«Нет» – попытался сказать я, но язык уже не повиновался. Моя рука и рука Мастера уже срослись почти до локтя. Два тела становились одним, и я чувствовал, как воля Мастера исподволь подминает мою, вытесняет мое сознание, глушит голос разума, мятущийся в паническом ужасе.

– Мы будем одним!

Я все еще стоял на коленях, и Мастер склонился надо мной. Мое собственное лицо, уже почти не обезображенное выстрелом, нависало надо мной сверху и скалилось мне моей же ухмылкой. Взгляд все еще был чужой – безумный и темный, но я осознавал, что через несколько мгновений этот взгляд тоже станет моим. Где-то в глубине угасающего сознания даже мелькнула нелепая и абсолютно неуместная мысль о том, что это хорошо – посмотреть на мир чужими глазами...

И тогда я сделал последнее, что еще мог сделать.

И за миг до конца испытал небывалый триумф.

Я выхватил из закрепленных под мышкой ножен Дагдомар и, прежде чем Мастер успел помешать мне, вонзил его себе в грудь. Боль была ослепляющей! Серебро куском льда вошло в рану и медленно таяло в ней, сочилось агонией. Жидкий ледяной огонь разносился по жилам нестерпимо быстро, терпеть его стало невозможно. Шесть рун на лезвии шесть раз проклятого кинжала ожили, развернулись, бестелесными щупальцами поползли внутрь, спеша отыскать, опутать и пожрать душу.

Мастер хрипло кричал. И я кричал. Один крик на двоих, из двух глоток.

– Ты прав, – кашляя кровью на рукоять из берцовой кости оборотня, успел сказать я. – Мы действительно стали одним.

Вслед за тем надвинулась тьма.

Все исчезло.

***

Возвращаться к свету было куда труднее, нежели падать во тьму. И боли было больше. Я даже спросил себя, где все эти люди и нелюди, которые многое отдали бы за счастье перерезать горло Слотеру? Сейчас в таких доброхотах ощущался острый недостаток.

Скосив глаза, я обнаружил рядом Аниту. Легкий озноб охватил меня с ног до головы. Стало не только мучительно больно, но и мучительно страшно. Неужели чокнутая ведьма превратила меня в одного из своих ходячих трупов?! Нет! Только не это! Что угодно, но только не это!

– Нет-нет, племянник. – словно прочитав мои мысли, встрепенулась Анита. – Я тебя не тронула. Вот если бы успел окочуриться – другое дело! А так Кэр вылечил тебя, заживил все раны и даже вернул руку, благо, что материла для ее создания хватало с избытком.

Я с трудом поднял руку и с радостью обнаружил на ней пальцы. Свои это, или сделанные Кэром я понять так и не сумел.

– Но... как он смог? За ним никогда не водилось подобных навыков.

– Они же стали одним. – раздался откуда-то сбоку голос Джада. – Мастер Плоти превратил Камень-Сердце в часть себя, но и сам он стал при этом частью Кэр-Кадазанга. Когда он... ушел... Замку, досталось все его искусство. К счастью, для овладения им Кэру не потребовалось много времени. Ты здоров, а он теперь, возможно, сможет излечить и Веру... если, конечно тебе это интересно.

– Значит, затея Морта все-таки удалась. Мы едва не выпустили чудовище, способное, без преувеличения, пожрать весь мир, но бредовая затея моего шестилетнего сына удалась!

Я стал смеяться. Потом просто хохотать. Но трястись от смеха было больно, поэтому скоро мне пришлось потерять сознание. Правда, перед тем, как смежить веки и погрузиться в беспамятство, я успел сказать Джаду, чтобы он ждал счет – самый большой в его жизни. И пообещал, что для его выплаты ему придется воровать на протяжении почти 70 лет. А то и больше.

Что на это ответил Джад, я уже не услышал. Кажется, что-то вроде того, что за столь ничтожный срок он ничего не успеет.

***

Трактирщик Ван ожесточенно протирал засаленной тряпкой тяжелую глиняную кружку. Толстые и волосатые руки, сделавшие бы честь мяснику или заплечных дел мастеру, стискивали обод кружки, точно шею кровного врага. Было удивительно, что посудина еще не раскрошилась в этих лапищах. Физиономия владельца «Луженой глотки» при этом выглядела так, словно трактирщик стоял над могилой любимого дядюшки, злонамеренно позабывшего упомянуть его в завещании.

Ему было очень грустно.

По стенке бочком-бочком прополз очередной посетитель и торопливо выбежал на улицу. Всегда шумная, многоголосо гудящая, «Луженая глотка» пустела прямо-таки с угрожающей быстротой. Вообще-то завсегдатаи заведения (и просто любители выпить) забредали с улицы к Упитанному Вану каждые несколько минут, но на пороге они почему-то резко вспоминали о неких неотложных делах и спешно ретировались. С каждым исчезающим клиентом трактирщик Ван увеличивал убытки сегодняшнего вечера еще на пару монет и мрачнел все сильнее.

Я, конечно, понимаю, что два Слотера в одной забегаловке – это немного... э... слишком, но почему люди так не реагируют, видя на меня одного? Между прочим, в сравнении со мной Дэрек Слотер Второй, или, как его еще называют – Дэрек-Попрыгунчик, просто гном-заморыш! Впрочем, что сравнивать с собой? Попрыгунчик едва достанет до груди даже человеку среднего роста! Разговаривай же мы с ним, стоя, все свои соображения Дэрек высказывал бы моему пупку.

Ни поведением, ни внешностью племянник и близко не напоминал отца, Дредда Слотера, высокого, изящного и мрачного, точно падший ангел, типа, чьи руки всегда прячутся в широких рукавах одежд или складках плаща. Я не раз видел, как из этих рукавов и складок с невообразимой быстротой и грацией выпрыгивали самые разные орудия убийства – стилеты, пистоли, удавки, заточенные пластинки-драги. Ни один иллюзионист или фокусник не сумел бы повторить движения Дредда с такой же убийственной изящностью и смертоносной быстротой. И черт его знает, как он там умещал весь этот смертоубийственный арсенал!

Впрочем, у каждого Слотера свои Таланты.

Еще один посетитель прошмыгнул мимо нас и исчез на улице. Упитанный Ван набрал, было, воздуха в грудь, но на громкий вздох не осмелился: побагровел и тихонько сдулся, точно рыбий пузырь, проткнутый иглой.

Да, Дэрек-Попрыгунчик ничем не напоминал родителя. И, тем не менее, все знали, кто отец этого громкоголосого задиристого пестро разодетого карлика со щегольской серьгой в ухе. Где бы он ни появился, люди начинали съеживаться от страха и расползаться по щелям, опасаясь попасть на глаза несуразному сыну Слотера-Палача.

Глупцы...

Они и не подозревали, что Дредд был настолько разочарован своим ребенком, что, спихнув его на попечительство Клану, стал делать вид, будто и не помнит о существовании сына. Впрочем, Дэрек не особо грустил по поводу невнимания любимого папочки.

Родственные отношения Слотеров вообще штука неординарная.

– Ну, так что ты об этом думаешь? – отхлебнув подогретого тарнского вина с пряностями, спросил Дэрек.

Скамьи у Упитанного Вана были низкими, поэтому над столом торчала только голова и приподнятые углы плеч Попрыгунчика. Чтобы сделать глоток, ему приходилось тайком привставать. Со стороны это выглядело забавно, но я бы не позавидовал тому, кто окажется настолько глуп, чтобы позволить по сему поводу даже смешок в кулак. Дэрек при нужде и без отца может за себя постоять. Более гениального мастера в обращении с ножами, кинжалами, стилетами и прочим коротким клинковым оружием я еще не встречал.

Я повертел в руках треугольную пирамидку с руническими знаками, вырезанными на каждой грани и пододвинул ее к племяннику.

– Мне нравится твоя рунная бомба, Дэрек. Вот только есть у нее существенный недостаток – слишком много времени уйдет на то, чтобы втереть кровь в каждую из рун. Держа под рукой тлеющий трут, я успею швырнуть, по меньшей мере, пяток обычных ручных бомб, прежде, чем ты изготовишься бросать свою. И притом без всякого членовредительства!

– Ручные бомбы! – недовольно заурчал Дэрек Второй. – Ха! Ерунда! Горстка пыли и несколько глиняных черепков. Чушь! Едва хватит, чтобы убить пяток людей! Никакой мощи! В этой же пирамидке упакована настоящая сила! Да! Настолько мощные заклинания, что их хватит испепелить эту забегаловку прежде, чем пропойца опустошит кружку вина!