- Да!- аорал я.- Корнилов слушает!
- Андрей? Это Ирина Трегубова вас беспокоит. Я хочу иви- ниться а свое поведение, и... и поблагодарить вас а то, что сделали.
- А что я сделал?
- Ну, многое успели выяснить.
- Ирина, вы ничего не хотите добавить к своим ивинениям? Ваш муж объявился?
- Нет... и вряд ли уже объявится. Ивините, Андрей... Это было все, что она хотела мне скаать. Но не все, что нала. Наверное, нужно было все-таки схватить ее а самые чувствительные части тела, во время встречи, глядишь, и раско- лолась бы, но я так не умею. Потому как твердо уверен, что части эти соданы не для того, чтобы хватать, а чтобы ласкать и целовать. Теперь вот приходиться довольствоваться тем, что есть - ничем. Я съел яичницу, хорошая получилась, вкусная, посмотрел на часы - еще было время, и я повонил жене Сырника. А вдруг он дома?
- Привет, Люда...
- Это ты, Корнилов? А где Сырников? Я даже не наю, ждать его к ужину или нет!
- Все нормально, мы работаем, я повонил, чтобы скаать - к ужину не жди, Олег вернется подно.
- Как мне осточертели его подние вовращения! Почему он сам не повонил? Что а дела такие срочные? Я всегда говорила, что накомство с тобой до добра не доведет. Я понимал, что женщина расстроена отсутствием супруга, но и я был не в лучшем расположении духа. Черт воьми, не так давно, после нашего банкротства, Сырник охранял какой-то ком- мерческий склад, отсутствовал ночами, но вряд ли она говорила таким тоном с его тогдашним начальством! А со мной, выходит, можно?
- Люда, с ним все нормально. А тебе я бы не советовал го- ворить в таком тоне.
- Это ты мне не советуешь?!- авопила Люда.
- Да, я! Потому что все твои шубы и дубленки куплены на деньги, которые я, апомни, я плачу Олегу. Будешь хамить, я стану выдавать ему по сто долларов в месяц на питание и бен- ин, а остальные положу на сберкнижку так, что он сможет их вять чере десять лет! Наверное, с точки рения женской логики это был апрещен- ный удар, но я не придумал ничего более умного, чтобы поста- вить на место раоленную даму. Сам был лой, очень переживал а Сырника. А его супруга...
- Ты хам, Корнилов!- крикнула она.- Настоящий трамвайный хам! На том и акончился этот раговор, и которого я понял, что Сырника нет и не было дома, а я почему-то не просто хам, а "трамвайный", хотя на трамваях уже лет десять, как не едил. Я помыл посуду, в мойке скопилось до черта гряных таре- лок, и вернулся в комнату. Гене еще рано было вонить. А с Сырником случилась беда, я уже не сомневался в этом. Вдруг вспомнился наш раговор двухнедельной давности.
- Андрюха, я компьютерный диск купил,- грустно скаал Сырник.Представляешь?
- С порнографией?- дурашливо поинтересовался я, но Сырник совершенно серьено кивнул.
- Ну да. Ты наешь, как я к этому отношусь, а тут поехал на "Горбушку", увидел и... Дай, думаю, гляну, чего там еще эти колы придумали.
- Глянул и молодец,- скаал я.- Покажи Людмиле, это сти- мулирует супружеские отношения, воносит их на новый уровень. Только не пытайся повторять то, что увидел, можно получить серьеную травму.
- Дурак ты, Корнилов! Я не о том хочу скаать. Там же их - тысячи, в самых равратных поах!
- Ну и что?
- А то, что все они - красавицы! Абсолютно все. Встретишь такую на улице - следом поскачешь... как твой Борис, руки це- ловать будешь, серенады петь, стихи сочинять, цветы дарить, а потом унаешь ее на слайде...
- Красавицы? Ну а кто же некрасивых-то будет снимать? На красотках и строится этот бинес.
- Строится! Если самые красивые женщины - там, что же нам остается? Я хотел скаать - тебе Людмила, но не рискнул. Сырник, даже когда смотрел порнуху, оставался большим оригиналом. Я-то предпочитал иметь дело не со слайдами, а с живыми девушками, но теперь почему-то каалось, что Сырник атронул чертовски важную проблему человечества. Оно, конечно, каждый пытается продать то, что у него есть, один талант, дру- гой паскудство, имеют право. Но ведь все нают, что красота спасет мир. А если она голая, да с тремя мужиками срау, и чуть ли не наинанку себя выворачивает
- это спасение, или давно наступивший конец? Может мы существуем вообще в другом мире, где действуют другие аконы, но почему-то не наем этого? Только не надо говорить, что это не красота, а что-то не- хорошее. Красота, и никуда от этого не деться... Вот какие мысли меня посещали, и это подтверждало напутс- твие врача и клиники: не рекомендуется перенапрягаться. Борька, смешно переваливаясь с боку на бок, бегал по клавиатуре и недовольно фыркал, поглядывая на монитор. Похоже, не понимал, почему он нажимает клавиши, а экран остается темным? А потому, малыш, что компьютер выключен! Час еще не прошел, но я уже не мог ждать. И снова набрал домашний номер Басинского.
- Гена, что у тебя?
- А чего бы ты хотел?
- Да мне плевать! Ситуацию объяснил, если нет, я поеду сам. Что-нибудь придумаю.
- Ладно, не дергайся. Все нормально, то есть, твоя прось- ба удовлетворена. Когда выежать?
- Прямо сейчас, давай ко мне, на месте обсудим ситуацию.
- Жди, максимум чере полчаса будем. Все-таки, он сам приедет. Ну и амечательно, мы не ра работали вдвоем, с полуслова друг-друга понимаем.
- Малыш,- скаал я Борьке,- перестань топтать клавиатуру, лучше иди ко мне. Мой черноглаый друг перебрался на кресло, по тренировоч- ным, которые висели на спинке, спустился на пол, прискакал и апрыгнул на диван. Он тоже считал, что лучше пообщаться с Корниловым, чем бегать по клавиатуре, тем более, на мониторе ничего не меняется. Он ткнулся в мою ладонь и амер, вытянув мордашку. Я по- чесал его а ушком, погладил. И покаалось выберемся и этой ситуации, найдем колов, которые нам жинь портят, и еще выпь- ем с Сырником, и на даче отдохнем с Леной.
Басинский выглядел суровым и решительным. В обычной жини он был спокойным, ироничным, вполне интеллигентным майором, но когда речь аходила о решительных действиях, превращался в жутко агрессивного типа, с адержанными не церемонился, даже, если они не окаывали сопротивления. Когда мы работали вместе, я не ра думал, что Гену в детстве обижали хулиганы, и теперь он мстит а это всем правонарушителям, которые под руку попа- дутся.
- Ну что у тебя?- тоном умудренного опытом старшего брата спросил он. Вообще-то я был старше него на два месяца, но в сложной ситуации старшим нередко считается тот, кто сильнее.
- А у тебя что?- поинтересовался я.
- У меня "Гаель" с водителем, Виталик в полном боевом, и я сам с ордером на обыск. Достаточно? Спору нет, он был сильнее. Я быстро перескаал события последних дней, вплоть до исченовения Сырника. Только про дырку не упомянул, старик ведь мог подслушать раговор а стенкой.
- Думаешь, они адергались и-а машины? Могли бы просто уничтожить ее,асомневался Гена.
- Раве что, вместе с хояином, но это еще опаснее. Тогда его свяи будут отрабатываться вполне официально по делу об убийстве. А мы работаем по делу, которого нет. Вышибут и меня память, апугают девчонку - и никаких проблем.
- Насчет игры на жинь... ты ничего не перепутал? Может, после травмы головы покаалось?
- То, что Кириллыча убрали - тоже перепутал?
- Он пьяница был, вполне мог сам окочуриться.
- Срау после того, как расскаал мне об игре? Не кажется тебе, что кто-то был аинтересован в его смерти?
- Ну хорошо, допустим. Но почему проиграл Трегубов, а астрелился Бабаев? Твоя версия все дело переворачивает с ног на голову.
- С головы на ноги. Убежден, Ирина Трегубова не говорит всей правды, но убеждена, что мужа нет в живых. начит, было а что убирать его? И она нает, а что. Об этом потом погово- рим, сейчас пора делом аниматься. Гена подошел к клетке, присел на корточки, пощекотал пальцем белое пятно на груди малыша.
- Ну что, крысиный Дон-Жуан, все у тебя нормально? По-мо- ему, ты еще больше вырос, солидный парень... Помошник сыщика!- Гена поднялся, реко повернулся ко мне.- Давай о Сырнике. Все свои версии, самые нереальные тоже. "Дон-Жуаном" он наывал Борьку а то, что некогда принес свою Крыстину, и малыш срау привяался к ней так, что не хо- тел расставаться. О реультатах этой встречи Гена так ничего и не скаал, хотя я не ра спрашивал.
