– Вся моя жизнь катится как-то кувырком. Смотрю на моих ровесников, у которых уже всё есть: семья, дети, постоянная работа, и начинаю чувствовать себя ущербной. Такое ощущение, что у них жизнь идёт по плану и всё происходит в своё время. Как-то потихоньку пазлы складываются. Порой отматываю жизнь назад и понимаю, что у меня был такой же шанс на всё это, как и у них. Я вышла замуж в двадцать четыре по любви за молодого, красивого, здорового парня, могла родить ребёнка, к тому же он этого хотел, его семья ко мне хорошо относилась. Но тогда мне не хотелось выбирать из тех возможностей, которые у меня были. Мне хотелось другого, например, жить отдельно, найти хорошую высокооплачиваемую работу, путешествовать. Нет, детей я тоже хотела, но до их появления я планировала создать определённую материальную базу. И оттого, что я не могла быстро получить то, что у меня уже было в моих фантазиях, я постоянно страдала. Часто плакала, жалела себя, даже доходило до истерик. Мне постоянно хотелось вырваться из того места, где я жила. Неважно, куда, неважно, для чего, просто уехать, убежать, потому что мне там было плохо. Я замкнулась, может быть, из-за того, что это была другая страна, другая семья, новая жизнь. Не такая, которую я нарисовала в своём воображении. Не знаю. И вот теперь я здесь, а не там, и вроде бы мне должно быть хорошо, а мне ещё хуже, – с горечью сказала я.

– Юль, ну ты чего? – Зина начала меня обнимать и гладить по спине. – Ты перестань сравнивать свою жизнь с чужими, это бесполезно. Я к этому пришла, когда поняла, что по всем направлениям проигрываю своим сокурсницам и одноклассницам.

– А я вот не считаю, что я проигрываю, только потому, что у меня к тридцати двум годам нет семьи и детей. Ну не всем везет вначале, кому-то счастливый билетик выпадает в конце или в середине. И знаете что? Я не теряю надежды. Я смотрю в зеркало каждый день и вижу красивую, умную, здоровую женщину в самом соку. И я сейчас не о Карлсоне. Я предпочитаю не слушать завистников, которые мне говорят, что я толстая. Глупость! Я сочная! А они худосочные, вот и завидуют. И не заморачиваюсь на том, что было и чего не произошло. Это глупо! От этого не будет ничего хорошего, только плохое настроение и мешки под глазами, – весело сказала Яна.

– А Яна права. Юль, не стоит жить воспоминаниями и корить себя за то, что могла сделать и не сделала. И в конце-то концов, это он с тобой развелся, а не ты с ним. И всё, что ты получила от него за пять лет совместной жизни, – это билет домой и двести евро на жизнь. По-твоему, это поступок достойного мужчины?

– Вот именно! Когда опять накатит, захочется посидеть и пожалеть о том, что могло у тебя с ним быть и не случилось, вспомни о том, какой он жмот, лицемер и маменькин сынок.

– Ему нужно ещё оплачивать кредит пять лет за дом, который мы начали строить и в котором я не прожила ни одного дня.

– И это его оправдывает?

– Нет, Яна. Но я тоже немало сделала для того, чтобы этот развод состоялся.

– Но разводиться захотел он, а не ты, что бы ты там ни сделала. И если верить тому, что он говорил на тот момент, когда с тобой разводился, как он тебя продолжает любить, – это только разговоры. Потому что, когда действительно любишь, то заботишься о любимом человеке, а не даёшь ему несколько сот евро на жизнь, чтобы возвратиться в страну, где война и инфляция. Нужно признаться себе, что к тебе у него было меньше любви, чем к деньгам. Вот и всё.

Я смотрела в сторону на блестящий пол в ресторане и вспоминала свою жизнь с бывшим мужем. И как ни странно, из хорошего и веселого в памяти всплывали первые месяцы жизни, а потом постоянные скандалы и выяснения отношений. Жизнь с его родителями, общая кухня со свекровью, постоянные нравоучения и контролирующие взгляды через плечо. Каторжная работа в пекарне в жаре, на +40 градусов летом, по восемь часов шесть дней в неделю в чисто женском коллективе с постоянным промыванием костей. Работа по дому, с которой сталкивается любая замужняя женщина: стирка, глажка, уборка и готовка, после которой просто валишься с ног, а мужу подавай утехи в постели, внимание, которым с раннего детства его избаловала мама. Да, было не сладко, совсем не сладко. Чужая страна, все родные и близкие за тысячу километров, а ты одна: ни друзей, ни знакомых. Другие правила жизни, другой уклад, другой язык. А ещё война у тебя на Родине. В новостях постоянно показывают, как бомбят, обстреливают, народ сходит с ума, и всё это происходит в твоей стране, в которой ещё пару месяцев назад всё было тихо и спокойно. Война и переворот в Ливии, о котором ещё в 2012 году говорили по телевизору, казался таким нереальным и далёким. Было ужасно смотреть на разбомбленные здания, покалеченных детей, плачущих родителей, но всё равно это было там, где-то там, далеко. А теперь ты смотришь телевизор и видишь всё то же самое. Но теперь подпись внизу экрана не Ливия, а твоя страна, где ты родилась, ходила в школу, где у тебя появились первые друзья и влюбленности. Теперь мучается и плачет твой народ, а не неизвестные тебе жители Африки. Мама звонит и рассказывает, как по пять раз за день меняются цены на продукты, оплата коммунальных услуг почти 90 процентов от мизерной пенсии. Ощущение полного шока от всего увиденного и услышанного, ощущаешь себя главным героем, которого сыграл Том Хэнкс в фильме «Терминал». Смотришь телевизор и не можешь поверить, что переворот в твоей родной Кракожии.

Одним может показаться, что наоборот, я должна была быть счастлива, что мне удалось вовремя уехать и не видеть всего этого, но лучше мне не было. Сколько слёз я выплакала за эти пять лет жизни?! А нет, действительно, сколько? Кто-то сказал, что если человек очень веселый и много смеётся, значит, когда-то он много плакал. У меня в жизни так и происходит, всё циклично. Жаль, что период замужества совпал с периодом слёз, а не смеха.

– Юль, вот я не понимаю, как можно было любить человека и не отпускать его съездить домой ни разу за пять лет? – поинтересовалась Яна. – Он что, не понимал, что это твоя Родина, твой дом, это вся твоя прошлая жизнь, что тебе хочется увидеть родных?

– Сначала не было денег, а потом, когда они появились, мы начали строить дом, чтобы жить отдельно. Где я так в итоге и не прожила ни единого дня. Слушай, обидно, ну!

– Знаешь, я бы не успокоилась, пока бы не отомстила. Поверь мне, это помогает. Всем своим бывшим я мстила. И нет ничего слаще справедливой мести, – в сердцах сказала Яна.

– Да кому он нужен. Ещё карму себе из-за него засорять. Всё, что было сделано неправедно, всегда возвращается и бьёт по голове, рано или поздно. Просто не думай о нём, а думай о том, что сейчас происходит в твоей жизни, – спокойно сказала Зина.

– Кстати, у них ещё поговорка есть. «Коло срече се окрече». Колесо счастья вращается!

Мы ещё долго сидели за столом и говорили о жизни. Зина и Яна спорили о том, как нужно себя вести с мужиками, я же временами мило улыбалась, а иногда сидела с отрешенным взглядом, думая о том, что осталось в прошлом.

Я работала в ресторане уже несколько дней, ноги болели после каждой смены, потому что Вадим непрестанно за мной следил и не позволял сидеть. Как только он видел, что я где-то присела отдохнуть, то сразу же находил мне новую глупую работу. По второму кругу протирать уже чистые столы или стоять у входа в зал и искусственно мило улыбаться гостям. Было тяжело сдерживаться, чтобы не прокомментировать очередное его самодурское распоряжение, но причина такого ко мне отношения не была для меня тайной – личная симпатия, которая не нашла взаимности в моём лице. До моего появления от этого страдала Лиза, худенькая девочка, двадцати пяти лет, очень милая и тихая. Но, судя по всему, бог сжалился над Лизой, потому что ещё пару недель, и она бы не вытерпела. С ней мы даже подружились и успевали бросать друг другу многозначительные взгляды, которые были понятны только нам двоим.

– Здравствуйте, Юлия, – Вадим провёл рукой по левому рукаву моей блузки.