Мы ехали на двух машинах. Благополучно миновав пост ДПС, свернули с трассы по указателю в нужное нам место. Дом, как и рассказывал Витек, выделялся на фоне остальных строений. Двухэтажный, из красного кирпича, он стоял практически на отшибе. Рядом начинался лес, располагавшийся немного на бугре. Костя сразу же определил свою позицию и растворился в темноте.

Перед воротами все надели балаклавы. А дальше… обычная военная операция, коих было довольно много за нашу карьеру. Одним выстрелом Костя «снял» первого охранника, курившего на ступеньках, и у нас появилось дополнительное оружие. Первыми шли Виталя с Юрой, потом я, а Димка замыкал шествие. Подвергать его риску не хотелось, так как он все-таки не военный, и в подобных операциях участия, скорее всего, не принимал. Тем более, мы были без броников.

Виталя открыл дверь в дом первым, и нос к носу столкнулся со вторым охранником. Реакция у Виталика всегда была отменная, и вот мужчина уже лежит без сознания. Юра одним выстрелом убрал третьего, который появился в поле зрения, пытаясь достать пистолет. Четвертый появился из кухни, когда мы уже были в холле. Виталя одним ударом ноги отправил его в нокаут. А последний, видимо услышав выстрел, спускался со второго этажа. Там же на лестнице и остался.

Пока мои друзья осматривали первый этаж, я приводил в чувство охранника, который лежал в проеме, ведущем на кухню. Он застонал, но глаза открыл.

— Вас пятеро? — спросил, после того, как он сфокусировал на мне взгляд.

— Да, — тихо ответил мужчина.

— Девочка где?

— Второй этаж, крайняя дверь по правой стороне.

Удар по голове, и он опять без сознания. Я бегом поднялся наверх. Найти комнату не составило труда. С третьего раза выбил ногой дверь, которая оказалась не такой уж и крепкой, и зашел в комнату. Кира сидела на кровати, прижимая к груди пушистого розового зайца, и смотрела на меня широко раскрытыми глазами.

Не бойся, малышка, — постарался придать своему голосу как можно больше нежности. Но девочка почему-то вздрогнула, как от удара электрическим током. — Я не сделаю тебе ничего плохого, — сделав шаг в ее сторону, остановился, а она переползла на другой конец кровати, продолжая на меня смотреть и прижимая к себе сильнее игрушку. Девочка почему-то продолжала бояться. Тут до меня наконец-то дошло, что она не видит моего лица. Быстро сняв балаклаву, присел на корточки. — Это я, Иккинг. Мы с Астрид приходили к тебе в больницу.

Девочка бросила пушистого зайца, спрыгнула с кровати, подбежала и обняла меня за шею, прижимаясь к плечу. Держа Киру на руках, я спустился вниз, где пацаны уже оттащили всех охранников на кухню, и ожидали моего возвращения. Увидев девочку живой и здоровой, все обрадовались и начали поздравлять друг друга с успешным завершением операции. И тут как гром среди ясного неба прозвучал голос:

— Никому не двигаться, — мы резко повернулись в сторону говорившего, причем мои армейские товарищи закрыли меня своими спинами, сделав, таким образом, живую защиту. — Отойдите от него, — продолжал знакомый голос. Никто не двинулся с места. — Иначе я начну стрелять.

— Виталь, Юр, отойдите, — спокойно сказал я. Пацаны нехотя разошлись в разные стороны. Передо мной стоял Дима, держа в правой руке пистолет, направленный на меня. — Зачем? — я покачал головой.

— Да что ты понимаешь, — раздраженно ответил мой друг. — Задолбало все. Ты не представляешь, как мне настохренела эта жизнь. Помнишь, наш разговор у тебя на кухне? Так вот, Витек был прав от начала и до конца. А знаешь, почему мы перестали с ним общаться? — я продолжал наблюдать за Димкой, не произнося ни слова. — Потому что он отказался со мной поделиться. Три года назад мне в руки случайно попало одно дело. Я внимательно его изучил, потом покопался в архиве и понял, чем занимался наш дружок вместе со своим папашей. Убивать ученых-химиков, которые имеют патент на изобретенные препараты, а потом «отжимать» у родственников права на пожизненный выпуск таблеток — вот это масштаб, скажу я тебе. Там несколько десятков миллионов долларов. Нам такие бабки даже не снились.

— И ты попросил процент за молчание? — усмехнулся я.

— А что здесь такого? — возмутился Димка. — Я ведь не у бабушек пенсии отнял, и не у малоимущих последний кусок хлеба отобрал. Эти деньги все равно ворованные, так какая разница, кто их будет тратить? А Витек, урод, на мое предложение рассмеялся мне в лицо и сказал, чтобы я благополучно забыл об этом, иначе похоронят меня в лесочке недалеко от трассы. Даже сам предложил мне место выбрать.

— И чем ты лучше него? Ты же присягу давал, Димк. С этим потом как-то жить надо.

— Да заткнись ты, герой хренов. Все строишь из себя крутого. А кому нужна эта присяга на верность, а, Иккинг? За те жалкие копейки, что платят нам в ментовке, мы сутками не видели ни семьи, ни друзей. Я даже девушку в приличный кабак сводить не могу, потому что потом моя мать месяц будет сидеть без лекарств, — его голос перешел на крик, его всего трусило как в ознобе. Я не мог до конца поверить, что он так поступил. Димка, мой лучший друг, на которого можно всегда положиться в трудную минуту, сейчас угрожал мне пистолетом. Не только мне, но и моим товарищам, а также маленькой девочке, которая только начинала жить…

Мой боевой опыт приучил любую ситуацию оценивать реально со всеми возможными последствиями. Димкина рука, в которой он держал пистолет, дрожала. А значит … просто так в человека он выстрелить не сможет. Только, если я начну двигаться или что-то его отвлечет. Тогда он может нажать на курок от безысходности.

— Слушай, дружище, — Виталя, стоящий по правую руку от меня, начал привлекать к себе Димкино внимание. — Ты когда-нибудь в человека стрелял?

— Заткнись, — Дима был раздражен. Хоть и целился он в меня, но глаза периодически бегали от одного к другому, пытаясь всех контролировать одновременно.

— Сдается мне, — продолжал Виталя, как ни в чем не бывало, — что ты даже не знаешь, как правильно пистолет держать. А ручки-то дрожат, — Виталик говорил спокойно, пристально глядя на Димку, тем самым, заставляя его обратить на себя внимание.

Боковым зрением, я заметил, что Виталя легонько наклонил голову влево, а Юра еле заметно кивнул. На военном языке это означало, что один отвлекает противника, давая возможность второму резким движением обезоружить человека. В боевых условиях это частенько срабатывало, однако сейчас я не мог рисковать, держа на руках маленькую девочку, прижимая ее голову сильнее к груди, чтобы она не увидела оружие и не испугалась еще больше. Я надеялся, что успею повернуться к Димке спиной, если он выстрелит, тем самым, прикрыв Киру от пули.

— Не надо, пацаны, — сказал, продолжая смотреть на своего друга детства. — Это рискованно.

— Как скажешь, Иккинг, — Виталик расслабился, однако я знал, что он все равно продолжает держать ситуацию под контролем. Димка переводил испуганный взгляд с меня на моих друзей по очереди, не понимая, о чем речь.

— Хватит, — голос парня перешел на крик, рука с пистолетом дрожала. — Я не буду стрелять, если ты сейчас позвонишь, и девка привезет деньги. Ты поклянешься, что никто меня не тронет. Я не хочу никого убивать.

И тут всех удивил Юра, стоящий от меня по левую руку. Всегда в бою он отличался своей сдержанностью и полным контролем над собой. Он сделал шаг в сторону, и произнес своим спокойным и ровным голосом:

— Да ты слабак, братишка.

— Стой на месте, — Димка повернул руку правее. Теперь дуло пистолета было направлено на Юрку. — Или я выстрелю, — Виталя дернулся вперед, но я покачал головой, тем самым заставляя его остаться на месте. Прежде, чем делать резкие движения, надо было понять, что же задумал наш товарищ.

— Попробуй, — голос Юры стал насмешливо-вызывающим. — Спорим, не выстрелишь? — он сделал еще один шаг, теперь уже в направлении Димки. Тот начал отступать назад. Мы смотрели, заворожено, боясь пошевелиться, и одновременно пытаясь разгадать его маневры.