Когда Ольга немного подросла, ее начали учить вместе с Мишей. С девяти утра до трех дня столовая становилась импровизированной классной комнатой. И, надо сказать, императорская чета обучению своих детей придавала очень большое значение. Среди их воспитателей – генерал Григорий Данилович[28]. В отделе рукописей Российской национальной библиотеки сохранилось несколько писем, отправленных им известному русскому историку, одному из наиболее талантливых профессоров императорского Санкт-Петербургского университета конца XIX века С. Ф. Платонову[29], приглашенному в 1895 году в качестве преподавателя русской истории к великому князю Михаилу Александровичу и великой княжне Ольге Александровне.
17 сентября Г. Данилович отправил ему расписание занятий «По политической истории»:
На подготовку к занятиям было отведено около месяца. 14 октября 1895 года Г. Данилович писал: «Спешу уведомить Вас, глубокоуважаемый Сергей Федорович, что в понедельник, 16 Октября, Вам следует ехать на урок в черном фраке, белом галстуке, с орденами; очень может быть, что императрице угодно будет принять Вас в этот день. С вокзала железной дороги Вы проедете на извозчике в то каре дворца, в котором живут Их императорские Высочества. По приезде во дворец спросите Фердинанда Яковлевича Тормейера, который и представит Вас Великому Князю и Великой Княжне…» Тут же – приписка: «Уроки у Их Императорских Высочеств, в Гатчине, начинаются в понедельник 16 Октября. Генерал-Адъютант Данилович…»
Переписка продолжалась в течение нескольких лет. 17 мая 1898 года С. Ф. Платонову было отправлено генералом письмо следующего содержания: «Не откажите, достойнейший Сергей Федорович, доставить мне в начале июня месяца или раньше отчет о Ваших занятиях за истекающий 1897–98 год и о предположениях Ваших относительно курса на предстоящий год.
Весьма обяжете, если вместе с этим пришлете и записку о том, какие статьи по политической истории нужно было бы, по Вашему мнению, прочесть Великому Князю Михаилу Александровичу в течение каникулярного времени.
Число лекций на будущий год остается прежнее…»
Несомненно, со своими обязанностями профессор справлялся хорошо. Подтверждением этому служит содержание письма от 5 мая 1899 года: «Милостивый Государь, Сергей Федорович.
Ко дню празднования совершеннолетия Великого Князя Михаила Александровича, Государь Император Всемилостивейше соизволил назначить Вашему Превосходительству подарок из Кабинета Его Величества в 800 рублей.
Уведомляя Вас о вышеизложенном, покорно прошу принять уверение в моем глубоком уважении и преданности.
Григорий Данилович…»
Письма и телеграммы профессору С. Ф. Платонову часто посылал еще один воспитатель (и преподаватель французского языка) царских детей – швейцарец Фердинанд (Яковлевич) Тормейер. Судя по ним, он в совершенстве изучил русский язык: ни в одном из писем нет ошибок! В царской семье он служил в 1886–1899 годы, став настоящим другом и советчиком для своих воспитанников. Вернувший на родину в 1900 году после четверти века жизни в России, никому не рассказывал, насколько близко судьба свела его с Романовыми. А все потому, что был он человеком сдержанным, немногословным, не стремящимся к известности.
Возможно, память о Ф. Я. Тормейере окончательно канула бы в Лету, если бы, как пишет корреспондент издания «Nashagazeta.ch» (Швейцария) А. Тихонов, «летом 2010 года в одной женевской семье не решили устроить в доме “генеральную уборку”, в ходе которой и наткнулись на чердаке на старый, образца 1940-х годов, чемодан, буквально набитый письмами, фотографиями и разными бумагами, остававшийся нераскрытым с 1944 года, с момента смерти Фердинанда Тормейера». Как ни странно, он не вызывал интереса у нескольких поколений наследников.
Наконец, один из них попросил ознакомиться с содержимым чемодана владельца Женевского Аукционного дома Бернара Пиге, который и предложил выставить всё найденное на аукцион. И вот в декабре 2010 года в Женеве состоялась распродажа случайно обнаруженной коллекции. На торги были выставлены рисунки, фотографии, письма, телеграммы и открытки, адресованные великими князьями Георгием и Михаилом и великими княжнами Ксенией и Ольгой[30] их наставнику. «Коллекция Тормейера» по информации Женевского аукционного дома была продана за 390 тысяч швейцарских франков. Главное же в этой истории то, что проданы были абсолютно все выставленные на продажу лоты (около 2000). А такое в мировой аукционной практике случается крайне редко!
История эта оказалась «с продолжением». Корреспондент «Nashagazeta.ch» Надежда Сикорская привела слова Бернара Пиге: «… наследство Тормейера, включая и содержимое ставшего знаменитым чердака, в свое время поделили между собой два брата. Один из них передал нам свою часть, которую мы и выставили на торгах год назад. А второй, редко бывающий в Швейцарии, видя успех аукциона, решил порыться и в “своей” части полученного архива. Первыми он принес нам чудесные запонки с портретами великого князя Михаила Александровича мальчиком и юношей, отделанные бриллиантами и перидотами[31] (примерно 1900 г.). Тогда мы уговорили его поискать еще…» Результат поисков оказался невероятным по своему историческому значению. Один из наследников Фердинанда Тормейера нашел около 300 фотографий, сделанных, главным образом, придворными фотографами С. Левицким и Ч. Бергамаско. Они изображают членов семьи императора Александра III, и зачастую ими же подписаны. Фотографии никогда прежде не публиковались.
Пора вернуться ко времени детства и юности нашего героя. Невольно возникает вопрос: каким было его отношение к учителям и воспитателям? Наряду с телеграммами, имеющими непосредственное отношение к занятиям: «Завтра у меня и сестры уроков не будет. Михаил» (28.11.1899), «В среду уроки будут в Гатчино. Михаил» (02. 01. 1900), «В среду уроки будут в Аничковом дворце. Михаил» (19. 02. 1900) и другими, есть послания и совершенно иного, личного характера. Например, такие: «Сердечно благодарю обоих моих милых учителей за любезное поздравление. Михаил» (23.11.1903), «Очень благодарю вас за поздравление и добрую память. Шлю своему бывшему преподавателю сердечный поклон. Михаил» (23.11.1904), «Сердечно благодарю за поздравление. Шлю поклон. Михаил» (22. 1.1906). Три последних посланы им из Гатчинского дворца, в ответ на поздравления с днем рождения.
Кроме обычных общеобразовательных предметов детей обучали хорошим манерам, танцам. С особым удовольствием они следовали указаниям господина Троицкого – преподавателя танцев, натуры очень артистической. У него были седые бакенбарды, офицерская выправка, и на урок он непременно приходил в белых перчатках. Учитель настаивал на том, чтобы на фортепиано, рядом с аккомпаниатором, всегда стояла большая ваза со свежими цветами.
Прежде чем начать Па-де-Патинер[32], вальс или польку, которую Михаил и Ольга терпеть не могли, они должны были сделать друг другу реверанс и поклониться. Дети готовы были от смущения сквозь землю провалиться! Они знали, что, несмотря на их протесты, за ними следили казаки, дежурившие за дверью. После уроков они всегда встречали брата и сестру широкими улыбками, чем приводили их еще в большее смущение.
Когда Михаила и Ольгу по какой-то причине разлучали, младшая сестра приходила в отчаяние. Но она всегда умудрялась переслать через кого-нибудь из слуг брату записку. Иногда она писала их по две-три в день. Постепенно это стало привычкой. Вот текст некоторых из них: «Мой милый старый Миша! Как твое горло? Мне не разрешают видеться с тобой, я тебе кое-что пришлю! А теперь прощай. Целую тебя, Ольга». Или: «Милый Миша! Мама не разрешает мне выходить гулять завтра, потому что я гуляла сегодня утром. Пожалуйста, поговори с ней еще раз. Страшно извиняюсь. Ольга».
