– Ты чего?

– За мной гнались какие-то сумасшедшие. Они поняли, что я из «Абиссали» и это снесло им башню, – я запыхалась не на шутку и до сих пор тряслась.

– Это «Бесы». Я забыла тебе о них рассказать, – все так же размеренно говорила Миди.

– Что еще за «Бесы»?

– «Бесы из Саффорда». Они живут в каком-то храме и сражаются со злом. Зло – это мы. Забавные ребята: сначала жестоко расправляются с представителем какой-нибудь местной группировки, а потом идут к себе в храм и читают Библию. Тебе повезло, что ты удрала от них. Они хуже всех нас вместе взятых, поверь мне.

– С ума сойти…

– Зато теперь ты точно знаешь, что такое Темные улицы.

– Да уж… Мы домой?

– Да. Только ты поведешь до конца, а то я устала.

Знаю я, отчего ты устала. Только взглянув на ее зрачки, можно было понять, зачем она уходила. Добывала дурь. Теперь это обдолбанное нечто распласталось на сидении, и мне придется полночи ехать, не надеясь на чью-либо помощь.

Миди пела какую-то унылую песню, я вела машину и боролась с жуткой усталостью. Как же хотелось быстрее добраться до Истона, до своей комнаты, лечь на скрипучую кровать и слушать завывание ветра за окном! Дорога монотонная, бесконечная. Руки уже затекли держать руль, а веки так и норовили сомкнуться и больше не открываться. Я увидела впереди одинокую заправку. Что ж, было бы неплохо заскочить туда, выпить кофе, да еще и бензина мало осталось.

– Почему мы повернули?

– Нужно заправиться. Ехать еще прилично, а бензин почти на нуле.

Белое, как мел, лицо Миди скуксилось, будто это она сидит за рулем который час и безумно устала.

Мы оказались единственными посетителями на заправке. Ну правильно, попробуйте найти еще одних идиотов, кто решится разъезжать на древнем авто в такую погоду. Я открыла бардачок, чтобы достать деньги на бензин, но их там не обнаружила.

– Миди, а где деньги?

– Какие деньги?

Ее нарочитая глупость заставила меня нервничать.

– Лестер дал нам деньги на нужды, мы положили их сюда, а теперь их нет, – спокойным тоном сказала я.

– Ну, видимо, они пропали, – если бы это было возможно, из моих ушей пошел бы пар из-за кипящей во мне ярости. – Слушай, я не обязана перед тобой объясняться.

– А мне и не нужны объяснения, все и так понятно. Но как мы теперь заправимся?

Пустой, бестолковый взгляд Миди и ее хитрая улыбочка раздражали меня теперь пуще прежнего. Конечно, мне все понятно. Эти единственные деньги, что были у нас, ушли на наркоту.

– Мы заправимся, как и все обычные люди.

– У тебя есть еще деньги?

– Нет, – улыбнулась она.

– И у меня нет!

– Прекращай истерить.

С этими словами Миди вышла из машины. Я последовала за ней.

– Что ты собираешься делать? – спросила ее я, но осталась без ответа.

Рваная крутка не спасала от холода. Я обвила себя руками и побежала в маркет следом за Миди.

– Добрый вечер, – сказала Миди.

За прилавком сидел лысый паренек в очках, важно держа в руках геймерский журнал. Он не сразу изъявил желание обратить на нас внимание.

– Добрый, – бросил он, так и не посмотрев на Миди, которая, в свою очередь, оперлась локтями о прилавок, опустив голову на сомкнутые кисти.

– Эн-сель, – прищурившись, Миди прочла имя парня на его бейдже, – Энсель, помоги нам. У нас закончился бензин и… Деньги тоже закончились. Ты не мог бы поделиться с нами парой литров?

– Нет.

Неужели она действительно надеется, что нам просто так дадут заправиться? Хотя Миди, как и все остальные из «Абиссали», привыкла, что в захолустном Истоне ее знают, и боятся, и готовы отдать ей забесплатно все что угодно, лишь бы не получить пулю в лоб. Но, к сожалению, мы еще далеко от Истона и не в Темных улицах, где о нас тоже известно.

– Ну почему сразу нет? Мы живем в очень жестоком мире, и нужно совершать добрые дела. Карма и все такое… Сделаешь добро, и оно к тебе вернется. Сейчас ночь, на улице дубак, наша машина скоро заглохнет. Помоги нам, Энсель.

Но на Энселя мольба о помощи явно не действовала. Он, наконец, обратил свой взгляд на нас. Худое, прыщавое лицо с жидкой рыжей бородкой скривилось в надменной ухмылке.

– Я сказал «нет». Я не занимаюсь благотворительностью. Если нужен бензин – платите деньги, если денег нет – валите отсюда. Наркоши проклятые!

Я видела лицо Миди только сбоку, но и с этого ракурса могла заметить насколько его выражение изменилось. Оно стало гневным. Миди встала прямо, медленно расстегнула куртку и из внутреннего кармана достала пистолет. Я бесстрастно наблюдала за этим, кажется, я ожидала такое развитие событий.

– А сейчас что ты скажешь?

– Я скажу, что вызову полицию. И убери от меня свой липовый ствол.

За спиной парня висел городской телефон. Миди направила на него пистолет и немедля выстрелила. Громкий выстрел заставил меня вздрогнуть. Пластмассовый корпус телефона взмыл вверх и с шумом обрушился на пол. Перепуганный парень отскочил в сторону. Из-за страха он стал бледнее Миди.

– Черт!.. – слегка пригнувшись, сказал он.

– Следующая пуля твоя. Ну что, займешься благотворительностью?

– Д-да…

– Иди, – повернувшись ко мне, сказала Миди и медленно направила ствол в сторону Энселя, с особым удовольствием наблюдая, как тот еще больше скрючился.

Я вышла на улицу, живо подошла к автомобилю, вставила пистолет и стала слушать, как бензин поступает в бак. Ох, и долго же мы будем сниться в кошмарах Энселю. На мгновение мне стало даже жалко его, но потом я вспомнила ту отвратительную ухмылку на его лице, и от жалости следа не осталось.

Когда я вернулась обратно в маркет, Миди до сих пор держала на мушке вспотевшего и трясущегося Энселя.

– Можем ехать, – сказала я.

Миди опустила пистолет, подошла к пареньку и поцеловала его прыщавую щеку.

– Спасибо, Энсель.

После этих слов Миди вновь подняла пистолет и выстрелила в голову парня. Я взвизгнула. Бездыханное тело упало, туловище оказалось на полу, а голова приземилась на витрину. Глаза Энселя остались открытыми. По стенам, отделанным белым пластиком, стекали струйки крови.

– Зачем ты это сделала?!

Миди спрятала ствол во внутренний карман, застегнула куртку, повернулась ко мне и довольно улыбнулась.

– Карма.

Весь оставшийся путь до дома я думала о несчастном Энселе. Да, конечно, он был неприятным типом, но… Черт, что будет с его родителями, когда они узнают о его смерти? А вдруг у него есть дети? А что, если у него тяжело больной брат и Энсель являлся последним кормильцем в семье? Я посмотрела на Миди. Она снова пела, но теперь уже другую песню, веселую. Жутко было находиться в машине с человеком, для которого убийство людей является забавой. Вспомнила, как она разделывалась с кроликами, как с наслаждением наблюдала, как дрыгаются в агонии их тела, как хлещет кровь из их пушистых перерезанных шеек. И все же вряд ли в мире найдется еще более жестокий человек, чем Миди Миллард.

Дома так тихо. Со вчерашнего дня все по приказу Лестера отправились в Темные улицы, узнать, кто же причастен к краже оружия и убийству его людей. На втором этаже была комната, которую Лестер превратил в свой кабинет. Она находилась в самом конце коридора.

– Лестер, а вот и мы.

Комната очень маленькая, метров девять, и вся обставленная мониторами, на которых изображены белые кафельные комнаты, в одной из которых я жила около двух месяцев. Так вот где он за мной наблюдал.

– Что-то вы долго.

– Ну, извини. Проблемы так быстро не решаются.

– Рассказывай.

Миди подошла к нему ближе, а Лестер так и сидел к нам спиной, ни на секунду не отвлекаясь от слежки.

– Алистер Леммон будет на выставке послезавтра, и Арес туда наведается в качестве эскортницы.

Очередное упоминание о моей миссии врезалось в меня, словно кинжал в грудь.

– Молодец, Миди. Я в тебе не сомневался.

Миди расплылась в улыбке.