– Откуда у тебя этот меч? Кто ты? – резко произнесла девушка. Я уже давно понял, что она – главарь этой банды отребья.

– Всего – лишь человек. А меч… нашел вчера на поле боя.

– Нашел? Тебе это не принадлежит, отдай.

– У меня на него больше прав, чем у тебя. Добровольно не отдам – напрягся я.

– У меня право силы. Я подарила тебе жизнь, я могу ее и отнять – ее большие зеленые глаза сузились от ярости.

Я махнул рукой в сторону:

– Три часа быстрого шага. Там трупы, много трупов.

Она раздраженно отмахнулась:

– Там была битва…

– Я не про это! Кроме воинов еще довольно крупная группа стервятников. Чем-то вашу группу напоминают, – я усмехнулся, любовно поглаживая рукоять Ады:

– Они тоже пытались Ее отобрать – тепло из Адочки приятно ласкало ладонь.

– Оглянись. Сколько тебя и сколько нас.

Словесный оборот показался мне таким забавным, что я не смог сдержать улыбки, положение было незавидное, но тяжесть моей детки за спиной вселяла просто неприлично большую уверенность в своих силах.

– Милая девушка, разве Вы погубите людей из-за какого-то меча? – промолвил я, сам, понимая, что говорю глупость. Погубит. Еще как погубит. Они все полягут, лишь бы заполучить мою смертоносную подругу, подумал я, глядя в лица этих людей. Круг вокруг меня стал постепенно сужаться. Мечи протяжно запели, вынимаемые из ножен. По моей руке уже разливалось не тепло, а самый настоящий жар, сознание начало понемногу затуманиваться.

– Довольно!!! Хватит!!! Перестаньте!!! – заорал я –  Вы что, совсем ничего не понимаете? Я, итак, вчера убил достаточно людей из-за этого оружия! Вы тоже хотите на тот свет?

Ада запела, распарывая воздух, когда я резко размахнулся, вытаскивая ее из заплечных ножен. Люди отпрянули.

– Неужели ВСЕ в этом мире будет пытаться отобрать ее? Неужели мне придется ВЕСЬ мир залить кровью, чтобы оставить ее себе? Я так и сделаю! Я буду вырезать по пути деревни, села, города, но меч останется у меня! В реках будет течь кровь, а не вода, ибо никто не сможет противостоять силе Сотворенной во Тьме и Приносящему Смерть.

Я почувствовал странное наваждение, дурманящее рассудок. Я зарычал в оскале, размахивая мечом. Голос становился все более странным и чуждым мне:

– Вы всего лишь грязь под моими ногами. На колени, рабы! Преклоните колени перед своим господином.

Люди отпрянули, послышался шепот. Сперва прошептал один, затем подхватили остальные. Шепот стал более уверенным:

Маар Сииэ… Маар Сииэ… Маар Сииэ…

Послышался лязг бросаемого оружия, воины становились на колени, продолжая этот шепот…. Маар Сииэ…. Маар Сииэ…, а я стоял в центре круга, высоко подняв меч над головой, и в этот момент чувствовал, что ничто на этом свете не сможет противостоять мне. “Так и есть” – шептала мне Ада.

Редкие лучики света сбегали по кромке острого, как бритва лезвия, создавая ощущение, что меч купается в языках пламени. Я медленно опустил великолепное оружие, которое имело такое странное влияние надо мной, и оглядел своих людей. Даже гордая амазонка, как я ее окрестил про себя, признала мою власть и преклонила колено.

***

– Эмммммрррррраааааууффффф – я громко зевнул, сел и потянулся. Как приятно было просыпаться, лежа на уютных мягких шкурах, ощущая теплое, красивое женское тело рядом. Я уже неделю провел в лагере и довольно неплохо освоился здесь, учитывая мое особое положение. Даже не смущал род занятий жителей лагеря – грабеж. Ларна приоткрыла глаза и, сонно причмокнув, позвала меня обратно в постель:

– Сииэ, ложись, милый, еще рано!

Я раздраженно нахмурился, сколько раз просил ее так меня не называть, но она периодически забывала про это. Это прозвище с присвистом, как шипение змеи, звучало довольно неприятно, да и после того, как узнал, что оно означает, мне стало еще более неприятно. Тьма. Смерть. Одно слово древнего наречия означало два этих понятия.

– Тебя что-то беспокоит? – Ларна перекатилась на живот, невольно демонстрируя очаровательную попку и великолепные ножки.

Я, какое-то время молчал, приводя свои мысли в порядок.

– Я не просто так пришел сюда, я ищу одного человека.  И мало того, что даже не представляю, где ее искать, так еще и не знаю, как вернуться обратно домой.

– Ее? Ее? Ты не говорил, что у тебя кто-то есть!

Ларна сердито прищурилась и больно ущипнула меня за живот.

– Я, значит, девушка на недельку.

Я грустно улыбнулся.

– Успокойся, это всего-лишь работа. Нужно найти пропавшую дочь одного важного человека и вернуть домой.

Ларна на секунду замерла:

– Украденная принцесса?

– Хм, ну что-то вроде.

– Почему же твоя кошка раньше о ней не узнала?

– А много мы с тобой разговаривали за эту неделю, кошка?

Она, сперва нахмурившись, громко рассмеялась. Да, разговаривали в эти дни мы мало. Либо участвовали в налетах на проходящие караваны, либо на этих шкурах занимались более увлекательным делом. Я повернулся и посмотрел в глаза Ларне. Опаска, немного укор и ревность. Женщины все одинаковые, даже такая дикая амазонка оставалась в первую очередь самкой. И не хотела отдавать своего мужчину неизвестно кому. Я притянул ее, сильного, волевого главаря банды головорезов к себе и поцеловал в губы. Спустя какое-то время, когда страсть схлынула, Ларна лежала рядом и задумчиво водила кончиками длинных пальцев по моему лицу:

– Ты другой.

– О чем ты?

– Ты выше, у тебя другие черты лица, не такие грубые, ты похож на аристократа. И у тебя другие мышцы.

Я молча улыбнулся ей, а она продолжала:

– Вот так посмотришь на тебя и подумаешь, что ты дохляк, увидишь в деле и поражаешься, как ты можешь вытворять такое.

– Про какое дело ты сейчас говоришь, про то самое, чем мы сейчас занимались?

Она хихикнула и опять ущипнула меня:

– Да нет же, хотя в этом деле ты тоже такое вытворяешь…

– Кошка, перестань щипаться, у меня уже тело за неделю синяками покрылось.

Она никак не прокомментировала мою уже неоднократно выраженную просьбу и еще раз ущипнула меня:

– Знаешь, это словно сравнить большую деревянную дубину и меч. Дубина выглядит устрашающе, массивно, может даже приложить хорошо, но она тяжелая, медлительная и неповоротливая. И уступает мечу. А ты, словно меч, сухопарый, со стремительными движениями, и я бы не сказала, что ты слабее тех, кто по утрам в моем лагере таскает огромные мешки, хотя тренировки твои кажутся для меня довольно странными. То встанешь между двух деревьев, упрешься в них руками, словно пытаешься сломать, то висишь вниз головой.

– Перетаскивание тяжестей увеличивает мышцы, но несмотря на свой размер, они все же мягкие и если сильно ударить по такой мышце она отказывает. И человек не может даже поднять руку.

– Никогда про такое не слышала.

– Такому мало где учат. А меня тренировали таким образом, чтобы мышцы росли минимально. Я не таскал мешки, меня запирали в стальной ящик метр на метр, и я упирался в его стенки.

– Метр? – Ларна удивленно подняла бровь

Я отвел руку в сторону и коснулся рядом со своим плечом другой рукой:

– Метр – это вот примерно отсюда и до кончиков пальцев.

– И долго там тебя держали?

– Это уже зависело только от меня, они замеряли силу, с какой я давлю на стенки, и как только я выполнял норму, выпускали. Иногда приходилось сидеть там целый день.

– Странные какие-то тренировки.

– Ты даже не представляешь, сколько всего другого странного было еще.

– Удиви меня уже.

– Ходил по натянутым между деревьями веревкам, спал на битом стекле, висел подвешенным за ноги, и прочее, прочее, прочее.

– Интересно тебя тренировали, как ассасина какого-то.

– Мне уже тоже кажется, что из меня делали убийцу.

Опять щипок… я не выдержал, скрутил ей руки, подобрался снизу и укусил за попку. Она взвизгнула:

– Синяк же останется!

Я нежно погладил укушенное место:

– Ну, сколько уже можно щипаться безнаказанно?