Секс среди рабов не запрещался, однако дети считались обузой. Ведь несколько лет им пришлось бы уделять много внимания, сил и средств. Дешевле купить уже взрослого раба. Однако Негош умел определять беременность на раннем сроке, а Кирья – варить специальное снадобье, прерывающее ее почти безболезненно. Мне его пить не приходилось. Полукровки зачастую рождались бесплодными, так что вполне возможно, даже не будь я рабыней, своих детей мне не увидеть. По этому поводу я переживала не сильно – растить детей в таких условиях могут желать лишь урожденные рабы. Те же, кто жил свободным, ни за что не пожелают невольничьей участи своим отпрыскам. Хотя в Латернии были и такие эрлы, что целенаправленно занимались селекцией, растили и обучали детей различным наукам и искусствам, чтобы затем продать по неплохим ценам. Плоды союза разных рас вроде меня плохо принимали окружающие. Я всегда находилась меж двух огней, не в состоянии стать ни эльфом, ни человеком. Насмешки и унижения – привычное дело для полукровок. Ну а то, что они не всегда могут иметь детей, еще ниже опускает их статус в глазах общества. Не можешь продолжить род – значит, ты порченый мусор, которому место в сточной канаве.

В один из дней я следовала за милордом в малый обеденный зал, когда передо мной пробежала демонова крыса. Я непроизвольно взвизгнула, а затем схватила стул, который оказался под рукой, и погналась за вредителем. Тщетно! Крыса улизнула в щелку в полу. Я поставила стул на место и сердито дунула на упавшую на глаза прядку волос, затем аккуратно поправила прическу, скрыв острое ухо. Только потом обратила внимание на Эйлерта, который наблюдал за мной и как будто потешался. Господин прилагал усилия, чтобы не засмеяться.

– Прошу прощения, милорд, – смутилась я.

– Ха! Боишься крыс?

– Не то чтобы боюсь. Просто неприятно, господин.

– Так у нас с ними проблемы? – спросил Эйлерт.

– Не сказала бы, милорд. Крысы есть везде. На то они и крысы. Мы следим за кладовыми со съестным, но на весь дом сил не хватает.

– Почему бы не завести домашнего питомца? В Латернии ведь водятся кошачьи?

– Кошки, милорд, склонны к порче. А мы ведь соседствуем с Шемтенской топью. Есть специально выведенные звери, но стоят они недешево.

– Ясно. Сколько нюансов, оказывается, надо знать при владении поместьем! Я помогу.

Милорд бегом юркнул в свои покои, после чего вернулся, держа в руках невзрачную флейту. По его команде мы прошли в главный холл. Эйлерт уселся на стуле в центре, а слуги принесли несколько холщовых мешков по его просьбе. Затем он принялся играть на флейте. Поначалу мне показалось, что он совершенно не умеет этого делать, но постепенно мелодия все набирала силу и обороты. И слуги, в том числе и я, уже не могли оторваться. Краем глаза я заметила, как Лирой начал притоптывать ногой. А затем Лайна, чей хвост и так метался из стороны в сторону, как сумасшедший, звонко рассмеялась и натуральным образом пустилась в пляс. Я не могла заставить себя одернуть ее, потому что боялась присоединиться. Что-то буквально тянуло и манило предаться развязным танцам. Но я терпела, не желая позориться на глазах у хозяина. Очевидно, это была магия, сильная и искусная.

То, что Лирой также закружился в танце, на пару с Лайной, прошло мимо моего внимания, поскольку в холл начали входить крысы. Мама дорогая, сколько их было тут! Разных размеров и цвета: упитанные и тощие, серые, черные и даже белые. Я вроде бы с утра, да и вообще за последний месяц спиртного в рот не брала, но могу поклясться, эти мелкие грызуны пытались плясать! Дергали лапками и хвостом в такт, шевелили усами, кружили парами в ужасающе синхронных танцах. За крысами следовало полчище тараканов и крохотных ящериц-вредителей. Мне стало страшно, когда я представила, что вся эта живность проживала в доме прямо рядом с нами. Приглядевшись, я заметила хоровод совсем уж мелких тварюшек: клопов, вшей и муравьев. В воздухе летали стайки жуков, мух, комаров и мошек, формируя сложные фигуры, поднимаясь к потолку или снижаясь к полу. Чуть ли не половина холла оказалась занята пляшущей живностью.

Вскоре прибывающий поток иссяк. Похоже, что в особняке больше не осталось вредителей. Эйлерт, не прерывая песни, стал мне махать рукой, привлекая внимание. Сквозь затуманенный разум до меня долго не доходило, что он от нас хочет. Но Негош первым догадался и оттащил прочь беснующихся Лайну с Лироем. Я помогла магу, переборов оцепенение и желание плясать. Когда мы отвели слуг в сторону, в холле раздался страшный треск. От милорда во все стороны разошлась широкая яркая голубая сеть, состоящая из миниатюрных молний. Они били во все стороны: в пол и в пляшущих тварей. Крысы и ящерки попадали бездыханными тушками, насекомые же задымились от попаданий голубых разрядов.

Эйлерт прекратил играть и опустил флейту. Волшебство развеялось, и слуги пришли в себя. Милорд скомандовал нам грузить мертвых или же просто бесчувственных животных в мешки и выносить в сад. Он советовал, чтобы мы поторопились, если не хотим, чтобы крысы очнулись и разбежались. Так что мы старались. Затем барин повелел их высыпать на участок в саду, после чего использовал магию земли. Почва поглотила тела и трупики вредителей, будто бы ничего и не было.

– Вот и все. Периодически надо будет повторять, но, думаю, некоторое время все будет спокойно.

– Благодарю покорнейше, господин, что явили нам такое чудо, – поклонилась я.

– Это ведь и мой дом тоже. Может быть, когда-нибудь займусь привязкой охранного духа или призрака, если найду толкового.

– Милорд, дозвольте озвучить просьбу.

– Да?

– Не сочтите за наглость, нельзя ли повторить ваше чародейство в рабских бараках?

– Там тоже? Хм, логично. После обеда займусь.

– Спасибо вам, господин.

Ох, это было еще более жуткое зрелище, несмотря на приятную и увлекательную музыку флейты, приправленную магией. Настоящие полчища тварей выходили из рабских бараков и хранилищ, орда клопов и паразитов, что паслись в лежанках слуг или на скотине. «Сеть молний» милорда, как я прозвала заклинание про себя, была на этот раз мощнее и убийственнее. Запах горелого крысиного мяса начал витать над поселком. Первоначально милорд планировал все убрать под землю, как и в первый раз, однако я вежливо остановила его. Живя здесь, я прекрасно помнила, как зверолюды и даже некоторые люди были не прочь поохотиться на крыс, а затем и с удовольствием пожарить на углях. Эльфам воспитание не позволяло так питаться, они больше травами утоляли голод. Эйлерт удивился, но позволил зверолюдам забрать мертвые тушки. Нелюди обрадовались вдвойне: тут и избавление от вредителей, и роскошный, по меркам рабов, пир. Мясо в рационе слуг встречалось редко.

Эрл принял приглашение и поехал на бал, проходивший в усадьбе сира Бокеноччи. Причем по одной только ему известной причине меня он взял с собой. Авель обычно оставлял меня на хозяйстве, стыдясь моей внешности полукровки, предпочитая Милетта. Также нередко он брал с собой Негоша – для большей статусности (маги стоили очень дорого), а также в качестве меры безопасности. Эйлерт в боевом плане мог сам о себе позаботиться, но я уговорила взять с собой Гастена на всякий случай. Бал отличался от банкета наличием наемных менестрелей и обученных музыкантов, а также более пышными формами дамских платьев. Самих дам также было намного больше, чем на последнем приеме эрла Туранна. Светское мероприятие проходило в беседах, танцах и выпивке. От меня почти ничего не требовалось – забрать или принести милорду верхнюю одежду, подсказать, кто есть кто, если он обратится. А так знай себе стой в уголке да помогай периодически слугам Хортензи, которые и сами неплохо справлялись. Состав гостей отличался от того, что собирал Авель – более молодые лица, множество богатых личностей из Шемтена, купцы и владельцы мануфактур.

Эйлерт пользовался небывалой популярностью. Сказалось и столкновение с отрядом инквизитора церкви, получившее широкую огласку. Спрашивали про хозяйство. Новый эрл – новые порядки. Ну и конечно, далеко не последним фактором стал его статус неженатого мужчины и прочие совокупные достоинства в виде молодости, привлекательной внешности и магического дара. Так что каждый отец счел своим долгом познакомить дочерей с милордом. Дамы попадались и такие, что уже давно вышли из брачного возраста, страшные и толстые, и даже натуральные девочки, только научившиеся связно говорить. Хозяин не выказывал особого раздражения. Было видно, что он привык быть в центре внимания и часто бывал на подобных мероприятиях, хоть и подзабыл некоторые латернийские традиции.