- Надо! - раздраженно трясёт головой Томилов, скрестив руки на груди. - И как прикажешь это сделать? Вы попались на самовольном оставлении части. Какой-то срок Вам в любом случае впаяют. Единственная возможность сократить Ваше здесь пребывание, это способствовать тому, чтобы срок был максимально коротким. Это зависит от Ширдяева, Манюрова и тех законов, под которые подпадает ваше правонарушение.

Слушая капитана, Кир думает о том, что если бы он приехал хотя бы до девяти утра, их можно было вытащить отсюда без особых проблем. Сейчас их определили официально, поэтому то, что он говорит отчасти правда. Но он не мог не знать об этой возможности, тем более, Кир в телефонном разговоре так жарко на неё намекал.

- Если бы Вы приехали с утра…- кусает губы Кир, - сейчас конечно уже поздно.

- Я приехал, когда смог. Думаешь, у меня дел других нет? За мной вообще то целая рота, - раздражённо отвечает капитан.

Кир молчит в ответ, думая о том, что капитан, почему то поступился одним из самых важных своих дел, ради более незначительных.

- Ладно, времени мало, поэтому нужно говорить о делах. По поводу Вашего срока постараемся решить быстро. Лишь бы Вам ещё чего нибудь не впаяли. Вы не пьяные были?

- Да так, немножко… Но они нас не проверяли. - отвечает Емеля.

Капитан хватается за лоб, изображая сильное расстройство.

- Да тут не нужно никакой проверки. Напишут в протоколе, что бухие, потом не отбрехаетесь. С ними спорить себе дороже выйдет. Ну ладно, будем надеяться, что всё будет без осложнений. Теперь о главном: Ребята, получается, что я остаюсь один на хозяйстве. Медведева в счёт не берём, я ему не очень то доверяю. Мне нужны все каналы управления “Системой”. Вы же понимаете, мы не можем стоять на месте.

Кир садится на шконку, закидывает ногу на ногу и скрещивает руки на груди.

- А может, пока мы отдыхаем здесь, “Система” тоже отдохнёт?

- А вот это уже не смешно, Игорь, - капитан заметно побледнел. - Дело не должно страдать из-за того, что кто-то, мягко говоря, обосрался. И это кстати не первый раз за месяц. Наверное этот “кто-то” просто расслабился и забыл, что есть ещё большое и важное дело. Надеюсь, этот арест станет для Вас большим уроком.

- Не забывайте, что этот “кто-то” и создал это большое и важное дело, о продолжении которого Вы так печётесь. И ему становится обидно, когда его даже не пытаются вытащить из задницы. Поэтому, я надеюсь, что наш арест и для Вас станет большим уроком.

- Ты зарываешься, солдат, - нижняя губа капитана угрожающе выпячивается из под щеточки аккуратно постриженных усов.

- Товарищ капитан, мы не собираемся киснуть на киче, пока кто-то пользуется плодами наших трудов. Вы должны быть заинтересованы в том, чтобы нас вытащить.

- Я никому ничего не должен. Особенно тебе щ… - капитан с трудом сдерживает, готовое сорваться с языка оскорбительное слово. Нижняя губа капитана становится белой, а глаза сужаются в маленькие щёлки. - Не хотите по-хорошему, ладно… я сам во всём разберусь. - Подойдя к двери, он качает головой. - Зря Вы так, ребята…зря.

17 октября 1994 г.

За эти два дня Монтана чуть не сошёл с ума. Со всех сторон на него сыпется куча вопросов, на которые он не знает ответа. В роте назревает паника. Да что там в роте, Куба и Кацо тоже в прострации, они не знают, что им делать. Такое ощущение, что плывущий на полном ходу корабль вдруг лишается капитана и всех его помощников. Штурман, лоцман и капитан, оказались за бортом. Команда в панике, матросы не знают, что им делать, корабль виляет, он сбился с курса. Впереди могут быть рифы и нужно вернуть управление, либо заглушить двигатели, чтобы корабль дрейфовал, но как это сделать, если рубка закрыта и ни у кого на корабле нет от неё ключей.

Со вчерашнего утра, когда вся четвёрка, управляющая системой, внезапно сгинула, все движения замерли. Разнорядок о требуемых на объекты людях не поступает. Раньше они каким-то образом передавались Киру, а пока его не было Емеле. Каждый вечер перед отбоем, собирались все Кир, Медный, Емеля, Афоня и он, чтобы распределить людей по объектам, но теперь собираться некому. Один он ничего не сможет решить. Если бы даже сейчас он получил эти требования и, каким-то образом, сумел распределить людей, то всё равно не смог бы заставить их выдвинуться на объекты. Он просто не знает, что ему делать. На вопросы Мокрого, Поварёнка и Ицмайлайфа о том, что случилось, и чем им заниматься он огрызается:

“Сидите по местам, дрочите духов, мойте полы. Ждите, пока не прояснится. Только не слоняйтесь по учёхе”. Единственное место, где ещё как-то работает “Система” это деревня, где Жулик с подручными строят коттеджи. Но туда тоже почти каждый день должен ходить транспорт, либо с людьми, либо с деньгами, или продуктами. Им тоже необходима связь и указания с большой земли. Это похоже на дёргающуюся ногу у тела, которому только что отрубили голову. К ноге уже не поступает никаких сигналов, она двигается инстинктивно. Но скоро и она замрёт.

Сам он почти всё время не выходит из каптёрки, которую то и дело меряет шагами. На носу дембель, нужно подбивать итоги, а тут такое…

Разъярённый старшина Бажин заставляет духов вылизывать все углы казармы. Его трёхэтажный мат создаёт непрерывный фон для размышлений Монтаны уже вторые сутки. Томилов тоже не появлялся со вчерашнего дня, но может сегодня всё прояснится. Чтобы хоть как-то подавить тревогу и бесполезное мыслеблудие он читает старые пожелтевшие газеты, которые старшина использует как сырьё, для производства туалетной бумаги. “Пролетарии всех стран объединяйтесь” - Монтана никогда не понимал значение этого слогана. Он кажется ему слишком уж заумным для тех людей которым была адресована советская газета “Правда”. В правом углу пожелтевшей газеты он видит дату выпуска 21 сентября 1983 года.

“Интересно, с какого года он не выбрасывает газеты” - Монтана представляет заваленную стопками газет квартиру Бажина. Тяжело вздыхая, он пытается углубиться в чтение передовицы, которая рассказывает о трудовом подвиге очередного стахановца, но тут в каптёрке появляется Томилов.

- Здравия желаю, - облегчённо вздыхает Монтана и, вместо, того чтобы отдать честь, протягивает руку капитану. Злой, невыспавшийся Томилов сухо встречает рукопожатие.

- Ну что случилось то? - спрашивает Монтана, устало упавшего на стул капитана.

- На губе все втроём. Замели в самоходе, да ещё пьяных.

- Как они так попали?

- Хуй знает как. Мало что ли патрулей по городу шастает. Расслабились совсем наши друзья. У них по-моему звёздная болезнь началась и вот её результат. - Капитан нервно крутит в руках пустой гранёный стакан.

- И сколько они там проторчат?

- Думаю суток пятнадцать, не меньше.

Монтана присвистывает.

- Бля-я и чё теперь делать?

- Да не паникуй ты так, тёзка. Нужно как-то продолжать жить. Не весь же свет на них клином сошёлся. Мы с тобой есть, исполнители все на месте. Надо просто всё наладить так же как это было при них. Вот тебе разнарядка по людям. Раньше я каждое утро оставлял её в условленном месте для Кирсанова и Медяника, теперь их будешь получать ты. - Томилов достаёт из внутреннего кармана бушлата сложенный вчетверо лист бумаги и расправляет его на столе.

Монтана разворачивает его к себе и смотрит на столбики с названиями объектов и количеством требуемых людей напротив.

- И что дальше? - этот вопрос заставляет Томилова насторожиться.

- Как что дальше? Объекты известны, количество людей известно, исходное количество людей есть, где их взять тоже понятно. Это же задача для первоклассника. Или тебе помочь нужно?

- Если бы это было задачей для первоклассника, её мог бы решить любой. Но “Система” устроена так, что управляется только определёнными людьми, а точнее человеком.

- Стоп…стоп…стоп - Томилов вытягивает вперёд руки, - ты чё такое несёшь. Давай не будем усложнять вещи и делать из мухи слона. Если тебя так научили твои друзья, то ты должен понять, что сейчас форс-мажорная ситуация. Их закрыли и неизвестно когда выпустят. Если их нет, всю их работу мы возьмём на себя, так что давай без этих шпионских заморочек. У тебя есть требование, распределяй людей и отправляй на работы.