Что должен делать нормальный слизеринец, когда ситуация вышла из-под контроля и запахло жареным? Разумеется, умывать руки и заметать следы. Если, конечно, в нем не течет кровь Блэков, у которых в таких случаях просыпается непреодолимое желание показать всем и каждому, кто в Хогвартсе хозяин. Драко взбеленился как Фенрир Грейбек в полнолуние. Драко собрал друзей. Друзья поговорили с дневником по законам военного времени, игнорируя Женевскую конвенцию. Гарри без спроса одолжил у директора антикварный ножичек. Драко пообещал Гермионе много красивых сумочек. Плакса Миртл, увидев новых мушкетеров с разрисованными углем лицами, чуть не умерла во второй раз. Василиску повезло меньше.

За нелегкие годы отцовства Люциус несчетное количество раз убедился в том, что с благороднейшей кровью Блэков передаются приступы буйного помешательства и некоторые редкие темные таланты, но возможность наложения на дневник Круциатуса он не рассматривал даже теоретически. Тетя Белла, чтоб она была здорова и подольше в Азкабане мучилась, явно передала племянничку недюжинные способности к любимому проклятию. Драко, впрочем, не очень гордился проделанной работой. Новой комиссии, на этот раз предельно узкой и состоящей из Снейпа, Люциуса Малфоя и Дамблдора, он сообщил, что палаческие заклинания ненавидит, но кто не выходит драться как мужчина и при этом оскорбляет дедушку, тот сам себе злобный Пиноккио.

По итогам заседания комиссии Люциус Малфой понял, что на тихую старость и портрет в мягких тапочках он рассчитывал зря. Любимый сыночек закруциатил копию Темного Лорда, который был скорее жив, чем мертв, истребил его любимого питомца и вышел на тропу войны. Если бы Люциусу привиделось такое пятнадцать лет назад, он бы вступил в общество трезвости. В данный момент его охватило неприличное желание вступить в Орден Феникса.

У страшного и ужасного лорда Вольдеморта, который скитался в бестелесном виде в лесах Албании, тоже вскоре наступил тяжелый день. Во-первых, хоть он был и бестелесный, ему все равно было неприятно, когда на него, то есть сквозь него, гадят птицы. А сейчас птицы летели через эти леса на юг. Во-вторых, в воздухе отчетливо пахло керосином. Этот знак судьбы Темный Лорд разгадать не смог, как не смог в свое время понять, что чистокровные роды презирали не только грязнокровок. Его они тоже, честно говоря, не очень-то жаловали. Особенно некоторые дерзкие и бесшабашные мальчишки, которые с необычным для их возраста прилежанием сидели сейчас в библиотеке благороднейшего дома Блэков. А их подружка грязнокровка в данный момент держала его судьбу на кончике пальца, с некоторым отвращением поддерживая им очередную страницу древней и темной книги. Страница перевернулась.

В сорок без малого годиков папаша Люциус понял, что еще не знает, что такое кошмар, даже несмотря на долгое личное общение с лордом Вольдемортом и тринадцать лет отцовства. Настоящий кошмар – это не когда милый сын Драко снабжает сиденье стула профессора Флитвика ежиными иголками и не когда у директора, чтоб его дементоры взяли, весь запас лимонных долек в кармане превращается в хлопушки. Это даже не когда наследник Малфоев рушит пятикурсником со своего факультета уникальный витраж в Большом Зале, вступившись за свою подружку-грязнокровку. Кошмар – это когда ничего этого не происходит. Потому что потом… на этом месте Люциусу фантазия отказывала, даже когда он принимал полкило Арманьяка для храбрости.

Директор Хогвартса был закаленным человеком: он пережил семь лет обучения в школе Мародеров, хотя за это время окончательно поседел. Но дети – они всегда такие непредсказуемые… Когда Альбус Дамблдор получил в подарок на Рождество «Басни барда Биддла» и увидел под сказкой о Дарах Смерти приписку: «Не бросай друга в беде! Окошечко для приема передач в Нурменгарде работает с 9 до 3», - ему стало плохо. Встречу Драко со сбившейся с истинного пути тетей он устроил без лишних вопросов.

- Не бойся, Грейнджер, не сотрется раньше времени. Ты лучше над заклинанием поработай, а то явимся туда все такие тринадцатилетние, и тетка нас раскусит, чтоб она была здорова.

- Драко, прекрати немедленно!

- Что прекрати, змея самая ответственная часть!

- Прекрати гладить меня по руке!

- Уважаемые, вы мне дадите почитать про диадему Равенкло или нет? И вообще сейчас приревную как Кровавый Барон дочь Ровены.

- Какую дочь Ровены, Гарри?

- Ну не вертись же ты! Я же не пять фунтов подделываю!

- Дайте почитать, кому говорят.

- Действительно, дайте ему почитать. А то будет как с медальоном.

- Уизли, ну кто тебе доктор, если тебя с неодушевленными предметами тянет по душам разговаривать?

- А кто об него молоток сломал?

- А кто дневник утюгом гладил?

- Знаете, ребята, а мне его жалко.

- Кого, Гермиона?

- Тома. Понимаешь, Гарри, мне кажется, он был таким несчастным…

========== Спасти рядового Риддла ==========

Лорд Вольдеморт не понимал, что есть на свете участь хуже смерти, хотя виноват в этом был тот же Дамблдор, который в свое время не допустил его к преподаванию. Беда пришла к Темному Лорду сама. В одно зимнее утро в заснеженном албанском лесу появились четверо. Один был похож на Малфоя, другой на Уизли, третий на проклятого Поттера. Четвертая была вообще ни на что не похожа, с ее-то лыжной шапочкой и бобриными зубами. Но Темного Лорда, уже замыслившего темную пакость, засекла именно она.

В следующую секунду бестелесный Темный Лорд был стащен с дерева, запихнут в старый кувшин и запечатан очень мощными для таких юнцов заклятиями – четверо хулиганов подготовились к встрече основательно. На день святого Валентина Темный Лорд был выпущен из кувшина во имя великого и светлого чувства (были бы зубы, он бы ими скрипнул) и переселен в прекрасно созданное тело младенца, крепко запеленутого и перевязанного голубенькими ленточками. Проклятая грязнокровка, с которой все и началось, кормила Великого и Ужасного молочком из сосочки и обещала отшлепать его по кругленькой попке, если он будет думать плохие вещи. Оборотень ее загрызи, неужели в таком возрасте становятся легилиментами? Младенец грязно выругался на парселтанге и тут же получил по попке – кто ж знал, что теперь такая образованная молодежь?

Тем временем его верная соратница Беллатрикс Лестранж в очередной раз пробовала головой стены Азкабана на прочность, как провинившийся домовой эльф. В первой передаче за тринадцать лет отсидки она получила уведомление о том, что племянник и его подруга выражают ей признательность за помощь следствию и просят прощения за вандализм по отношению к ее антикварной чашечке. Теперь ее властелин никогда не вознаградит ее превыше всех мечтаний! В этом, однако, она крупно ошибалась.

Спустя две недели, во время очередной прогулки в колясочке, лорд Вольдеморт почуял худое. На опушке Запретного Леса стояли три котла: с водой студеной, с водой вареной и с кипящим молоком. «Стойте, изуверы! – вскричал он на парселтанге так, что старика Арагога в центре Запретного Леса чуть не сразил инфаркт. – Биддл все наврал! Это же сказка!» Но изуверы не остановились, и Темный Лорд через минуту уже вовсю принимал водные процедуры.

Из котла с кипящим молоком, куда он погружался с последними змеиными непристойностями, лорд Вольдеморт вышел обнаженным красавцем двадцати пяти лет, так что эта проклятая Грейнджер даже зарделась. В следующую секунду он получил мощнейший заряд Обливейта в башку и очухался только через час.

Очухавшийся Том Риддл не помнил ничего ни про хоркруксы, ни про черную магию, и Аваде Кедавре, которой должен был быть уничтожен последний хоркрукс во лбу Гарри, его пришлось учить заново, на паучках. Том не сдержался и заметил вслух, что ощущение знакомое, но довольно противное. Девчонка с каштановой гривой, имени которой он теперь не помнил, посмотрела на красивого блондина и победно показала ему язык.

Том даже не успел подумать, почему на зеленоглазых подростков Авада действует не так, как на паучков, когда его незнакомые знакомые приступили к допросу. С первых слов Тома их лица вытянулись, и они начали озабоченно переглядываться. Том подошел к зеркалу и с удивлением заметил, что он сильно изменился за лето.