Как справедливо пишет Л.А. Спиридонова: «Горькому не прощали, да и теперь не прощают, искренней увлеченности идеями социализма, связи с партией большевиков»[3] и «до сих пор жизнь и творчество писателя трактуют тенденциозно и необъективно, подкрепляя свои суждения высказываниями И. Бунина, Б. Зайцева, В. Набокова, З. Гиппиус, Д. Мережковского, А. Солженицына и многих других»[4]. И все же помня о том, что Пастернак назвал Горького «гигантом», мы не можем ставить крест на его писательской и интеллектуальной деятельности. В первое тридцатилетие XX века Горький находился в центре политической борьбы, и пользовался значительным влиянием в этой сфере. Он был знаком с крупнейшими представителями европейской интеллектуальной элиты и являлся для них культурным ориентиром. Среди его корреспондентов мы обнаружим таких важнейших мыслителей того времени, как Б. Шоу, Р. Роллан, А. Франс, Г. Уэллс, Б. Брехт, Л. Барбюс, К. Каутский, Б. Кроче – и это лишь несколько примеров. Кроме того, он активно общался с главными фигурами на политической сцене в России. Горький неустанно занимался издательской деятельностью (стал основателем издательств, книжных серий, газет), боролся за спасение человеческих жизней и сохранение культуры. Часто положительные стороны его деятельности, его щедрость оставались незамеченными у исследователей, которые обращали большее внимание на его «поддержку» Сталина.

Последние годы его жизни были предметом наиболее пристального изучения, именно они определили точку зрения, с которой теперь рассматривается весь его творческий путь[5]. Однако, если мы рассматриваем какую-либо картину и концентрируем наше внимание на каком-то отдельном фрагменте, то общее впечатление от картины полностью искажается. На самом деле, чтобы понять причины неоднозначных решений, принятых писателем в конце жизни, необходимо еще раз изучить его политическую биографию: от первых революционных кружков и участия в революции 1905 года до открытия Каприйской школы. Идеи Богданова о пролетарской культуре и теории Луначарского о превращении социализма в религию (богостроительство) наложили отпечаток на всю биографию писателя и оказали решающее влияние на его политическую деятельность. Как мы знаем, идея богостроительства, которая будет художественно осмыслена Горьким в повести «Исповедь», встретила решительное противодействие со стороны В.И. Ленина, но была возрождена в период сталинизма и стала действенным инструментом власти в руках советского диктатора. Теории Горького и Луначарского, их светская религия, основанная на идее перерождения человечества через революцию, предоставили в распоряжение Сталина верное средство для оправдания культа личности, как элемента иного, более масштабного культа (разумеется, светского и рационалистического), выражавшегося в ритуалах и церемониях, которые не слишком отличались от обрядов традиционных религий. Таким же образом, основания пролетарской культуры, после серьезного пересмотра и очищения от изначально присущей им стихийности, стали частью идеологического арсенала новой советской власти. Но Горький был нисколько не виноват в этом перерождении его идей. Как и многие интеллектуалы того времени, писатель верил в утопию коммунизма, не представляя себе всех рисков развития сталинизма.

Только определив место Каприйской школы в истории большевизма, глубоко изучив теории, легшие в основу этого начинания, можно понять ту неоднозначную роль, которую сыграл Горький в политической борьбе начала тридцатых годов XX века. Так, свою речь на I Съезде советских писателей, получившую одобрение Сталина, Максим Горький взял из собственного эссе, запрещенного к публикации Лениным в 1908 году. Это один из фактов, доказывающий, насколько каприйский опыт глубоко повлиял на формирование политических взглядов Горького. В любом случае, создание Каприйской школы вовсе не было, как многие считали, «заигрыванием интеллектуалов»: напротив, теории, породившие это начинание, являются неотъемлемой частью истории европейского марксизма, его противоречий и искажений. Сегодня настало время заново изучить ту полемику, которая развернулась в среде русских социал-демократов начала века, проанализировать разногласия между разными теоретиками и, самое главное, переосмыслить роль Горького. Реконструкция политико-интеллектуальной биографии Горького, необходимая для выяснения причин многих его решений, призвана вернуть писателю место, которое по праву должно принадлежать ему в европейской культуре, и исправить историческую несправедливость.

Методологически данное исследование стало возможно благодаря тому, что сегодня в оборот вводится большое количество новых сведений. Такое расширение научной информационной базы непосредственно связано с перестроечными процессами в России середины 1980-х годов. Отсутствие исторической достоверности в трактовке феномена М. Горького в советскую эпоху во многом обусловлено тем, что большой массив архивных документов был закрыт для широкого исследования. В силу этого приоритет во многом принадлежал европейским ученым, которые пользовались зарубежными архивами, где хранились статьи и письма М. Горького, запрещенные в Советском Союзе, а также воспоминания представителей русской эмиграции, в том числе В.Ф. Ходасевича, Н.Н. Берберовой, E. Д. Кусковой, Т. Алексинской и др. Это давало возможность западным ученым приходить к выводам, в корне отличным от тех, которые выражала советская официальная наука.

Открытие архивов и возможность свободного высказывания собственного мнения привели к необходимости радикального перечитывания и переоценки всей политической истории Советской России и, конечно, истории литературы этого периода. Вплоть до переосмысления оценки творчества и личности писателя, которая отличалась пристрастностью и предубеждением.

С одной стороны, официальная советская критика, представлявшая Горького «другом и единомышленником Сталина», «первым пролетарским писателем»[6], с другой стороны, западная критика, которая, за немногими исключениями, в числе которых – исследователи самого высокого уровня, как, например, В. Страда, – доходила до полного отрицания заслуг Горького и превращала его в малозначительного и малоталантливого писателя, виновного в преследованиях литераторов при советском режиме[7]. Обе точки зрения следует признать тенденциозными. Однако в последние годы в России возникла и обратная тенденция: появилось много работ, в которых личность Горького анализируется более объективно, исследователи, стремясь к более уравновешенному взгляду, пытаются разрушить устоявшиеся представления о писателе, как позитивные, так и негативные[8]. Целью данной работы является попытка свести обе позиции с тем, чтобы воссоздать по возможности объективный психологический портрет М. Горького – творческой личности и интеллектуала, явившегося знаковой фигурой сложнейшего исторического и политического момента европейской истории XX века.

Стремление исследовать феномен М. Горького в совокупности личностных, творческих, идеологических и политических аспектов открывает новые горизонты для изучения политической истории России первой трети XX века, а также европейской истории XX столетия в целом. Современная наука признает, что «перед горьковедением стоит задача нарисовать духовный портрет Горького без хрестоматийного глянца и весьма модной теперь среди публицистов огульной критики»[9]. О пробуждении интереса к писателю свидетельствуют и количество, и качество посвященных ему публикаций в России и зарубежом[10]. Следует отметить исследовательскую работу по изданию полного собрания сочинений писателя, а также деятельность сотрудников Архива А.М. Горького Института мировой литературы им. А.М. Горького Российской Академии наук, в последнее время активно публикующих неизданные материалы, касающие творчества писателя. В период с 1996 по 2017 год были опубликованы 19 томов писем писателя, из которых треть писем увидела свет впервые. В числе неизвестных писем М. Горького оказались письма В.И. Ленину, И.В. Сталину, Л.Д. Троцкому, А. Богданову, Г. Ягоде, П. Крючкову, Г. Алексинскому, А. Коллонтай, Ф.И. Шаляпину и др. Как отмечают современные исследователи, эти письма «позволяют узнать те черты Горького, мыслителя, писателя и человека, которые в советском горьковедении не замечали или замалчивали. В них раскрывается подлинно горьковское отношение к марксизму, понимание социализма как новой религии масс, его роль в организации и деятельности Каприйской партийной школы, отношение к модернизму и другим проблемам»[11]. Фундаментальное значение для исследования политической биографии писателя в каприйский период имеет X том серии «М. Горький. Материалы и исследования. Горький в зеркале эпохи» (2010) с перепиской Горького и Богданова»[12], хранящейся в Архиве Лелио и Лисли Иссокко-Бассо (Archivio Lelio e Lisli Issocco-Basso). В течение тридцати лет историки не могли получить доступ к этим документам по причине их подготовки к публикации. До 2010 года в работах, посвященных сложным взаимоотношениям между Горьким, Богдановым, Луначарским и Лениным между 1908 и 1910 годами, ученые не имели возможности ознакомиться с документами напрямую и им приходилось ссылаться на статьи Ю. Шеррер, наиболее авторитетного на западе исследователя истории каприйской школы и конфликта Ленина и Богданова[13]. Кроме того, увидели свет и многие письма Горького, долгое время лежавшие под спудом в архивных фондах[14]. Для реконструкции биографии М. Горького в период Каприйской школы нельзя обойти вниманием хранящиеся в РГАСПИ письма М. Вилонова к его жене М. Золиной и другим политическим активистам, а также часть переписки между Богдановым и Горьким, которую подробно рассматривала в своих работах Ирина Ревякина[15], ставшая новатором в исследованиях взаимоотношений Горького и Богданова, а также проекта Каприйской школы. Среди ее статей особое место занимает «Максим Горький и Богданов. История отношений и переписка»[16], в которой не имея в распоряжении недавно опубликованных документов, исследовательница все же смогла дать исчерпывающую картину отношений двух товарищей по партии, предвосхищая последующие работы, посвященные данной теме. Тема взаимоотношений Горького, Богданова и Луначарского, а также формирования политических взглядов писателя подробно изучена А. Семеновой, на основании архивных материалов представившей в новом свете некоторые аспекты политической биографии М. Горького[17].