– Ой, девочки, как бы не уснуть на этой выставке, – сказала Эйвер.

– Однажды я была на подобном вечере, – рассказывала Дарлин, – просто эпицентр скукотищи. А из напитков – только жалкое шампанское да газированная вода. Кстати, на вкус они были одинаковы.

Девушки засмеялись, все, кроме Лоры. Та сидела, угрюмо смотрела в окно, словно ей ни до кого дела не было до остальных.

– Ты чего это? – спросила Дарлин.

– Ничего.

– Все никак не можешь оклематься?

– Посмотрела бы я, как ты быстро оклемалась, после того как тебя нашли лежащей на обочине с проломанной головой.

Улыбка с лиц девушек мгновенно исчезла.

– Лора, дорогая, мы это уже обсуждали с тобой, – вмешался Ноэль. – Не все такие сволочи, как… Ну ты сама знаешь. Забудь это как страшный сон.

– Да, забудь, – утешала Дарлин. – На вот, лучше выпей это.

Дарлин достала из своего клатча баночку с таблетками и передала ее в руки Лоры.

– Что это за волшебные пилюли?

– В последнее время у меня проблемы со сном, а они мне немного помогают.

– Ты что, хочешь, чтобы я вырубилась?

– Выпей четверть, и с тобой ничего не будет. Только успокоишься.

Спустя полчаса мы оказались у дверей дорогущего ресторана. Для меня все сверкающие заведения, с чистыми дверьми и без криков пьяных посетителей за ними, кажутся дорогущими.

Вылезая из машины, я поняла, что, несмотря на мои ежеминутные успокоительные мантры, моя лживая уверенность покинула меня. Глория Макфин заделалась шпионкой. Семнадцатилетняя девчонка, которая даже школу не закончила, идет к главарю одной из самых могучих группировок, чтобы выяснить их хитроумные планы. Подумать только! Меня кто-то схватил за руку, и я вздрогнула, морозный воздух со свистом влетел в мое горло, и стало так холодно, что казалось, кишки покрылись инеем.

– Привет, я Этти. Дрим мне рассказала про ваш план.

Я учтиво кивнула.

– Ты первый раз этим занимаешься?

– Да.

Ее вопрос почему-то заставил меня покраснеть, будто я призналась в чем-то постыдном.

– Воспринимай все это как игру, – сказала она, элегантно отбросив черную блестящую прядь и устремив свой кошачий взгляд вверх, на темное, молчаливое небо. – Будь легкой, улыбайся чаще. Играй. Они думают, что мы их игрушки, но на самом деле все иначе.

Но я все равно себя чувствовала дешевой игрушкой, арендованной на вечер. И слова Этти меня не успокоили. Мы зашли в ресторан, в воздухе витал запах шоколада и ванили. Ноэль привел нас в холл, где в ряд стояли уютные кожаные диванчики, на одном из них сидел мужчина в сером костюме. Черная копна волос припорошена сединой, нависшие веки делали его взгляд мрачным, уголки рта тянулись вниз, создавая впечатление, что этот человек не способен на улыбку. Он медленно встал и подошел к нам. Я и остальные девушки выстроились в одну шеренгу.

– Вот, это самые лучшие, – с гордостью произнес Ноэль.

Теперь я еще больше чувствовала себя бездушным товаром.

Мужчина в сером оценивающе глядел на нас.

– Ты пойдешь к Бернарду, он сидит за шестым столиком, – сказал он Этти.

Далее мужчина подошел к Лоре.

– Герольд, пятый.

Затем его внимания удосужилась Дарлин.

– Марк, седьмой.

Чем ближе он ко мне, тем быстрее колотилось мое сердце.

– Мистер Леммон, первый столик, – сказал он Эйвер.

Черт!

– Трент, третий, – адресовано мне.

О том, что нас будут еще и распределять, я даже не догадывалась. Весь план мгновенно провалился за несколько секунд. Я понятия не имела, кто такой Трент, но, может быть, мне и его общество было бы полезным. Хотя… Черт, казалось, что я вновь нахожусь в кафельной комнате и Лестер наблюдает за мной. Мне дано испытание и перечислена четкая расстановка действий, я должна следовать ей. Я должна попасть к Леммону! Но как? Этти… Раз она знает о нашем плане, значит, сможет мне помочь. Человек из «Сальвадора» ушел в зал, девушки практически одновременно раскрыли свои блестящие клатчи и достали зеркальца, чтобы поправить макияж.

– Дорогие мои, ведите себя хорошо, – сказал Ноэль, а затем покинул здание, оставляя нас одних.

– Этти, – сказала я, – мне нужно попасть к Алистеру Леммону.

Она долго смотрелась в зеркальце, не замечая мое присутствие, а затем, улыбнувшись, сказала:

– А я бы хотела попасть к Бреду Питту, но выбор здесь, увы, делаем не мы. Эйвер ни за что не отдаст Леммона, он довольно хорошо платит за ночь.

Да… Шлюхи не идут на уступки – это факт. Но они любят деньги – это тоже факт. Этим я и воспользуюсь. К счастью, у меня еще осталось приличное количество денег от той суммы, что дал нам Лестер на мое преображение.

Я подошла к Эйвер. Та подкрашивала свои пухлые губки.

– Эйвер, не хочешь поменяться клиентами?

Из-за моего предложения ее рука дрогнула, и помада едва не оставила след на ее щеке.

– Ты в своем уме?

Я достала купюры, и, взглянув на них, Эйвер чуть не лишилась речи.

– А так?

– А зачем тебе этот старикашка?

– Ну… Я тащусь от старикашек. Такой мой фетиш.

Эйвер с недоумением посмотрела на меня, но руки ее быстро выхватили мои деньги и с той же скоростью, чтобы никто не увидал, запихнули их в свой клатч.

– Значит, мне идти к Тренту?

– Да, третий столик.

Ну что ж, еще одна ступень была пройдена. Азарт овладел моим рассудком. В это мгновение я оставила свои принципы и страх, во мне вновь ожили уверенность, твердость, что я приобрела за кошмарные месяцы моей прошлой жизни. Мы зашли в зал, каждая направилась к своему «принцу». Здесь скопилось порядка двадцати мужчин, у подавляющего большинства уже имелись женщины, наверное, у каждого свои предпочтения и свои поставщики девушек. До первого столика топать долго не пришлось. Мужчина сидел ко мне спиной, в руке он держал сигару. Все его толстые, короткие пальцы были заключены в массивные перстни, они игриво поблескивали, когда он совершал движения своей пухлой волосатой кистью. Я обошла стол, чтобы увидеть лицо моего спутника. Миди нелестно отзывалась о его внешности, она назвала его мерзкой, жирной, старой, похотливой гориллой, но, увидев его вживую, я поняла, что Миди еще по-доброму его описала. Для его солидного возраста он обладал пышной черной шевелюрой, видимо, он, в отличие от своих сородичей, не видел красоты в седине и всячески ее закрашивал. Черные, густые брови в застывшем нахмуренном состоянии; из его широких ноздрей выглядывали волосы, они дотягивались до тонких ниточек усиков; на коже морщины едва заметны из-за одутловатости его лица.

– Добрый вечер. Меня зовут Дрим.

Миди настояла, чтобы я представилась именем ее подруги. Алистер посмотрел на меня с абсолютным безразличием.

– Я же сказал, послать мне какую угодно, только не такую тощую, – высказал свое недовольство он хриплым голосом. – Ну так как ты говоришь тебя зовут? Дрим?

– Да.

– Значит, вот так выглядит моя мечта.

«Играй», – слышала я голос Этти. Наслаждайся этим моментом, Глория, как бы противно тебе ни было. Он думает, что пользуется тобой, но на самом деле это ты его используешь.

– Я не разочарую вас, мистер Леммон, – с изящной учтивостью сказала я.

Алистер встал из-за стола, и теперь я могла окончательно насладиться его «великолепием»: он ниже меня на десять сантиметров, короткие, неуклюжие ноги с трудом удерживали равновесие из-за огромного живота. Мистер Леммон был похож на жабу, которую надули, как шарик.

– Господа, пора трогаться в путь, – сказал он.

Все встали и направились к выходу со своими дамами.

Леммон протянул мне свою руку, я протянула в ответ, на лице моем красовалась улыбка, но внутри себя я переживала жуткое отвращение, словно только что я положила свою кисть не в его ладонь, а в кучу навоза.

Его ноги шагали медленно, шел он вразвалку, и я миниатюрными шагами шла рядом с ним.

Ну что ж, игра начинается.

Выставка проходила в огромном павильоне, наполненным белыми тонкими стенами; соединяясь между собой, они представляли целый лабиринт. На стенах висели картины, каждый отсек лабиринта предоставлен одному художнику. Встречались широкие отсеки, где ждали гостей длинные столы со скромными порциями еды и подносами с шампанским. Немного перекусив, можно было отправиться дальше исследовать лабиринт. Людей, жаждущих повидать искусство, там было полно. Все одеты сдержанно, но дорого. На руках мужчин блестели часы, которые, наверное, обладали стоимостью двухсот моих почек, выглаженные костюмы шуршали так же, как и внушительная пачка денег, на которые они были куплены. Дамы – в не менее роскошных платьях, их бриллианты на ушах, на шее, на руках впитывали свет от потолочных ламп. Все блестело, да так ярко, словно сюда спустились звезды с неба. Люди в сером завоевали тот вечер, однозначно. Лишь изредка попадались люди не из «Сальвадора».