Он знает, что всё это: сладкий привкус шампанского, мягкий запах её тела, летающий как хлопья снега пух, и она, двигающаяся в такт музыке в этой большой неказистой рубахе, всё это в мельчайших деталях навсегда останется в его памяти. Но вот, уже заключительные аккорды, и она идёт виляя бёдрами прямо на него и ставит оголённую словно выточенную из золота ножку на стул прямо между его ног. Он хватает её всю, просто сгребает в охапку и снова несёт к кровати.

***

Неприятный металлический звук телефонного звонка заставляет их в который раз очнуться. Кир не открывая глаз, нашаривает рукой трубку.

- Да, через пятнадцать минут освободим, - уныло отвечает он писклявому голосу на другом конце провода.

- Уже выгоняют? Не хочу! - Алёнка притворно хнычет, уткнувшись в подушку.

Кир, сев на кровати, задумчиво раскачивает массивный, похожий на колокол брелок, висящий на маленьком ключе от номера.

В холле гостиницы он лишается ещё двух тысяч за бутылку шампанского и порванную подушку.

Из приятного оазиса гостиницы они попадают в колючую морозную реальность. Утренний субботний город пуст, как будто вымер. Всё побелено свежевыпавшим снегом.

- Там так хорошо было. Домой не хочется - Алёнка зябко обхватив плечи с сожалением поднимает глаза на верхние этажи гостиницы.

- А зачем домой? Сегодня же суббота. Погуляем немного, смотри, какая погода классная, а вечером опять сюда.

- Как сюда? Без денег? Я же сказала, если это какая-то авантюра, то без меня. - Алёнка говорит, почему-то улыбаясь, но Кир крепко сжимает её плечи.

- Просто скажи: ты хотела бы ещё раз оказаться там со мной?

- Хотела бы, но смотря, какой ценой?

- Значит, не очень хочешь, если думаешь о цене. Ты мне доверяешь? - он пристально смотрит ей в глаза, ещё сильнее сжимая плечи.

- Доверяю!

- Сейчас проверим. Закрой глаза. - Алёнка недоуменно смотрит на него. - Просто закрой глаза. Ты можешь это сделать?

Алёнка зажмуривается, и её улыбка становится растерянной.

- Только по-честному, не открывай, - он обходит её сзади и становится за её спиной на расстоянии метра. Вокруг ни души, и они выглядят одинокими чёрными силуэтами на общем белом фоне.

- Теперь падай назад. Просто падай, - командует Кир.

- Ты хочешь, чтобы я убилась? - с тревогой в голосе говорит Алёнка.

- Я сзади и я тебя поймаю. Просто падай.

- Я боюсь! - Голос Алёнки жалобно дрожит.

- Не бойся, просто падай.

Наконец решившись, она переносит вес тела с носков на пятки, на какое-то время зависает в наклонном балансе на углах каблуков, а потом с визгом падает плашмя, как подрубленное деревце. Кир приседает на корточки, и, согнув руки в локтях, ловит её уже у самой земли. Она жалобно стонет, продолжая лежать на его руках.

- Классно! Ещё хочу! Давай ещё!

Они снова повторяют эксперимент, и она снова кричит от восторга.

- Как будто падаешь куда-то в пропасть…- Алёнка с восторгом делится впечатлениями, - сначала меня охватил дикий ужас, казалось, сейчас сердце разорвётся. Но потом, когда ты подхватил, это как…- она не может подобрать слов, - в общем, это круто!

- Теперь ты поняла, что значит доверять человеку? Ты можешь падать в любую пропасть и знать, что тебя подхватят. Так ты мне веришь? - Кир испытывающее смотрит на Алёнку.

- Я тебе верю, - она, встав на цыпочки, целует его в губы.

- Тогда падаем?

- Падаем!

***

Короткий день пролетает мгновенно. Они мотались по городу в поисках хороших вкусных продуктов, как будто готовились к большому празднику. Алёнка заскочила в общагу, чтобы передать подружке, что она уехала к себе в деревню по семейным проблемам. Кир тоже заскочил домой, чтобы сообщить родителям, что он пару дней переночует у Безумного. Безумному он позвонил после, и терпеливо выслушав его причитания по поводу покинутой братвы, попросил подтвердить версию с ночёвкой в случае звонка родителей.

И вот они снова на пороге гостиницы “Восток”, всё те же, но с большим пакетом наполненным едой и вином.

Проскользнув мимо дремлющего администратора, они направляются прямо к лифту. Зайдя в кабину, Кир нажимает кнопку девятого этажа, и лифт с натужным грохотом трогается вверх. Алёнка, молча, смотрит на Кира и в её глазах он видит вопрос “Ну и что ты собираешься делать?”

Двери лифта, явно страдающие без смазки, растворяются неохотно, рывками. Кир выглядывает в коридор и смотрит сначала направо, потом налево. Длинный километровый коридор, застеленный алой ковровой дорожкой безлюден и пустынен. Кир увлекает за собой Алёнку, и они идут в звенящей тишине, в которой гулко отдаётся только звук их шагов. Подойдя к номеру 911, Кир останавливается и ещё раз оглядывается по сторонам. Он три раза стучит в дверь: тук-тук-тук.

За дверью такая же нетронутая тишина. Кир достаёт из бокового кармана Аляски маленький ключик и вставляет его в замок. Щелчок, и он, отжав ручку, открывает дверь. Заглянув в номер и убедившись, что там пусто он раскрывает дверь шире и поворачивается к Алёнке.

- Прошу Вас, мадам! - она стоит, не решаясь зайти. - Давай быстрее, зайчик, - он подталкивает её в спину, и они оба оказываются в знакомой обстановке. Номер снова убран, и кровати аккуратно застелены.

- Как ты это сделал? - улыбаясь, спрашивает Алёнка.

- Ловкость рук и никакого мошенничества, - Кир прямо в одежде бухается звездой на широкую кровать. Алёнка прыгает вслед за ним и, оказавшись сверху, теребит его за уши.

- Расскажи!

- Помнишь этого официанта?

- Конечно!

- Он то и навёл меня на мысль, когда сказал, что по выходным здесь никого не бывает. Остальное было уже делом техники. Я просто поменял ключи на брелке, - Кир болтает в руке блестящим ключиком, подвешенным за колечко.

- А где ты взял другой ключ?

- А у меня похожий ключ от квартиры, мне-то он всё равно ближайшие два года не понадобится.

Алёнка пристально смотрит на него сверху вниз и её глаза сверлят его насквозь, пытаясь пробиться на самую глубину.

- Ты как ужастик, - говорит она, и щёки её возбуждённо горят.

- Как кто? - Кир, перевернувшись, подминает её под себя.

- Я имела в виду фильм ужасов, - хохочет она, - смотреть страшно и не оторвёшься.

- Это я-то страшный? - Кир, рыча, расстёгивает пуговицы её пальто.

Глава 4. ЧЕТВЁРТЫЙ ДЕНЬ

Опять время ускользает и его огромный пласт отваливается разом, как будто пролетело одно мгновение. Оно коварно проникает сквозь зелёные шторы рассветной белизной, беспощадно врывается в их уютный сумеречный мирок, чтобы напомнить : “Я здесь, и Вы меня не обманете”.

В темноте, под диваном Кир отыскивает брюки, из которых на ощупь извлекает пачку сигарет. Он закуривает, пуская кольца в потолок. Как быстро пролетела ночь! С одной стороны, когда они рвали её на маленькие кусочки, она казалась бесконечной, но сейчас, когда всё позади, кажется, что она пролетела в одно мгновение.

Кир поворачивает голову на подушке и снова видит её, обнажённую растрёпанную и до сумасшествия красивую. Она уже не спит, и, молча, изучает потолок.

- О чём задумалась?

- Так, оцениваю себя в новой шкуре.

- В какой ещё шкуре?

- Никогда ещё не приходилось быть соучастницей преступления.

- А в чём здесь преступление? - Кир приподымается на локте. - В том, что мы переночевали в пустующем номере, за который гребут столько бабок, что он вообще редко бывает занят?

- Ну, так можно оправдать любое преступление, - Алёнка не отрывает взгляда от серой коробочки пожарной сигнализации, закреплённой на потолке.

- Да не оправдать, а просто посмотреть на это по-другому. Котёнок, ты посмотри, что происходит вокруг. Все как будто с ума посходили с этой рыночной экономикой. Накалывают друг друга, дерут в три шкуры. Акции, ваучеры, инвестиционные фонды, барыги кругом. Завод, на котором отец всю жизнь работал, за один год разворовали. Всё перевернулось с ног на голову. Тех, кого ещё год назад называли спекулянтами, жуликами, сейчас называют предпринимателями и кооператорами.