- А теперь, я вижу, тебе не скучно. Ершик для говна и швабра помогают тебе познать мир во всех его красках. - Медный говорит с заметным сарказмом.
- Ну это временное явление…
- Почему? - удивляется Медный.
- Что почему?
- Почему ты решил, что оно временное?
- Скоро придут новые духи и…
- И что? - хмыкает Медный. - В лучшем случае ты сменишь тряпку на тумбочку. При любом раскладе, из всех цветов жизни ты увидишь здесь только зеленый и серый. Да, ещё коричневый. Это цвет говна. Сейчас я говорю про говно человеческой натуры, если ты понял. Я вижу, что ты пришёл сюда веселым и жизнерадостным парнем, но уйдешь отсюда другим.
- Каким?
- В лучшем случае унылой серой мышью, а в худшем - унылым говном.
- Время покажет, - Кир хочет свернуть тему.
- Оно покажет тебе всю низость человеческой натуры и всю глубину, на которую она может опуститься.
- Неужели всё так мрачно? - улыбается Кир, в попытке вывести Медного из этого ступора.
- Всё не так мрачно на словах, но гораздо мрачнее в реальности. Ты думаешь, почему я с тобой об этом говорю? Ты просто кажешься мне неплохим парнем. По крайней мере, лучше большинства и мне не понятно за каким хреном ты здесь оказался. Здесь крайняя степень несвободы, которую можно себе представить. В тюремной камере человек гораздо свободней…
- Ну уж нет! - Кир бесцеремонно вклинивается в монолог Медного, забыв о всякой осторожности. - Моей свободы у меня никто не отнимет…
- Солдат, лося… - негромко произносит Медный, глядя куда-то в сторону.
- Не понял? - Кир с недоумением смотрит на собеседника.
- Лося! - кричит Медный, в один миг наливаясь краской.
Кир подставляет ко лбу скрещенные запястья ладонями от себя. Он всё ещё растерянно улыбается.
Незаметный без замаха удар высекает из головы Кира целый сноп искр.
Через розовую дымку, застелившую глаза, постепенно начинает прорисовываться лицо Медного, словно на бинокле наводят резкость.
- Ты ещё по прежнему думаешь, что свободен, или повторить эксперимент?
- Не надо. Просто это не метод… - обиженно бурчит Кир.
- Это метод и ещё какой. - Медный потирает большой кулак. - Эффективнее его пока нет. Все эти “бла, бла, бла” чушь по сравнению с ним.
- И этим методом можно добиться свободы? - спрашивает раздражённый Кир.
- Нет, но им можно сделать несвободными других. Вернее сделать их более несвободными, чем ты. Человек изначально несвободен. Вся разница, лишь в степени его несвободы. Сейчас ты находишься в таком месте, где это проявляется в большей степени. Армия, это уменьшенная модель человеческой жизни, где всё сведено к примитивному уровню, но принципы точно те же.
- Это что же, вся цель жизни состоит в том, чтобы сделать себя чуточку свободнее за счёт несвободы других?
- А ты действительно не такой тупой, каким кажешься. Быстро схватываешь. Но от этого ты будешь только больше страдать.
- Да почему я должен страдать? Ты же сам сказал что я не хуже других здесь. - Кир чувствует, что начинает заводиться.
- Да потому, что даже если ты умнее и интереснее кого-то, у тебя нет главного аргумента. - Медный подносит огромный синий кулак к самому носу Кира. - Этим аргументом, обходясь без тысячи слов и поступков, я в одно мгновение могу объяснить большому количеству людей, что со мной лучше не связываться. А при желании, с помощью этого же аргумента, я могу заставить делать этих людей, то что я захочу.
Философия Медного настолько пряма и топорна, что просто не укладывается в голове у Кира.
- Я знаю многих людей, которые достигли успеха в жизни, не имея этого аргумента.
- Ты опять упал в моих глазах. Все таки первое мнение, что ты тупой, было правильным, - уныло констатирует Медный. - Я же не говорю, что ты должен физически обладать большими кулаками. Если ты обладаешь моральной силой, которая заставит парней с большими кулаками работать на тебя это ещё лучше. Конечно Наполеон, Гитлер и Ленин были дрищами, но они с помощью своей моральной силы смогли поднять целые армии.
- На сколько я знаю, у них были ещё и деньги, - никак не унимается Кир.
- На самом деле, это одни и те же вещи. Финансы эта та же сила, что и большие кулаки. Но сейчас мы говорим о тебе. У тебя нет ни кулаков, ни финансов ни морального духа….
- Ну по поводу морального духа я не согласен,- кипит Кир. - Ты меня ещё не знаешь достаточно..
- Мне хватает того, что я вижу. Посмотри на себя. Ты находишься в хреновом месте, постоянно попадаешь в хреновые ситуации и вокруг тебя хреновые люди. Какие тут ещё могут быть аргументы.
Кир вдруг понимает, как ему выпутаться и выйти победителем из этого диалога.
- Андрей, с чего ты взял, что я нахожусь в хреновом месте? - Улыбаясь он оглядывается вокруг. - Эта, как ты говоришь, хреновая ситуация, привела меня в это место. Стало быть, ситуация не такая уж хреновая. А на счёт хреновых людей, - он делает паузу, - я бы такого не сказал за себя, а за тебя уж точно.
- Ах ты гад! Выкрутился всё таки!- Медный зажимает голову Кира под мышкой, как в железные тиски. Но сейчас это уже не проявление злобы. Лёд начал ломаться.
Потом они играли в карты, взятые с тумбочки сурков, на щелбаны. Кир, имея опыт в карточных играх сливал Медному партию за партией. “Лучше проиграть, чем дрожащей рукой пытаться поставить безболезненный щелбан” - решил он.
Зато фофаны Медного были отнюдь не безболезненными. Удар с оттяжки двумя мясистыми пальцами в лоб отдавался под черепной коробкой продолжительной вибрацией, как в колоколе после утренней службы. От трещины в черепе Кира спас призыв обедать.
Когда они уже заканчивают набивать желудок нсочетаемыми продуктами манкой, рыбной котлетой и чаем, в палату входит Мичман.
- Солдатики, у меня тут дела нарисовались, поэтому я вас до утра закрою. Медягин, ты как всегда за старшего. Жратвы я вам двойную порцию заказал, поэтому поужинаете тем же, чем пообедали. - Выходя за дверь он оборачивается.
- И чтобы ни писку тут… Медягин, ты в курсе.
- Домой бухать пошёл - говорит Медный. - Он по выходным всегда так делает.
- И он что оставляет больных на ночь одних? А если что случится? - недоумевает Кир.
- А где ты тут больных видел? Да этому коновалу настоящих больных никто и не доверит. Он только красные колёса может раздавать и завхоза ебать, - смеётся Медный.
Киру нравится, что они остались совсем одни. Это напоминает какую-то домашнюю обстановку. Ему кажется, что теперь они с Медным смогут поговорить по душам, и он задаёт вопрос, который не решился задать в начале:
- Андрей, скажи, а сам-то ты почему здесь?
- Ну уж во всяком случае не от скуки. У меня семейные проблемы. Пока отсижусь здесь, может всё утрясётся - Медный не собирается откровенничать.
- Я хочу вернуться к прошлой теме. Почему ты так уверен, что меня здесь раздавят? - спрашивает Кир.
- Потому что ты не в системе. Вернее, ты та часть системы, которая находится в самом низу.
- Какой ещё системы?
- Система - это механизм, в котором всё работает чётко и каждый винтик находится на своем месте. Система существует в обществе, в государстве, в армии и даже в маленькой роте обеспечения учебного процесса.
- Но почему я низшее звено этой системы и как она работает? - возмущается Кир.
- Ты знаешь как устроен двигатель внутреннего сгорания? Есть крупные и важные детали, такие как маховик, коленвал, поршни, клапана. Эти детали отвечают за непосредственную работу двигателя. Они должны быть мощными и очень качественными. Есть еще различные передаточные шестерни, болтики, винтики и так далее. Так вот, роли поршней, маховика и клапанов исполняют дисциплинированные парни с большими кулаками. А все остальные детали легко меняются и их роли могут играть более слабые или менее ответственные люди. Твой случай это то, что ты ненадежный и безответственный. Ты неважная деталь. Шестеренку никто не поставит на место поршня.
- Ну хорошо - соглашается Кир - цель двигателя, создать движение. Какая цель у системы?
