– Мне казалось… впрочем, неважно, я совсем не знаю этот город и его обитателей, – Анна осеклась, еще никогда она не ощущала себя настолько растерянной и бессильной. – Ольга Ивановна, если вы действительно друг и приближенный моей семьи, просто скажите, где он? И где Мария? – при упоминании имени сестры все внутри Анны будто бы сжалось.

– Я не знаю, где они сейчас. Но на поиски вашей сестры уже был выдвинут отряд из Братства хранителей. Уверена, что ее скоро обнаружат. А пока… Совет решил, что вам будет лучше находиться под моей защитой. Так безопаснее. Сегодня вы в последний раз будете ночевать дома у хранителя. Слышала, что она выполнила свою работу, когда вытащила вас из того кромешного ада, – с этими словами хозяйка трактира протянула Анне плотно свернутый в трубочку лист бумаги. Пальцы у нее были продолговатые и на них красовалась пара крупных перстней. В тот же момент дверь позади них распахнулась.

– Аудиенция окончена, ваше сиятельство, – в проеме показалась все та же старушонка и поманила Анну костлявым пальцем.

– Но как же… – девушке хотелось получить вразумительный ответ хотя бы на один свой вопрос, но язык будто бы онемел, и она послушно вышла наружу. В полном недоумении Анна оказалась на улице. Вернее сказать, выскочила из трактира как ошпаренная. Все произошло так быстро, ее фактически выставили за дверь! Еще никогда к Анне не относились столь пренебрежительно. Неужели Ольга Ивановна знает про Леона или Марию что-то еще? Тогда почему ничего не говорит? И что это за бумагу Трубецкая ей только что дала?

Княжну так и подмывало отойти куда-нибудь за угол и взглянуть хотя бы глазком, что там написано. Но Анна быстро одернула себя. Не хватало еще, чтобы кто-нибудь из посетителей трактира заметил, что у нее есть какие-то дела с Ольгой Ивановной. Девушка хотела оставить их общение в тайне, хотя и сама не знала почему. В любом случае ей следовало вести себя как можно осторожнее.

Пока Анна плутала по улицам, пытаясь вспомнить дорогу назад, заметно стемнело. Сумрачное небо пробивалось сквозь толщу задымленных облаков, а бледная луна освещала своим плоским диском не спящий город. Не обращая внимания на лужи, Анна, уже просто подаваясь интуиции, двинулась в сторону Театральной площади, по дороге проскочив несколько однотипных мостов с резными перилами, и села на маршрутку номер два. Примерно через полчаса девушка уже была на месте. Прохладный воздух заставил ее покрепче застегнуть куртку.

Сейчас Анна остановилась у одного из домов типичного спального района. Она поднялась по лестнице на пятый этаж, к квартире хранителя, приютившего ее у себя после посвящения. Быстро нащупав озябшими пальцами железный ключ, Анна открыла дверь. Княжне опять предстояло ночевать в этом чужом доме одной. Правда, совсем одинока девушка, конечно же, не была. Из кухни к ней выбежала, истерично виляя хвостом, лайка черного цвета.

– Что, рада меня видеть? – Анна стянула куртку и повесила ее на высокий крючок, прибитый в коридоре. – Я думала, что Ольга Ивановна расскажет мне, где сейчас находятся Мария или Леон. Но она только сказала, что на поиски сестры отправили хранителей. Как будто это и раньше было непонятно.

– Трубецкая – самая влиятельная женщина в городе, – проговорила лайка, чуть склонив голову набок. – Она знает все.

– Знает, но ничего не говорит.

– Не волнуйтесь, ваше высочество, я уполномочена проследить, чтобы вам не причинили вреда. Ольга Ивановна – член Совета. Если ей поручили позаботиться о вас, то так она и поступит.

– С твоих слов все просто, хранитель. Но время идет, Мария бесследно исчезла, Леон тоже пропал, а я все еще понятия не имею, что мне делать дальше, – потрепав Умку за ухом, Анна прошла в свою комнату и по привычке окинула придирчивым взглядом картину, которую она нарисовала на днях. На картине была изображена Мария, ее сестра-близнец. Она сидела за столиком для пикника у озера, которое находилось близ Меншиковского дворца. Было лето, такое жаркое, как случается в начале июля. На столе стоял букет только что собранных цветов, чайный сервиз и ваза с фруктами. Мария, томно прикрыв глаза, осматривала все это великолепие, скрывая свое лицо от солнца легким зонтиком. Анна вздохнула и накрыла картину белой простыней. Наконец-то она могла скинуть уличную одежду и залезть в теплую кровать. Только сейчас девушка осмелилась зажечь светильник и развернуть бумагу, что дала ей хозяйка трактира «Норд». Это был документ, в котором говорилось, что вместо Леонида Волховского, после достижения совершеннолетия и до заключения Анной брачного союза, опеку над ней берет на себя Ольга Ивановна Трубецкая. В конце свитка стоял ряд подписей шести глав совета, а так же подпись самой Трубецкой. А еще от него удивительно приятно пахло.

Глава 2

Сон о былом

Ночь за ночью Анне снится один и тот же сон. Он навязчиво повторяет события давно минувших дней, но каждый раз девушка чувствует, что она упускает что-то… Что-то очень важное. И именно поэтому княжна вынуждена пересматривать этот сон снова и снова.

Сначала Анне кажется, что она совсем одна и ее тело плавно движется в вечно холодной и непроглядной тьме. Но затем сотни… нет, тысячи маленьких звездочек загораются на небосклоне, и сама Анна сияет, подобно звезде. Этот призрачный звездный свет озаряет ее крохотный мир, в самом сердце которого зияет огромная черная дыра, что потихоньку поглощает все вокруг, притягивая саму Анну к себе.

Меншиковский дворец, прикрытый ворохом снега и возвышающийся над лабиринтом обмерзших веток живой изгороди, был для сестер всем, что они когда-либо видели. Казалось, время за высокой позолоченной оградой остановилось на девятнадцатом столетии и больше не продолжало свой ход.

– А это обязательно? – волосы Анны облепляют снежинки, а ресницы постепенно окрашиваются инеем. Девушка стоит в снегу, увязнув в нем по щиколотку. Княжна так продрогла, что ее не спасает даже плащ на меховой подкладке, в который она была укутана.

– Разумеется, Анна, – лицо Леона непроницаемо. Кажется, он более холоден, чем вся эта промозглая лесная глушь вокруг, на фоне которой молодой человек кажется черным пятном. – Через полгода вы с Марией станете совершеннолетними, а после посвящения сможете выйти в сущий мир, разве ты не хочешь этого?

– Ну конечно же хочу! Я так давно мечтаю увидеть сущий мир, хоть что-нибудь там, за оградами дворца… – девушка ежится. Среди столетних елей, которым совершенно нет дела до того, что происходит здесь, внизу, княжне было как-то неуютно.

– Тогда поторопись, – Леон смыкает руку в черных кожаных перчатках. Анна готова была поклясться, что услышала их скрип, когда ее наставник сжал пальцы.

А затем она различает тяжелое дыхание, топот, хруст снега и утробное рычание. Княжна уже знает, что это они. Девушка поднимает покрасневшие ладони и напрягается. Руки дрожат, и оттого ей еще труднее держать их вместе. Вдруг она чувствует характерный хлопок и видит, как сквозь треснувшую материю окружающего пространства над ее руками рождается сфера. Эта маленькая, еще не оформившаяся вселенная сияет синим, зеленым, фиолетовым и красным цветом. Она бурлит маленькими звездочками и искрится в руках девушки.

Анна поднимает глаза. Из-за спины Леона, прямо на нее, огибая массивные стволы деревьев, бегут две борзые, оскалившие зубы. Будто они на охоте, а Анне в этой игре остается всего лишь ждать участи жертвы. Сбившееся дыхание, скачок за скачком, они были все ближе и ближе, пока…

– Стойте! – рука Леона взмывает вверх, когда собаки оказываются на одном с ним уровне. Те замирают, как только раздается голос их хозяина. – Подойди, Анна, – приказывает Леон, кивнув княжне. Девушка делает пару шагов вперед и останавливается, подавляя в себе рвотный позыв. У одной из собак сквозь шерсть пробивается вторая голова размером с кулак, а у другой на морде – три пары глаз, что вылупились на Анну своими бегающими зрачками. – Можешь начинать, они тебя не тронут, – спокойно произносит молодой человек.