– А-А-А!!! – зло заорала я, выставляя перед собой автомат, в попытке закрыться от удара.
То ли чёртов магазин оказался пустым, то ли сработала осечка, но выстрел не прозвучал. Зомби свалила меня с ног и прижала к земле, вцепившись в мою куртку. Я подпирала её голову цевьём, в попытке отстранить от себя эту мерзопакостную морду. Изо рта её сочилась бурая пена, омывая звериный оскал коричневыми разводами, она капала мне прямо на грудь и бесповоротно впитывалась. От её запаха подкатывали приступы тошноты, подавлять которые мне удавалось с величайшим трудом. По-привычке я не видела смысла звать на помощь. Мои колени произвольно согнулись и что есть силы молотили врага наугад. Мне бы только выбраться из-под неё! В моей груди клокотала ненависть и опьяняющее чувство досады: «Какого хрена я должна погибнуть прямо сейчас?! Да не бывать этому!» Припомнился Том, который не дал мне просто в них выстрелить, но моментально припомнилось и моё согласие.
– Агрх! Грёбанный англичанин! – злость в данный момент однозначно была лучше паники. – Грёбанные зомби!
Внезапно я услышала быстро приближающийся лай. Готова поспорить, что это был мой ангел-хранитель! Собака с лёту вцепилась зомби в лодыжку, заставив последнюю почувствовать некоторое неудобство и обернуться. Момента её замешательства мне хватило, чтобы ударить её прикладом автомата. Слегка растерявшись, дамочка ослабила хватку, и я оказалась на свободе. К моей полной неожиданности, моим спасителем оказался тот самый спаниель из парка аттракционов.
Заражённая попробовала было снова броситься на меня, но собака навязчиво вцепилась ей в ногу. За это время я успела отползти на безопасное расстояние, вытащила винтовку и без колебаний выстрелить противнику в голову. Раздался неприятный лопающийся звук – и зомби свалилась на асфальт кучей несвежего мяса. Облегчённо выдохнув, я подобрала бесполезный теперь шокер и решила по-быстрому ретироваться с места событий, пока не прибыло «подкрепление».
– Молодец, пёс, – улыбнулась я спаниелю, неистово виляющему хвостом. – Даже от тебя пользы больше, чем от некоторых…
Но погладить я его так и не решилась. Собака, однако, последовала за мной.
Я была не удивлена, когда, преодолев покорёженный остов автомобиля, увидела бегущего на звук выстрела Тома. Не удивлена. Но крайне возмущена, что он оставил машину без присмотра. Кроме того, в голове всплыл колкий вопрос – он больше за меня беспокоился или за заражённого? Но я подавила желание спросить его об этом.
– Ты в порядке? – с ужасом воззрился он на меня ещё издали.
– Всё хорошо, – нетерпеливо отмахнулась я. – Лучше скажи, что с машиной?
– Завелась… Что с тобой произошло?! – приблизившись, он сумел-таки разглядеть меня получше.
А картинка была удручающая, и я, если бы видела себя со стороны, как минимум обрекла себя на карантин и последующую кремацию. Но я этого не видела, а Том почему-то не допустил такой мысли. Сам мужчина выглядел неважно, таким бледным я видела его впервые.
– Прости, но дама оказалась несговорчивой, мне пришлось застрелить её, – холодно констатировала я факт, не сбавляя бег. – Давай-ка в машину!
– Откуда собака? – Томас удивился, заметив моего четвероногого друга, по-прежнему семенившего следом.
– Том, в машину! – настойчиво попросила я.
– Куда едем? – уточнил англичанин, благоразумно оставив остальные вопросы на потом.
– Туда, откуда пришли. У меня лично сейчас нет никаких сил, чтобы искать новое жильё.
ГЛАВА 8. ВЕЧЕР
Мы добрались до места относительно без приключений, не считая стремящихся на звук мертвецов. Те, словно затравленные шавки, бесполезно гнались за автомобилем и преследовали нас, пока нам не удавалось оторваться от них. Машина была – огонь! Не боялась ни покорёженного тротуара, ни разбросанного по округе хлама. Перед домом пришлось сделать лишний круг, чтобы окончательно сбросить хвост, и оставить автомобиль вне двора. Я не знаю, когда конкретно спаниель потерялся у нас из виду, но мне было жаль, что он пропал. Хоть и взять его с собой в салон я бы не решилась.
Оказавшись в безопасных стенах квартиры, мы вздохнули свободнее. Поведение англичанина во время вылазки в целом меня порадовало. Я, кряхтя, с трудом потянула за лямки растолстевшего рюкзака в попытке снять его, и запуталась в ремнях.
– Давай я тебе помогу, – поспешно перехватил сумку Томас.
Спкстя мгновение на моих плечах спасительно полегчало.
– Спасибо. Как насчёт того, чтобы поесть? – формально спросила я, стягивая с шеи жёсткий ремень автомата и приставляя оружие к стене возле входной двери.
– Мой желудок начал переваривать сам себя ещё несколько часов назад, – полушутя заметил мужчина.
Зайдя на кухню, Том поставил рюкзак на стол, предоставив его мне на растерзание, и я, скинув куртку, тут же накинулась на свою сокровищницу. Я была очень довольна содержимым. В машине нашлось целых четыре рожка для автомата, граната и прочая «снедь», приятная моему взору.
Томас наблюдал за моим ажиотажем, безучастно подперев щёку. Выглядел он весьма тривиально, немного устало и потрёпанно, уже прекрасно вписываясь в окружающую нас обстановку.
– Что ребёнку ещё для счастья надо… – философски подытожил он, спустя несколько минут молчания.
– Ну, – не отвлекаясь от содержимого рюкзака, улыбнулась я. – Этого достаточно, чтобы компенсировать некоторый дефицит в моей жизни.
– Дефицит чего? – заинтригованно уточнил Стэнсбери, расползаясь в двусмысленной улыбке.
Если бы я умела прожигать взглядом, в голове этого англичашки сейчас бы возникло два сквозных отверстия.
– Например, горячего… чая, – парировала я, со стуком доставая найденную в салоне автомобиля газовую горелку.
Том рассмеялся. Машинально облизнув губы, он неспешно соединил перед собой пальцы рук и добавил:
– На мой взгляд, для девочки обычно не характерно ТАК интересоваться оружием, – англичанин невинно пожал плечами. – А у тебя прямо маниакальный блеск в глазах при виде…
– Томас, – мои щёки бескомпромиссно вспыхнули. – На что ты намекаешь?
– Признайся, у тебя комплексы, – горячо сочувствующе прошептал мужчина, словно беседуя с душевно больной.
– Ах ты ж Фрейд недоделанный! – отставив рюкзак в сторону, я упёрла руки в бока и грозно нависла над нарушителем моего душевного равновесия.
Я видела, как этот наглец жмурится в беззвучном смехе, прикрываясь своими чёртовыми руками. Хотелось взять что-нибудь потяжелее и обрушить на голову этого уникума. Но живой водитель уазика мне был дороже моих собственных амбиций, поэтому я ограничилась взятием этого… хорошего человека за ухо.
– Эй! – Том, явно не ожидавший такого поворота событий, удивлённо таращился на меня, и всё продолжал, зараза такая, смеяться.
– Дёрнешься – и будешь как Винсент Ван Гог! – предупредила я крайне убедительно.
– Ай! – англичанин вцепился в мою руку в попытке вырваться. – Я против насилия!
– Ну, что ж, дорогой, считай, тебе не повезло, – тягала я его из стороны в сторону за ухо с нескрываемым удовольствием. – Я скора на физическую расправу!
– Знаешь, а мне нравится, когда ты называешь меня «дорогой», – он с надеждой на милость посмотрел на меня исподлобья.
– Ну, недёшево ты моим нервам обходишься – что правда, то правда! – ехидно заметила я.
Не прошло и минуты, как он оставил тщетные попытки высвободиться, перестал гаденько хихикать и лишь жалостливо смотрел на меня, сдвинув брови:
– Тин, отпусти.
Его пальцы примирительно гладили мою руку, сжимающую его многострадальное покрасневшее ухо. Наверное, если бы меня так не обезоружил его нелепый вид «большого ребёнка», я бы ещё некоторое время наслаждалась этим внезапным контактом между нами. Но время вышло, и нужно было прекращать дурачиться. Я отпустила ухо, в последний момент коснувшись щеки, где начинала пробиваться щетина, и оставила его в покое. Небрежный, лёгкий жест, мотивированный моим желанием просто прикоснуться к нему ещё раз. Живому. Тёплому. Настоящему.
