Она резко обернулась.

На опушке, полускрытый кустами, стоял человек.

Черный, бородатый и оборванный – он очень походил на мельника из "Русалки".

Зина не испугалась. Она просто оцепенела от неожиданности.

Все окружающее казалось слишком необычным, чтобы быть правдоподобным. И эта избушка на берегу голубого озера, и золотая стрела в косяке двери, и странный незнакомец в лесу – все выглядело театрально неправдашним. Зине казалось, что перед ней на опушке леса разыгрывается пантомима, сцена из приключенческого фильма.

Незнакомец на опушке что-то вскинул к плечу, прицелился. Движение его было настолько красноречиво, что Зина поспешно отступила в сторону. И в дверь ударилась вторая стрела.

Только сейчас Зина сообразила, что все происходящее совсем не театральная пантомима и не безобидная игра. Незнакомец не играет и не шутит, а собирается ее убить. Она прыгнула за угол избушки и закричала испуганно: – Что вы делаете?.. Не стреляйте!

Услышав ее голос, незнакомец опустил оружие. Несколько секунд вглядывался, потом раздвинул кусты и вышел на полянку.

Он сильно припадал на одну ногу. Зина подумала, что, пожалуй, без труда смогла бы от него убежать, но побоялась получить стрелу в спину. Прижавшись к стене, она со страхом и любопытством следила за приближением странного незнакомца. Он был одет в меховую лохматую безрукавку и такие же штаны до колен. Длинная черная борода спутанными завитками опускалась на голую грудь. В дочерна загоревшей руке он держал самострел – деревянную модель средневекового арбалета.

У пояса из кожаного мешочка торчали оперенные головки стрел.

И хотя незнакомец сильно прихрамывал, во всех его движениях ощущалась звериная ловкость и сила.

Он подходил все ближе и ближе, и Зина наконец смогла разглядеть его необычное лицо. Нервный тик подергивал левую сторону лица, отчего левый угол рта кривился частыми короткими усмешками. Левый глаз, так же ритмично усмехаясь, прищуривался, правый, наоборот, был широко откыт, как у птицы.

И чем больше вглядывалась Зина в это лицо, тем сильнее казалось ей, что она когда-то уже видела его, видела эти светлые прозрачные глаза, нос с резко вырезанными ноздрями. И если бы не эта борода и нервная судорога, искажающая лицо...

Незнакомец остановился в пяти шагах. Круглый глаз с выражением жадного любопытства оглядел Зину с головы до ног, – и она пожалела, что поторопилась спуститься к избушке.

– Вы... кто? – спросила она, стараясь скрыть страх и смущение.

Незнакомец опустил к ноге самострел. Согнутым большим пальцем левой руки провел по губам.

– Грачев! – сразу вспомнила Зина.

Незнакомец вздрогнул, и Зина поняла, что не ошиблась.

– Я Вихорева, – заторопилась она. – Дочь геолога Николая Вихорева... Ну неужели вы не помните, вы так часто бывали у нас... Вы ушли в тайгу с моим отцом. Где он?.. Ну что вы молчите?..

Она испуганно осеклась и отступила на шаг.

Лицо незнакомца задергалось сильнее. Злая судорога перекосила губы. Зина запоздало метнулась в сторону, но Грачев мягким и быстрым движением поймал ее за локоть и притянул к себе. Несколько секунд он разглядывал ее лицо, потом легко вскинул на руки и понес к дверям хижины.

Cтиснув зубы, она забарахталась, пытаясь вырваться. Грачев тут же перехватил ее руки. Она уперлась головой в его плечо, с брезгливым содроганием ощущая крепкий запах мужского пота.

– Сейчас же!.. –с усилием, громким шепотом проговорила она. – Отпустите меня.. Вы слышите!

Грачев плечом открыл дверь избушки. В этот момент Зина уперлась в косяк и что было силы оттолкнулась.

Они покатились на песок. Одновременно вскочили на ноги. Однако Зина оказалась проворнее. Она успела сделать дикий прыжок в сторону и вихрем помчалась к лесу.

Оглядываться было некогда. Пригнувшись, сильно работая локтями, она мчалась по полянке, с ужасом ожидая, что вот-вот услышит звон тетивы самострела и почувствует между лопаток колющий удар.

Перескочив через невысокие елочки на опушке, Зина нырнула в чащу кустов, в кровь царапая ноги и лицо, пробежала по лесу сотню метров и спряталась за сосну, охватив ее руками.

Все казалось бредовым сновидением. Грачев был страшен, как кошмар, и омерзителен до тошноты. Что-то произошло с ним, он потерял рассудок и стал сумасшедшим. Несомненно – он сумасшедший! И это делает его еще более опасным. Вырвавшись из его рук, она еще не избавилась от его преследования.

Выглянув из-за сосны, Зина сразу увидела Грачева.

Он быстро вертел головой по сторонам. Пальцы возбужденно шевелились, как бы готовясь схватить ее. Самострела с ним не было. Успокоив себя мыслью, что всегда сможет убежать, Зина решила сделать еще одну попытку заговорить.

Память об отце толкала ее на такой опасный и, пожалуй, заведомо бесполезный поступок.

– Грачев! – негромко сказала она.

Он стоял к ней боком и повернулся сразу как волчок.

Широко открытый глаз сверкнул воспаленно и страшно.

– Выслушайте меня, –умоляюще сказала Зина. – Прошу вас.

Грачев пригнулся, еще шире расставил руки и начал осторожно подвигаться к Зине. У нее отчаянно забилось сердце. "Беги! Беги! Иначе будет поздно!" Подбирая под себя здоровую ногу, Грачев готовился к решительному прыжку. Зина оттолкнулась от сосны и побежала дальше в лес.

Тяжелый неровный топот Грачева слышался за спиной, видимо, он напрягал все силы, но все-таки отставал.

Страх Зины быстро прошел, В этот день несчастья и опасности валились на нее, как из мешка, и она уже начала привыкать к ним. Она бежала легко и свободно.

Толстые носки спасали подошвы ног от колючих шишек, а на уколы хвои можно было не обращать внимание. Она только боялась запнуться и внимательно глядела вперед, выбирая дорогу меж кустов и деревьев.

Увидев в стороне извилистую тропинку, Зина без колебаний свернула на нее и оглянулась. Грачев порядочно отстал, но продолжал бежать, отчаянно ковыляя и размахивая руками. Его настойчивость была пугающей.

Он походил на волка, который преследует раненую косулю, зная, что она рано или поздно выбьется из сил и попадет ему в зубы.

Уж не собирается ли Грачев загнать ее в какую-нибудь западню? Нужно как можно быстрее вернуться к лодке. Но сейчас этого сделать нельзя. Если она и успеет отплыть, Грачев все равно догонит ее на своем челноке.

Трудность положения прибавила Зине сообразительности.

Она сделала вид, что запнулась и захромала. Ее преследователь прибавил ходу: расстояние между ними сократилось. Зина решила его не увеличивать, чтобы не потерять Грачева из виду. Она старалась бежать размеренно, как бегала когда-то на стадионе. Сейчас нужно было особенно точно распределить свои силы. Просчет мог стоить жизни.

Лес впереди вдруг начал редеть, Зина выскочила на опушку... и страшно перепугалась. Прямо перед ней, уходя вверх на неизмеримую высоту, вздымалась отвесная каменная стена. Тропинка заворачивала по опушке влево, но там в просветах между деревьев блестела вода.

Несомненно, это озеро! Не в этот ли тупик собирался загнать ее Грачев?

Зина увидела, как ее преследователь круто свернул с тропинки, очевидно, стремясь отрезать ей путь обратно.

Не раздумывая больше, она кинулась в чащу кустов, чтобы опередить его и вернуться на тропинку, по которой бежала сюда. Заросли низеньких корявых сосенок преградили ей путь. Огибать их было далеко, она двинулась напролом, и ее развившаяся коса крепко зацепилась за сучок.

Резкий толчок, чуть не вывихнувший шею, опрокинул Зину на траву. От боли потемнело в глазах. Где-то совсем рядом затрещали ветки. Схватившись обеими руками за косу, она рванула ее к себе и освободилась.

Грачев, продираясь через заросли, заторопился и упал. Зина проскочила совсем рядом испуганная, – но уже торжествующая.

Путь к лодке был свободен.

Зина старалась бежать так быстро, как позволяло ей дыхание. Солнце уже скрылось за утесами. В лесу темнело. Она боялась сбиться с дороги, однако тропинка вывела ее прямо к избушке.