прямо с завтрашнего утра.
Решение о найме легионеров было единогласно одобрено Лбами и передано Томилову. Тот в свою очередь переговорил с Манюровым, которому был только за увеличение штата любым образом, ведь масштабы бизнеса полковника росли не по дням, а по часам.
Медному, как тузу пиковой масти, досталась самая непыльная работа. Он курировал работу водителей. Под ним не было королей, он руководил напрямую Червонцами Мишей Девятковым, Малявкой и Хохлом. Работа была не бей лежачего. Кроме нечастых выездов нужно было только пачками исписывать путевые листы, накручивать спидометры и сливать солярку.
Работа наладилась, дело спорилось. Рос доход Манюрова, прекрасно поживали Томилов и Ширдяев, получая неплохие оклады при практически полном бездействии. Общаковская касса Кира и трёх его друзей уже отбила первоначальные расходы на устроение “Системы” и стала прирастать. Теперь банковская ячейка изменила своё местоположение. Она осталась в овощехранилище, но сейчас была грамотно вмурована в стенку за одним из контейнеров. Емеля сварил для денег аккуратный ящик обвязал его арматурой и зацементировал по кругу в стене, так, что если кто-то захотел бы его вытащить должен был в первую очередь сломать пол стены. В дверь коротышка врезал надёжный немецкий замок, оба ключа от которого, после торжественной закладки кассы в ящик были переданы Киру.
Дело шло в гору, но иногда случались форс-мажоры от которых оно могло рассыпаться в одночасье.
Глава 3. ПРОВЕРКА
8 августа 1994 г.
Полковник слышит мелодичную трель, раздающуюся из кабинета, уже на подходе к приёмной. Он немного ускоряет шаг, ведь каждый звонок может быть важен. “Надо сотовый телефон покупать. Огромных денег стоит, но без него сейчас никак” - думает Манюров, заходя в кабинет и направляясь по красной дорожке к столу, на котором надрывается телефон.
- Слушаю, - властный уверенный голос, не оставляет сомнений в том, кто “слушает” и то, что его не стоит беспокоить по пустякам.
- Толя привет, - голос полковника Петрова, его друга из комендатуры, звучит через-чур бодро и встревоженно.
- Здравия желаю, Иван Иваныч, - радушно улыбается Манюров. Раз звонит этот человек, значит имеет просьбу.
- Слушай, у меня только что министерская проверка была. Сейчас к тебе направляются.
- Проверка? Какого ч-чёрта? - Голос Манюрова слабеет, вкрадчивый тон на другом конце провода моментально включает в его голове тревожную кнопку.
- Ты на прошлой неделе речь Борьки слышал? Он видимо не проспался с похмела и генералов распекал, что заворовались, коттеджи строят и всякое такое? Наверное, повод этот, судя по тому, что главный упор делают на личный состав.
- Как это? - Полковнику кажется, что вместо следующей фразы из трубки вылетит пуля, которая разнесёт его голову на куски.
- Как как? Заходят в подразделение, берут численный список состава и сверяют его с наличием.
- Так у меня же курсанты… - умоляющий тон Манюрова просит, чтобы голос на том конце сказал: “А, я и забыл, что у тебя курсанты. Тогда к тебе не поедут. Нечего им там делать”. - Но беспощадный голос продолжает болезненно ударять в ухо.
- Шерстят всех поголовно, и курсантов твоих проверят, тем более что у тебя срочники есть.
- А как проверять то? Кто-то в нарядах, кто-то в командировках, сейчас и нет никого. - Произнеся последнюю фразу, полковник понимает, что сам зачитал себе приговор. “Нет никого! Никого нет! Двенадцать человек из роты у него на коттедже. Сегодня среда, значит, ещё пятеро грузят пеноблоки на ЖБИ. Это катастрофа!”. Голос Петрова как будто отдалился ещё на тысячу километров и уже еле слышен.
- Ну если в командировках, то и сунешь им в нос командировочные. У тебя, надеюсь, всё в порядке, а то они должны скоро быть, минут пятнадцать как от меня уехали. Там два полковничка и бабёнка с ними, симпатичная такая…
- Ваня, Ваня…, - Манюров осипшим голосом перебивает словоохотливого товарища, - Я перезвоню потом, мне бежать надо”.
“Бежать надо!” - Полковник осторожно, словно ввинчивая детонатор в мину, вкладывает трубку в держатель, и замирает, стоя перед столом .
“Полчаса! Самое большее полчаса и они будут здесь. За полчаса не реально привезти солдат с коттеджа. В роте остались только сирые и убогие. Они зайдут через главное КПП. Казарма роты обеспечения напротив. Они первым делом пойдут туда, если…
А что если? Не будем же мы им указывать, куда в первую очередь идти…Что-то нужно делать!” - мысли чехардой скачут в голове полковника. “Что же делать? Хоть стреляйся… Нет, стреляться ещё рано, да и пистолета нет. Зато есть бутылка. Надо выпить…” - наконец-то мозг выдаёт самое верное на данный момент решение. Полковник выходит из ступора, достаёт из шкафа бутылку коньяка, зубами сдирает жестяную пробку, выплёвывает её прямо на стол, и, чтобы не терять времени, делает несколько больших глотков прямо из горла. Пока губы, морщась хватают воздух, а нос с жадностью вбирает в себя запах согнутого локтя, голова начинает светлеть. Полковник хватает трубку и тыкает пальцем в кнопки телефона.
- Капитана Томилова к телефону, - кричит он в трубку. Через минуту, которая кажется вечностью, капитан берёт трубку.
- Слушаю, товарищ полковник.
- Слушай внимательно и вникай быстро. У нас проверка по личному составу. - Томилов пытается что-то сказать, но полковник продолжает, - не перебивай. Я не знаю, что ты будешь делать, но на все вопросы, где отлучившиеся солдаты ты должен ответить. Готовь командировочные, путёвки, приказы…
- Их сначала напечатать надо, потом подписать, и печать в канцелярии поставить. Мы успеем? - спрашивает Томилов.
- Ты меня спрашиваешь, капитан? Хуй знает, успеешь ты или нет, но если не успеешь, мы в полной жопе! - Полковник бросает трубку. Он падает на кресло и зажмуривает глаза. “А теперь будь что будет! Он так хвалился своей “Системой”. Пусть теперь выкручивается. Всё равно, надежда только на него”.
***
Томилов забегает в Ленинскую комнату, где Кир и Медный о чём-то нежно шепчутся, склонившись над столом.
- Ребята, тревога! Проверка личного состава. Скоро у нас будут. Что делать? - в голосе капитана слышится паника.
- А вот это попандос, - в миг побледневший Кир глядит на Медного, но по лицу того видно, что он тоже в полной растерянности. - Ну построим тех кто есть. Про остальных скажем, что в нарядах, в командировках…
- Спросят командировочные листы, наряды. Так ещё хуже, - Томилов с силой трёт виски.
- А договориться с ними никак? Наши отцы командиры чай не последние люди, - подаёт голос Медный.
- Проверка министерская. Хер знает, откуда они и кто такие?
- А какая вероятность, что к нам зайдут? Тут вроде учёха, курсантов должны проверять.
- Срочников в первую очередь проверяют. Манюрову кто-то доложил из местных.
- Когда они здесь будут? - по румянцу, проявившемуся на бледных щеках Кира, можно понять, что он включается в работу.
- Очень скоро, может с минуты на минуту. Действовать нужно срочно.
- Товарищ капитан, скажите Бажину, пусть срочно найдёт, что у нас есть из формы.
- Афганки нужны? - Томилов понимает, что морозит глупость.
- Ну конечно афганки, во что мы все одеты. Шапки тоже нужны. Пусть ищет в каптёрке. Если не найдёт, пошлите Аликина на склад к Поварницыну, пусть получит новые с возвратом, нужно набрать минимум пятнадцать комплектов.
- Андрюха, - не дожидаясь, пока капитан выйдет, Кир обращается к Медному, - Ищи Монтану, Емелю, пусть сдёргивают всех, Мокрого с бригадой, Ицмайлайфа с Серым. Емеля пусть найдёт Кубу и Кацо. Нам нужно минимум десять курсантов, включая их самих.
- Занятия же, - хмыкает Медный.
- Это их проблемы. Пусть в лепёшку расшибутся, но люди через десять минут должны быть здесь.
