- В чем-то ты прав, - нехотя согласилась я. – Даже не могу представить его реакцию. Я вообще не очень уверена, что узнаю отца на улице, если мы встретимся.
- Пожалуйста, сделай это ради меня.
- Хорошо, - вздохнула я. – Только ради тебя. Вот видишь, какая я послушная жена.
- Не жена, а просто золото, - Саид поцеловал меня, и я увидела свое отражение в его глазах.
- Вот выучу язык, выучу танец живота и буду настоящей египетской женой, - я вскочила и изобразила несколько танцевальных па.
- Обязательно будешь. – Саид понизил голос. - А как ты думаешь, твоя мама уже спит?
- Думаю, да.
- Тогда она не заметит, если мы переночуем в одной комнате?
- Даже если и заметит, не страшно, - улыбнулась я.
Саид легко поднял меня на руки, и все остальное перестало иметь значение.
Следующие дни пролетели незаметно. Мы ездили по городу, осматривали достопримечательности, ели мороженое и восточные сладости в многочисленных кафе. Я потихоньку привыкала к странному внешнему виду и разговору окружающих меня людей. Саид проводил с нами много времени, только изредка и ненадолго наведываясь на работу. Мы побывали в его магазинах – он продавал стильную детскую одежду, которую сам закупал в Турции и Индонезии. Судя по всему, бизнес процветал. Мама оттаяла, успокоилась и по-моему приняла Саида в качестве будущего зятя.
Я же с каждым днем все больше влюблялась в Александрию. Центральная улица города тянулась вдоль моря на десятки километров, и мы часами напролет без устали бродили по набережной. Я привыкла перебегать дорогу в потоке машин – поскольку светофоров не было, привыкла слышать азан (Азан – призыв на мусульманскую молитвку – Прим.авт.) пять раз в день, привыкла к необычным запахам и странно одетым людям. Раздражало лишь чрезмерное внимание окружающих и невозможность самостоятельно изъясняться. Но я успокаивала себя тем, что со временем выучу язык, обживусь, смогу спокойно передвигаться по городу и не буду слишком выделяться в толпе. Уже сейчас я завела привычку каждый вечер заниматься арабским: под руководством Саида пыталась одолеть алфавит и запомнить хотя бы самые употребительные слова.
Мы посетили знаменитую Александрийскую библиотеку, побывали в цитадели и в нескольких мечетях, катались на лодке и в экипаже, запряженном лошадьми, покупали одежду и сувениры в многочисленных торговых кварталах. Казалось, вся Александрия – это один огромный рынок. С каждым днем я все больше убеждалась, что смогу полюбить этот пока непонятный мне восточный город.
Помимо развлекательной программы, мы занимались подбором мебели в новую квартиру. Сделка состоялась уже через несколько дней. Требовалось заверить документы в каких-то инстанциях, но по сути квартира стала нашей. Я не могла в это поверить – у меня появилось собственное семейное гнездо, да еще какое! При каждой возможности я упрашивала Саида еще раз заехать туда, и часами ходила из комнаты в комнату, подолгу останавливаясь у окна с видом на море. Там требовалось сделать небольшой ремонт и купить всю необходимую мебель, но Саид уверял, что это не займет много времени. Свою старую квартиру он собирался выставить на продажу. Я попросила его повременить с этим до свадьбы – возможно, кто-то из моих друзей захочет приехать, их нужно будет куда-то поселить, а прежнее жилище Саида очень подходило для этих целей.
Неделя пролетела в приятных хлопотах. Я совершенно забыла о предстоящей помолвке, а между тем до нее оставалось всего ничего. О помещении договорились родственники, я быстро выбрала платье, а Саид купил себе новый костюм - на этом наша подготовка к помолвке закончилась. Мама и сестры постоянно названивали Саиду, уточняя то меню, то список приглашенных. Я чувствовала себя Золушкой или даже Шехерезадой из какой-то восточной сказки.
У нас не нашлось времени съездить в Каир, но Саид клятвенно обещал показать мне пирамиды в следующий раз. Мы распланировали поехать в круиз по Нилу, от Каира до Луксора, чтобы я познакомилась со страной. А пока что мне предстояло вернуться в Россию, уволиться и подготовить все необходимые для брака документы. Когда мама уходила спать, мы до глубокой ночи просиживали в гостиной, строя планы на будущее. Саид переживал, насколько быстро я смогу адаптироваться к Египту, но надеялся на лучшее и обещал во всем мне помогать.
Несколько раз мы серьезно говорили о египетских традициях и религии. Некоторые вещи казались мне довольно странными, но я понимала, что не в моих силах что-либо изменить. В чужой монастырь не лезут со своим уставом: нужно или принять этих людей и их обычаи как есть, или развернуться и уехать обратно в Россию. Но мне не хотелось даже думать о том, чтобы забыть Саида и возвратиться к прежней жизни. Я давно приняла решение и не собиралась отступать.
Вечером накануне отъезда состоялась наша помолвка. Происходящее казалось мне настолько нереальным, что я почти не нервничала. Саид с утра купил мне подарок набор из золота и уехал на работу, оставив квартиру в нашем полном распоряжении. Оставшуюся часть дня мы с мамой провели дома, прихорашивая меня к вечернему выходу. Результат его приятно поразил. Увидев меня, Саид вздрогнул и замер в дверях.
- Какая ты красивая, - вырвалось у него, - я тебя не узнаю.
- А раньше разве была некрасивая? – спросила я, уворачиваясь от поцелуя. – Осторожно, помада размажется.
- Нет, просто сейчас ты выглядишь… даже не знаю, как сказать. На миллион долларов. Похожа на этих актрис в Америке, когда они получают Оскар. Знаешь, что скажут мои родные?
- Нет, не знаю.
- Скажут, что я не стою даже твоих туфлей. И никто не поймет, почему такая красивая девушка выбрала такого ужасного египтянина.
- Ты вовсе не ужасный, а очень хороший.
- Но для них я совсем обычный. А ты нет. Я уже тебя ревную.
В кафе, украшенном цветами, шариками и непонятными надписями на арабском, уже собрались все родные. Нас приветствовали громкими криками. Фотограф ждал у входа, и с того момента, как мы вышли из машины, следовал за нами будто тень, непрерывно щелкая фотоаппаратом. Гостей было очень много, и все разговаривали, а многочисленные дети бегали вокруг и громко кричали. Музыканты тоже вносили свою лепту – на второй песне я попросила Саида передать им, чтобы они играли потише. В этой какофонии я не слышала даже свой голос.
Официанты разносили сэндвичи и прохладительные напитки, но есть мне совершенно не хотелось. Мама сидела рядом со мной и ободряюще улыбалась, но и она казалась слегка ошарашенной происходящим. Остальные, по всей видимости, чувствовали себя вполне непринужденно, мне же безумно хотелось вернуться домой и провести этот последний перед отъездом вечер вдвоем с Саидом.
Вскоре к нам потянулись родственники, большинство из которых я не знала. Дяди, тети, кузины, кузены, их дети, внуки, – я поразилась, увидев, какая огромная семья у моего жениха. Ради нашей помолвки некоторые люди приехали из других городов. Здороваясь, женщины дважды или трижды целовали меня в щеку, мужчины просто кивали или протягивали руку. Я чувствовала, как пытливо изучают мое лицо, и уже жалела, что не закуталась в бесформенный балахон и не надела паранджу. В основном поздравления ограничивались словом "Мабрук", но две пожилые родственницы произнесли долгую речь, смысла которой я, естественно, не поняла. Пришлось с улыбкой на лице выслушивать их абракадабру и надеяться, что все это скоро закончится.
Ближе к концу вечера появились танцоры. Я не очень обращала на них внимание. От громкой музыки у меня звенело в ушах, в висках пульсировала боль, и я жалела, что правила приличия не позволяют незаметно улизнуть с собственной помолвки. Это продолжалось несколько часов, но около полуночи гости наконец стали разъезжаться. К нам еще раз по очереди подошли все присутствующие – и снова начались объятия, поцелуи, поздравления. Саид подолгу разговаривал с каждым и изредка переводил для меня. Когда последний гость отправился восвояси, я чувствовала себя совершенно обессилевшей. В машине я устало откинулась на сиденье и закрыла глаза. Навалилась такая усталость, как будто мне только что пришлось пробежать кросс в десятки километров - хотя я весь вечер просидела на стуле и даже почти не разговаривала.
