- Да, братан, её Андрей оприходовал. - Кот знал, какую боль причиняет Киру этими словами и в его глазах появился злорадный садистский огонёк. - А ты шо скис то так? Не журысь - вдруг решил он перейти на родную мову.

Кир сидел словно оглушённый. На душе у него было так, как будто его самого только что отымели. Да, он уже больше года ухлёстывал за этой Веркой, и она казалась ему неприступной. В этом и была её притягательность: в недосягаемости. А сейчас Кот так запросто говорит, что её отымел какой-то мешок с деньгами. Киру стало обидно, и его бледность сменилась агрессивным румянцем.

- Чё же ты своих друзей на нашу поляну водишь? Ты же знаешь прекрасно кто и с кем. Или ты специально? - Кир со злобой смотрел на Кота.

- Да шо ты завёлся-то - запричитал Кот, как пьяная хохлушка. - Ты шо из-за бабы? Плюнь братан. Она если не пила, может и не давала бы. А тут уломали её. Она выпила то на дне шампусика и её убрало. Потом она ревела конечно, говорила, что не помнит ничего и вообще девочка…

Кир подскочив к лавке, где сидел Кот с ненавистью схватил его за отвороты куртки. - Ах ты падла! - зашипел он в лицо Коту, но подоспевший Безумный оттащил друга. Кир тогда отказался продолжить разговор и разъярённый ушёл домой. Позднее он понял для себя, что здесь не виноват Кот, этот студент и даже Верка не виновата. Виноват он, что так боготворил эту обыкновенную бабёнку. Но всё же из этих душевных терзаний он вынес одну идею, благодаря которой сразу же забыл свои обиды.

Через три дня после разговора с Киром, Кот зашёл в гости к своим новым друзьям. Они снимали большую двухкомнатную квартиру в центре, на троих. Был обычный понедельник, после обычных буйных и пьяных выходных, поэтому студенты никуда не пошли, а сидели дома и играли в покер. Поначалу вялая и неазартная игра заметно оживлялась по мере того, как становилось меньше жидкости в пузатой бутылке с надписью “Napoleon”.

-Ва-асток дело тонкое Петруха-а! - вторил певцу из магнитофона смуглый симпатичный паренёк, сжимавший в зубах сигарету. Он подмигивал Коту, который сидел напротив, намекая на то, что у него хорошая масть.

- Ну чё, Стасик, будешь забивать? - обращался он к долговязому блондину, сидящему справа.

- Да ну его! - в отчаянии бросая карты, ныл Стасик - в понедельник даже карта не идёт.

- Ва-асток как капризная старуха-а! - продолжал напевать всё больше веселившийся хозяин хороших карт. Его звали Андрей, и он был заводилой этой разбитной компании.

Четвёртый игрок, губошлёп с пухлым личиком тоже бросил карты.

- Ну чё Котяра, мы вдвоём остались. Вскрываемся? - Андрей уже было хотел залихватски шмякнуть картами об стол, но тут в дверях раздалась соловьиная трель звонка.

- Каре - сказал как-то растерянно Андрей и перевернул карты. - Кого это чёрт на ночь глядя принёс. - Он пошёл к двери, на ходу на всякий случай, заглянув в трельяж. Отражение в зеркале говорило, что всё в порядке, причёска на месте, тридцать два зуба переливаются перламутром, а белоснежная рубаха отлично сидит на мускулистом взбитом теле. Посмотрев в глазок и скорее всего, не увидев там ничего подозрительного, Андрей открыл дверь. Действительно, подозрительного ничего не было. На пороге стоял полный, крупный человек в очках, с кожаным портфельчиком в правой руке.

- Извините, а Вы будете Андрей Валентинович Давлатян? - вежливо спросил толстяк и как-то виновато, но очень обаятельно улыбнулся.

- Да, я… - ответил Андрей у которого по рту поползла ответная улыбка.

- Ну значит я по адресу попал! - ещё шире заулыбался толстяк.

- А что Вы хотели? - Андрей улыбался незнакомцу, как близкому родственнику.

Тем временем толстяк уже очутился в прихожей и закрыл за собой дверь.

- А я Вам кое-какую почту должен передать лично в руки. Вы не возражаете? - не дождавшись ответа, толстяк полез во внутренний карман роскошного в пол кашемирового пальто и достал оттуда небольшую красную книжицу. - Старший следователь генеральной прокуратуры Виталий Иванович Черданцев. - он раскрыл книжицу прямо перед носом Андрея улыбка которого в миг сменилась недоумевающим выражением.

- Я пройду? - вежливый но напористый толстяк не дожидаясь приглашения и не снимая ботинок прошёл в залу.

- Добрый вечер, молодые люди! Извините, что отвлекаю, - сказал он, так же мило улыбаясь, троим, застывшим на стульях парням.

- Здравствуйте! - вялым хором поприветствовали парни незваного гостя.

Он снял пальто и отдал его Андрею, словно тот был лакеем. Толстяк остался в шерстяном сером костюме в полоску, под которым было видно голубую сорочку и в цвет синий галстук. По комнате разлился мягкий успокаивающий аромат духов.

Толстяк оглянулся на орущий со шкафа магнитофон, выкрутил громкость на минимум, сел на стул, который до этого занимал Андрей и положил кожаный портфель прямо на стол перед собой. Затем вальяжным жестом он расстегнул металлическую бляшку и вытащил из портфеля синюю пластиковую папку. Раскрыв папку, он начал перебирать в ней бумаги, пока не наткнулся на нужную.

- Ага! - он переводил взгляд с бумаги на молчаливых друзей. - А Вы, наверное, Рымарь Сергей Константинович, - обаятельная улыбка обратилась к Коту.

-Да, - удивлённо ответил тот.

- Вы, Зуев Станислав Васильевич, - он обратился к блондину, который кивнул в ответ.

- Ну и, соответственно, Вы у нас - Петров Леонид Павлович - сказал он, кивнув губошлёпу.

В наступившей тишине было слышно, как под толстяком поскрипывает стул и где то на кухне громко тикают настенные часы.

- Вся банда насильников в сборе! - Произнёс толстяк, и под линзами его очков сверкнули маленькие льдинки.

Парни стали растерянно переглядываться, а Андрей стоявший, за спиной толстяка пробормотал: - Это шутка такая?

- Да уж, обхохочешься, - сказал толстяк ставший враз серьёзным. В гробовой тишине он снова начал шелестеть бумагами в папке.

- Веру Черданцеву знаете? - говорил он негромко, с видом доктора, изучающего историю болезни, не отрывая взгляда от заинтересовавшего его очередного листка.

- Нет,

- В первый раз слышу!

- А кто это? - трое парней мотали головами почти в унисон. Промолчал только Кот. Он вскинул глаза, как будто услышал знакомое имя.

Толстяк устало вздохнул:

- Ребята, этот вопрос был риторическим и Вы тут же решили соврать. Это плохое начало. По-моему, Вы не до конца поняли, кто с Вами разговаривает. Вот этот парень самый смышлёный, - он кивнул на Кота. - Понимает, что врать бесполезно. - Он выдержал паузу, обводя парней взглядом, - ну да ладно, дело Ваше.

Толстяк достал из папки два мелко исписанных листа и приподнял их над столом, демонстрируя собравшимся.

- Вот это заявление в прокуратуру от этой самой Веры. В подробности вдаваться не буду, но отражу самую суть. В нём говорится, что несовершеннолетняя гражданка Вера Черданцева была изнасилована в ночь с пятнадцатого на шестнадцатое февраля в женском общежитии “Сибирячка” неустановленными лицами.

Монотонный успокаивающий голос толстяка не вязался со страшным контекстом того что он произносил. Лица парней за столом побелели, а Андрей почувствовал сильное головокружение и тяжесть в ногах и присел на диван. - Мы никого не насиловали! - чувствуя першение в пересохшем горле, прохрипел он. - Это провокация. По какому праву этот допрос? Мы не будем ничего говорить без адвоката.

- Фильмов американских насмотрелся? - пренебрежительно ухмыльнулся толстяк. - Только ты, парень вперёд забегаешь. Это ещё не допрос. Допрос проводится в специально отведённом месте специально обученными людьми. Эти люди таких матёрых уголовников колют, что, такие как вы для них даже не семечки. Но в чём-то ты всё-таки прав. Допрос у Вас будет и очень скоро, а это только предварительный его этап.

Андрей решительно направился к журнальному столику, на котором находился телефон. - Я отцу сейчас позвоню.

Толстяк спокойно смотрел, как Андрей ищет телефон в блокноте.