Машу же возраст других людей волновал не больше, чем поездка на машине в деревню; вид старых автомобилей, таких, как «Победа» или «Волга» самого первого образца, которые раз в семьдесят-восемьдесят километров возникали вдруг на дороге, как будто подчиняясь каким-то неведомым законам природы, проделав путь из прошлого в будущее; разговоры взрослых о том, что на улицах Москвы, пока они будут в деревне, возможно, снова появятся танки; названия населённых пунктов и речек, таких похожих друг на друга, но всё равно отличающихся названиями; электрички, проезжающие возле шлагбаумов, и их пассажиры, которые казались Маше грустными, потому что не ехали в их деревню; различные рычаги и кнопки в автомобиле; вид венков на обочинах, являющихся напоминанием об автомобильных катастрофах.

И мысли о возрасте не волновали Машу больше, чем воспоминания о недавних «научных экспедициях». Сколько таких будет ещё после деревни, а возможно – и в самой деревне! В любом возрасте можно быть самим собой. Порой в событиях, происходящих с нами, угадываются очертания будущих волнений и свершений. И чем чаще так происходит, тем мощнее работает сознание и приятнее уходящие в прошлое мгновенья. У каждого человека есть своя уникальная траектория, и сюжет своей жизни важно строить в её границах, чтобы, прокручивая в голове каждый отдельный эпизод, раскрывать перед собой всю жизнь.

Незадолго до поездки в деревню Маша смотрела по телевизору кино «Сто тысяч долларов на солнце». Оно ей очень понравилось и на долгие годы стало одним из самых любимых. Потом она долго будет искать этот фильм в телевизионных программах и в магазинах с видеокассетами. И только уже в одиннадцатом классе Маша посмотрит этот фильм второй раз. А до тех пор она любила додумывать эту кинокартину. Дело в том, что в первый раз она смотрела её не с начала, и поэтому сюжет был ей не очень понятен. К тому же детский возраст наверняка не позволял верно оценивать происходящее в фильме. Как выяснилось после второго просмотра, Машина фантазия совсем не совпадала с фантазией создателей фильма. Почему-то все годы, прошедшие от первого просмотра до второго, Маше казалось, что фильм серьёзный, но он оказался на самом деле скорее комедийным. Маша даже огорчилась этому, хотя менее интересным фильм после второго просмотра ей не показался. Скорее даже наоборот – она восхитилась простотой. А затем был третий, четвёртый, пятый просмотры… И фильм всё-таки надоедал. Зато не надоедало каждый раз вспоминать первый просмотр и ощущать дуновение тех дней, когда он происходил. Казалось, в памяти Маши сохранились мельчайшие детали первого просмотра: в какой позе она лежала или сидела в такой-то момент, о чём подумала в другой момент и так далее. Одним словом, само кино потеряло какую-либо самостоятельную ценность, а экран, на котором оно показывалось, превратился в экран с воспоминаниями, на котором отображались мельчайшие движения души, тела и мысли, не обращающие на себя внимание тогда и вызванные совсем не просмотром фильма, а только происходящие на его фоне. Так человек, приковывая внимание исключительно к сюжету своей жизни, не замечает каких-то мелочей, которые, собственно, и являются траекторией жизни. И только время и экран с воспоминаниями позволяют разглядеть за сюжетными поворотами и формой уникальность собственной жизни и позволяют восхититься ею.

Неизвестное начало. Сюжет, который предстоит разгадать. Длительное серьёзное отношение к тому, что на самом деле оказалось смешным. Разочарование после того, как исчезла прелесть домысливания. Всё больше и больше надоедающая простота и всё большее обращение к воспоминаниям. На что-то это всё похоже!

Родители Маши и Риты – Валентина и Михаил, как уже говорилось, были бедными и часто ссорились. Маленькая Маша боялась, что однажды отец убьёт мать, боялась, что однажды их московскую квартиру зальёт кровью. Ей казалось, что в человеке так много крови, что, когда его убивают ударом ножа, кровь может полностью залить большое помещение. Ссоры представлялись Маше настолько противоестественными, что она была убеждена: почти все они должны заканчиваться кровопролитием. Филогенетическая память возвращала её в те времена, когда выяснения отношений ещё не являлись способом развлечения и смыслом жизни.

Одно из самых первых и самое яркое воспоминание Маши такое: она с матерью идёт на остановку, чтобы добраться на троллейбусе до поликлиники. Когда они уже подходили к остановке, им навстречу поехал троллейбус, и мать заспешила. Маша недоумевала, зачем им нужен этот троллейбус, ведь он идёт в ту сторону, из которой идут они. Неужели они напрасно шли? Именно это незначительное событие как бы включило долговременную память Маши.

А что было раньше? Почему она здесь? Неизвестное начало!

Главные события московского периода жизни происходили на маленькой детской площадке во дворе. Маленькой она была в реальности, хотя Маше казалось, что детская площадка огромная, раз вмещает в себя почти все самые яркие события её жизни. На экране с воспоминаниями не осталось никаких лиц. Какими были её друзья раннего детства, Маша не помнила. Помнила только, что у Миши была собака колли, что он всегда ходил в сером комбинезоне, что её ровесник Вова – «бедовый малый», что Коля Большой и Саша не любили гулять с ней и Вовой, считая их мелюзгой.

Однажды Маша сидела с Вовой на горке.

– Выйдешь сегодня? – спросил Вова.

– Я вечером не выхожу. Не разрешают.

– Мне тоже. Но я скажу Саше, чтобы он уговорил мать. И ты поговори с сестрой.

Предложение было заманчивым. Давно Маша мечтала выйти на детскую площадку вечером, побыть с друзьями тогда, когда хочется ей самой, а не родителям.

– У тебя сестра-то нормальная, – продолжал строить планы Вова. – Это Сашка у меня дурак, не может по-хорошему. Лишь бы мне сделать западло.

Маша окинула взглядом площадку: Рита с Юлей на лавке раскладывали игрушки, Серёжа, Коля Маленький и Саша возились в песочнице. Не было только Коли Большого и Миши. Возможно, впервые в жизни в сердце Маши ворвалась скука, впервые будничное настроение завладело ею. До этого всё было ей в новинку. Казалось, каждая мелочь служила для того, чтобы раскрасить праздник её жизни. И как Маше захотелось выйти гулять вечером! Ведь днём уже нет ничего интересного.

Маша скатилась с горки и подошла к Рите.

– А вы сегодня будете гулять вечером? Можно с вами?

– Кто тебе посоветовал? – возмутилась Юля. – Этот, что ль?

Маша умоляюще смотрела на Риту, надеясь, что та будет хотя бы не так громко орать, как её подруга. Маша догадывалась, что подводит Вову. Если разговор услышит старший брат Вовы – Саша, то Вове может сильно достаться.

– Поговори с мамой, – сказала Рита.

– А не можешь ты поговорить?

– Посмотрим.

– Саша! – заорала Юля. – Слышишь, чего придумал белобрысый – гулять по вечерам! Нашёл себе сообщника.

– Чего ты орёшь, дура? – с горки крикнул Вова.

– Ты кого дурой назвал? – встал в песочнице Саша. – А ну иди сюда. Мало тебе отец по жопе надавал два дня назад! Сейчас я тебе сам настучу!

Вова скатился с горки и побежал от брата. Погоня длилась довольно долго, но всё же Саша поймал Вову.

– Ты куда собрался сегодня? Хочешь, чтобы я весь день нянчился с тобой? Нет уж, не буду. И матери с отцом скажу, чтобы никуда не пускали тебя.

Отвесив брату подзатыльник, Саша отпустил его. Обиженный Вова направился в сторону своего дома. Проходя возле лавки, на которой играли девочки, он бросил:

– Дуры.

Маша смекнула, что это не в последнюю очередь относится и к ней.

– Куда пошёл? – крикнул Саша.

– Отвали, козёл.

Возможно, потому, что Вова, чьи надежды на весёлый вечер рухнули, выглядел слишком жалко, Рита попросила мать пустить гулять Машу.

– Я за ней присмотрю, – заверила Рита.

И это был чудесный вечер! Увидеть своих друзей в непривычное время было очень кстати: душу Маши всегда переполнял восторг, когда что-то менялось, но что-то оставалось прежним. В данном случае поменялось время суток, а прежним осталось то, что детская площадка принадлежит ей и её друзьям – тем же самым, с которыми она много раз гуляла днём. Такие ситуации словно подтверждали, что люди – это не какие-то нарисованные персонажи на картинке и способные существовать только в рамках одной композиции. Такие ситуации заставляли думать, что жизнь – классная штука.