Госпожа Кичиниц осторожно приоткрыла крышку, показывая маленький, сияющий, как солнышко, шарик. Она положила его на ладонь, протягивая Риэне.

— Вот. Знаешь что это?

Риэна взяла огонек, ощутила пальцами исходящее от него приятное тепло, и завороженно глядя вглубь мягкого белого света, ответила:

— Нет.

— Это Перл Огненосца! Очень дорогая вещь. Знающие люди говорят, то он стоит около пяти тысяч пламеней.

— Неужели? — удивилась Риэна.

— Создать такой под силу лишь Огненосцу, а Огненосцев так мало. Я слышала, что Советники из Семи носят венцы, в которых такие огоньки — и это настолько красиво, что сердце перестает биться.

— Думаю… преувеличение… — пробормотала Риэна, хотя сама не могла оторвать глаз от Перла, и вернула его Кичиниц нехотя, наверняка, венец с множеством таких огней производит еще большее впечатление.

Портниха спрятала огонек в шкатулке, и в комнате сразу стало как-то темнее.

— Он так дорого стоит, а вы его не продаете? Отчего? Могли бы жить на такие деньги и не работать…

— А куда без работы? — рассмеялась Кичиниц. — Без работы я совсем от тоски помру. Сыночек мой уехал, невестки и внуков еще нет. А так я при деле. А огонек мне дорог, как память. Да и шить по вечерам при его свете мне нравиться — лучше, чем свечи.

Риэна непонимающе пожала плечами и задумалась — стала бы она продавать огонек, будь такой у нее? Наверное, нет. А с другой стороны — пять тысяч пламеней!..

— Только имя это — Астри Масэнэсс — не настоящее, — неожиданно заявила Кичиниц.

Риэна удивлено глянула на нее.

— Я вижу, что ненастоящее… — вздохнула женина.

— Он весь кажется мне ненастоящим, — отозвалась Риэна.

— Но, тем не менее, ты интересуешься им, — швея улыбнулась, потянулась за пирогом.

— Просто любопытно… — Риэна сделала вид, что все ее внимание поглощено алым платьем на деревянной фигуре, стоящей у окна, чуть правее от госпожи Кичиниц. Риэна не стала бы интересоваться этим Масэнэссом, не услышь она сегодня разговор Плаи и Лаинэс. Кто виноват, что ее втянули в эту безумную погоню? Пророки… Да, Пророки, рассмотревшие ее в будущем, увидевшие смутный ее образ, или, может даже, не ее, а женщины со схожей внешностью, рассказавшие об этом помешанной на поимке Мастера Путей Плае. И ее, Риэны, невезучесть, заставившая оказаться ее в ненужное время, в ненужном месте…

— Платье нравиться? — Кичиниц заметила ее взгляд. Пусть лучше думает, что Риэна без ума от шелка и кружев, чем от Астри, как большинство тирайских девушек.

— Да… красиво…

По-прежнему глядя на платье, Риэна заметила движение за окном. Окошко выходило во внутренний дворик, так что это не мог быть случайный прохожий. Может, ветер шевелит ветви яблони?

Движение повторилось, и на этот раз Риэна ясно рассмотрела чью-то макушку… Странную макушку, поросшую щетиной рыжих волос с синим шнурком… нет косичкой по центру… О чем-то ей напоминала эта косичка.

В дверь постучали. Кичиниц пошла открывать, а Риэна подобралась и насторожилась — гостей минимум двое, один у двери, а другой обошел дом и пытается заглянуть в окно, что весьма подозрительно.

— Здравствуйте госпожа Кичиниц! — послышался детский писклявый голосок, и на пороге возникла черноволосая и черноглазая малышка, худощавая, одетая под мальчика в курточку, штанишки и сапожки, и только две толстые косы с вплетенными в них алыми лентами, выдавали в ней девочку. За ее спиной вырос мужчина такой же черноволосый и черноглазый, тоже с косами, но это вовсе не женские косы — а прическа уроженца Хвоста Дракона, отмерившего одну четверть, к тому же Одаренного (судя по длине волос), и из Алых (судя по мечам за спиной).

Риэна узнала его и тут же вспомнила, о чем напоминала ей косичка в окне — где-то здесь рядом тот монах, только уже не с зеленой, а с синей косой. Монах явиться не замедлил. Он выглядел помятым и грустным. Его череп, который должен был по обычаю (насколько известно Риэне) блестеть на солнце, не знал бритвы уже несколько недель, косичка выглядела еще более нелепо на фоне коротких рыжих волос. Одет он тоже был не по-монашески.

Кичиниц радостно, как старую знакомую, обняла девочку и пригласила всю эту толпу в дом.

Мастер Меча и странный монах, разглядев Риэну, тут же уставились на нее — видимо, узнали. Она вскочила:

— Мне пора!

— Что ж так скоро? — удивилась Кичиниц.

А горец, бесцеремонно ухватив ее за предплечье, сказал тихо и настойчиво:

— Останься.

Риэна знала — вступать в спор с Алыми не желательно, она клацнула зубами от досады — снова неудачное время и неудачное место — и вернулась за стол.

— Не видели ли вы Астри Масэнэсса, госпожа Кичиниц? — вежливо спросила девочка.

— С тех самых пор, как вы вдвоем приходили ко мне — не видела, — добродушно отозвалась швея, не понимающая, насколько опасна та ситуация, в которой она оказалась — в ее доме Алый, притом горец! Говорят, они и без «рубина» внутри кровожадны до безумия. Этот, скорее всего, и вовсе — зверь.

«Всем нужен этот смаргов Астри Масэнэсс!» — раздраженно думала Риэна.

— А ты, милая, что здесь делаешь? Рад встрече! — обманчиво мягко произнес Алый, присаживаясь напротив Риэны.

Монах, понукаемый настойчивой швеей, тоже несмело занял стул. Разместилась и девочка, тут же накинувшись на пирог. А Кичиниц поспешила за чашками и блюдцами, чтобы угостить нежданно нагрянувшую компанию.

— Вы с кем-то спутали меня, — нахмурилась Риэна.

— Вряд ли, — улыбнулся Алый. Он извлек из сумки, перевешенной через плечо сложенный вчетверо пергамент, развернул, посмотрел на изображение на нем, затем на Риэну. — Ошибки быть не может.

Горец протянул ей лист, и Риэна, увидев свое лицо, словно в зеркале, вздрогнула и отстранилась. Это был не просто рисунок, она чувствовала некую силу, исходящую от портрета, силу к которой тянулись, откликаясь, рубиновые сполохи у нее внутри. Но сила эта не была ни злой, ни жестокой, как Дар всякого Алого, а теплой и волнующей.

— Откуда у тебя мой портрет? — воскликнула она.

— Это ты была в замке Божена? Ты пыталась убить князя? Не так ли?

Риэна напряглась, обдумывая, как ей прорваться к выходу.

— Я убил его вместо тебя, — неожиданно заявил Мастер и ухмыльнулся. — Не бойся меня.

— Ты знаешь, где Дж… Астри? — тревожно спросил монах, заслужив неодобрительный взгляд мечника.

— Масэнэсс?

Монах забавно закивал головой:

— Астри Масэнэсс! Ты знаешь, где он?

— Откуда мне знать?! — Риэна всерьез разозлилась. — Откуда?! Я ни разу в жизни не видела его! Почему вы все спрашиваете?!

— Все? — Мастер перегнулся к ней через стол. — Кто еще?

Риэна стиснула зубы, и в это мгновение в дверном проеме, ведущем в соседнюю комнату, появилась госпожа Кичиниц с подносом.

— Мы его друзья, — произнес монах, рассеянно глядя на кусок пирога перед собой.

— Это правда! — подтвердила, говоря с набитым ртом, девочка.

— Вы не можете его найти? — удивилась Кичиниц. — Может какие-то дела заставили его отлучиться?

— Может… — пожал плечами Мастер.

— Давайте знакомиться, — Хозяйка разлила чай, разложила пирог, и, наконец, уселась. — Я, как вы, должно быть, знаете, госпожа Кичиниц — портниха. А вы кто будете, молодые люди?

— Я Мастер Адонаш, — улыбнулся Алый. — Это Скайси — мо…

— Просто Скайси! — раздражено перебил его монах.

— Ну, а Оеллу я знаю, — закончила Кичиниц. — Так Астри Масэнэсса вы потеряли? И давно?

— Давненько, — откликнулась Оелла. — Думали, может, он здесь объявлялся. Ну, нет — так нет. Нам, значит, пора.

— А твое имя? — спросил Адонаш, глядя в упор в глаза Риэны.

— Риэна, — нехотя ответила она.

— Думаю, Риэна сможет нам помочь.

— Интересно, в чем?

— Видишь ли, — Адонаш хлебнул чаю, вытер губы жестом хорошо воспитанного высокородного, — все как в тот раз. Мы не знаем, где Астри Масэнэсс, зато встречаем тебя. При этом Астри рисует при любой возможности, — он постучал пальцем по портрету, все еще лежавшему на столе, — твое лицо. Не знаешь, почему?