— Теперь будешь решать за мою дочь? — Элизабет вмиг подскочила к Клаусу, но не успела его отбросить к стене, так как Кэролайн моментально среагировала и перехватила руку матери. В глазах Элизабет стояло полное разочарование и непонимание. — Ты и правда этого хочешь? — сдавленно произнесла она, выдёргивая руку их хватки дочери.

— Собственный клан, не зависящий от вас, — вот чего мы хотим с Клаусом, — решительно потребовала Кэролайн, переведя уверенный взгляд на Майкла и Эстер. — Наши прежние территории и полукровки с нашими ведьмами. Мы исполнили волю создателей. Это справедливое требование.

В зале заседания застыла тишина. Кэролайн страшилась смотреть на кого-либо и уставилась на руку Майкла, что после такой явной наглости перестала опять барабанить по столу. Она понимала, что требовать собственный, не зависящий от других клан — это явный перебор. Кэролайн также чувствовала нервозность Клауса, но и он не собирался, к её облегчению, отступать. В этот момент она наконец поняла, что желала этого вечность. Свои законы, правила, решения — вот чего ей всегда так не хватало. Теперь она понимала, о чём ей говорил тогда Клаус. Для него долгое изгнание не было наказанием. Это было подарком, и стоило ли его винить в предательстве теперь, когда она самолично почувствовала всю прелесть свободы?

— Хотите собственный клан, свяжите себя ритуалом и дайте нам потомство, — самой первой пришла в себя Эстер, — таков закон создателей.

— Ты не поняла, — Клаус бросил колючий взгляд на свою мать, — мы не желаем больше подчиняться бредовым законам.

— Мать вашу! Да это объявление войны! — Кол вскочил со своего места и громко зааплодировал. Резко прекратив хлопки, он хищно оскалился на Кэролайн. — Думаешь, тебе позволят устроить хаос в улье? Попахивает бунтом, принцесса.

— Ты прав, Кол. — Кэролайн не спеша подошла к младшим парам. С наигранной улыбкой она подмигнула Ребекке и Кэтрин и, оперевшись обеими руками о край стола, пригвоздила взглядом Кола, который тут же плюхнулся обратно на место. — Ключевые слова: война и бунт, мои дорогие. В душе вы все мечтаете, как и мы с Клаусом, порвать систему, жаждете власти, своих собственных кланов, только разница между нами в том, что вы никогда не решитесь сами поднять бунт против родителей, а вот чужими руками… — Кэролайн обернулась к старшим парам и насмешливо улыбнулась им. — Я могу разложить по полочкам весь расклад и исход внутренней войны.

— Остановись, Кэролайн, — резкий возглас Элайджи привлёк всех внимание. — Ты не ведаешь, что творишь.

— Отнюдь. Похоже, именно ты не понимаешь, что происходит сейчас, Элайджа. — Она убрала ладони со стола и подошла к нему. — А ты? Против кого будешь воевать в этой войне? Против родителей или брата, которого так любишь? — Кэролайн задумчиво прицокнула языком и с сожалением добавила: — В твоём случае не уверена, но больше склонна предположить, что ты станешь вести двойную игру, как и все остальные.

— Довольно! — вмешалась Эстер, вставая со своего трона. Положив изящную ладонь на плечо мужа, который был уже готов взорваться, подобно вулкану, от речей Кэролайн, она с терпеливым спокойствием продолжила: — Мы обдумаем вашу «просьбу» и примем решение в течение нескольких дней, а пока, вам запрещено покидать замок Форбсов.

И все же Кэролайн уловила нервные нотки в голосе Эстер, а это был уже весомый показатель. Она вне сомнения шла в нужном направлении. Развернувшись и более не обращая ни на кого внимания, она вышла из зала заседаний с таким же величественным видом, как и когда зашла в него.

Про себя Клаус аплодировал своей любимой. Не важно, что она вышла из зала заседаний без него. Он чувствовал её мятежное состояние и понимал её, как никто другой. То же самое творилось и у него в душе. Её действия и слова грозили привести их всех к новой эре развития чистокровных вампиров.

========== Эпилог ==========

Тишина — самый прекрасный звук из всех, что он слышал за вечность. Вот только за несколько дней в изоляции Клауса тошнило от неё. Он ходил по своим покоям, ожидая вердикта, и переживал за Кэролайн. Он знал, что она находится с ним на одном этаже в замке, но не чувствовал её присутствия. Тревожные мысли метались в голове. Это сводило почти к безумию.

Теплилась надежда, что старшие пары всё же пойдут на их условия, но противный голос изнутри кричал, что у них с Кэролайн не может быть всё гладко. Обязательно пойдёт что-нибудь не так, и Клаус был уже готов ко всему: к войне, заговорам, предательству — да хоть душу отдать дьяволу, лишь бы быть с любимой. Адреналин в крови переполнял, и наверняка Кэролайн чувствовала себя так же.

Лёжа посреди гостиной на полу с закрытыми глазами, он улыбнулся своим мыслям, а ещё тому, как услышал почти бесшумные шаги по пушистому ковру. Её шаги! За эти дни это был самый долгожданный звук.

— Тебе мало того, что мы устроили революцию, дорогуша, и ты решила добить их своим побегом? — вкрадчивым голосом спросил Клаус, не спеша открывать глаза. Сейчас он наконец почувствовал её. Нетерпение и возбуждение переполняло Кэролайн. — Твой ведьмак поспособствовал?

— Мимо, милый, — услышал он насмешку в голосе, а затем почувствовал, как она надавила ступнёй на его пах. — Побег устроили «наши» ведьмаки… Знаешь, — Кэролайн надавила чуть сильнее, и у него перехватило дыхание от нахлынувшего возбуждения. Она тихо засмеялась. — Я думала, что из нас двоих именно ты более нетерпелив в своих желаниях, и ждала тебя до последнего в своих покоях, но, видимо, тебе проще довести себя до состояния комы.

— Представить себе не можешь, как желал, но Винсент не так сведущ в моих желаниях. Удивляюсь, как он вообще пошёл на эту авантюру. — Клаус открыл глаза и чуть не задохнулся от увиденного.

Она стояла перед ним в белом пеньюаре, заляпанном алой кровью тех, кто стоял у неё на пути к цели. Кэролайн, хитро подмигнув ему, медленно слизала кровь с уголка губ. Довольно интимная сценка, если бы Клаус не понимал, чем грозит её очередная выходка. Вмиг она была прижата к стене. Оказывается, у Клауса нашлись ещё силы. Невольно он задумался, когда он в последний раз кормился? Слишком давно — точнее, когда Кэролайн была у него в плену. Она провела пальчиком, измазанным в крови, по его губам, и Клаус почувствовал, что это человеческая кровь. Ну, хоть какое-то облегчение, что на ней нет смертей их охраны. С этой мыслью в нём проснулась невообразимая жажда обладания ею и голод.

— Сейчас ты можешь удовлетворить свои желания, милый, — Клаус слышал её соблазнительный голос будто издалека. Её заманчивое предложение накрывало разум словно туманом. — Не стесняйся. Во мне достаточно крови кормильцев, чтобы ты восстановил свои силы. Мне нужен мужчина, а не тряпка.

С этим Клаус не мог не согласиться. Какая вообще разница, что происходило снаружи, если его любимая стояла в его объятьях и нагло соблазняла его.

— Как пожелаешь, дорогуша, — он оскалился, и его клыки нещадно впились в её шею. Слишком сладко и желанно, чтобы он соблюдал осторожность, питаясь её кровью, но по протяжным стонам Кэролайн несложно было догадаться, что ей нравилось сейчас такое обращение.

— Хочу почувствовать не только твои клыки внутри себя, — Клаус рыкнул, когда она запрыгнула на его бёдра. — Хочу, чтобы это было жёстко, стремительно…

Как только он погрузился в неё полностью без остатка, с его губ сорвался вздох, полный агонии, на что Кэролайн хрипло рассмеялась. Немного утолив животный голод, Клаус оторвался от её шеи и, обхватив ладонями её лицо, начал неистово целовать: страстно, грубо, наказывая её. Вбиваясь в неё грубыми толчками, он чувствовал, как самообладание медленно покидает его. Кэролайн крепко обхватила руками его шею, и её бедра поднимались навстречу его толчкам, ничуть не уступая в желании обладать им.

Клаус вцепился руками в её покачивающиеся бедра и погрузился в неё до самого конца в последний раз. Его тело конвульсиями сотрясал долгожданный оргазм, и он всё крепче прижимал Кэролайн к себе, будто чувствовал её в последний раз. Наверное, такое чувство всегда будет приходить в моменты страсти, и Клаус невероятно страшился потерять Кэролайн опять.