Нужно сказать, я прекрасно понимала, что мост разрушили, пытаясь удержать заражённых. Но сейчас это оказалось не самым приятным сюрпризом! Другой переправы поблизости не было, а плавать, к слову, я не умела, поэтому сложившаяся ситуация казалась мне абсолютно безвыходной.
Тем не менее, я пробралась сквозь череду разбитых машин к покарёженной трамвайной остановке и осмотрелась. На противоположном берегу находился парк, над которым клубился чёрный дым. Отсюда был прекрасно виден и горящий самолёт, севший на брюхо. Очевидно, многолетние деревья и сваленное колесо обозрения помогли смягчить приземление. При посадке самолёт хорошенько развернуло, и теперь хвост опасно нависал над рекой, а крылья запутались в деревьях, проводах и тросах. У меня складывалось такое ощущение, будто бы он только и ждал, пока я до него доберусь. Оставалось найти способ.
Прямо по центру моста зияла огромная пропасть и два берега больше ничто не соединяло, из воды торчали лишь обрушенные подпоры. Осмотрев берег, я не увидела ни одной лодки или чего-либо ещё, на чём можно было бы переправиться через реку. Лишь неподалёку стояла старая баржа, но толку от неё не было – она давно уже была переделана в прибрежное кафе. С грустью вспомнилось, как я когда-то давно заходила туда с подругой отметить диплом.
Я двинулась к барже, за неимением лучшего. И вскоре была вознаграждена – на барже, антуража ради, висел старый спасательный круг. С сомнением осмотрев круг, я сняла его и удивилась немалому весу. До сих пор я подобного девайса в руках не держала, но раз его используют для спасения – должен же он удержать меня на плаву, верно?
Подняв рюкзак под самую шею, чтобы не замочить шокер и остальные важные вещи, я нахлобучила на себя круг. Течение у реки было быстрым, и я решила по возможности отойти от моста, чтобы дать себе форы.
Вода оказалась неприятно холодной. Ботинки отвратительно захлюпали. В душе я надеялась, что причина распространения вируса никак не связана с водой – иначе это был последний день моей сознательной жизни. Уверовав в то, что всё делаю правильно, я пошла вперёд. Ступать следовало осторожно. Река обычно в это время года была мелкой, но где-то здесь, между второй и третьей опорой, была вырыта траншея для барж. Я знала, что в любой момент могу резко погрузиться в воду и удариться в панику.
– Мм, – холодная вода уже касалась моих бёдер, липкий холод пробирался всё выше. – Как неприятно…
Я затаила дыхание, когда перестала видеть в мутноватой воде свои ноги, но тут со стороны самолёта раздался взрыв.
– О, Великий Всемогущий разум! – взволнованно прошептала я, силой воли заставляя себя идти дальше.
На уровне сознания я плохо понимала, зачем вообще мне так нужно было добраться до этого самолёта. Надеялась ли я найти выживших или мне было просто интересно? А может быть, моей заднице просто не хватало приключений?
– Хах!
Звонкий «бултых» и холодные брызги нарушили цепь моих размышлений на самом интересном месте. Ноги теперь свободно болтались в воде, не находя больше дна, но круг удерживал меня на плаву и лишь чуть покачивался от моих хаотичных движений. С трудом заставив себя успокоиться, я заметила, что течение быстро несёт меня в сторону моста, и начала неумело грести вперёд. Было чертовски страшно! Я почти проваливалась в круг, он больно упирался мне в подмышки и выталкивал рюкзак, тот в свою очередь давил мне прямо на затылок и мешал. В голове крутилась только одна мысль – быстрее, как можно быстрее вперёд!
– Э.. эвринайт ин май дримс ай си ю, ай фил ю! – затянула я дрожащим голосом, пытаясь отвлечься от своих страхов.
В голове замелькали картинки моей смерти. Это было, как и просто самоутопление, так и водоплавающие зомби, тянущие меня за ноги на речное дно. И вообще, в данной ситуации моя фантазия изобиловала интригующими сюжетами.
– Ниир, фоор, вер ве а ю а! – затянлуа я, стараясь отвлечься. – Ай билив вэт вэ хард даз гоу оон!..
Должно быть, мой заплыв со стороны выглядел весьма абсурдно, и саундтрек из «Титаника» здесь вписывался очень органично, пусть и пестрил русским акцентом, больше напоминая задушевную «Вдоль по Питерской».
Мне повезло. Меня вынесло прямо на третью опору моста. Взгромоздившись на насыпь, я обняла шершавый бетон дрожащими руками, боясь сверзнуться обратно в воду. Самое страшное было позади.
– Река, блин, – нервно посетовала я перед последним рывком. – Почему ты такая широкая?
Но в последний раз погружаться глубоко и не пришлось, воды было максимум по грудь. Наконец я взобралась по крутому берегу, покрытому бетонными плитами, оставляя за собой мокрый след, и расторопно скинула спасательный круг. Когда я оглянулась назад, мне стало плохо от одной только мысли, что придётся вновь входить в воду. Примерно в тот же момент я твёрдо решила, что буду возвращаться назад каким-нибудь другим способом. Тем не менее спасательный круг я припрятала в прибрежных кустах. Так, на всякий случай.
Я промокла до последней нитки, а вот рюкзак остался в целости и относительной сохранности, так что миссию можно было не сворачивать. Достав и проверив шокер – без него мне сейчас просто не выжить – я заспешила наверх по бетонной лестнице.
От самолёта шёл ощутимый жар. Средняя часть корпуса была разломлена пополам, а хвостовая часть охвачена пламенем. Несколько заражённых, очевидно, застигнутых врасплох, не спешили приближаться к этому чуду техники и лишь издали, словно заворожённые, смотрели на него. Это было весьма кстати.
Я подобралась ближе, насколько возможно, в надежде выведать подробности случившегося. Пара эвакуационных выходов с моей стороны были распахнуты настежь. Должно быть, именно из них при крушении вывалилось несколько повреждённых тел. Трудно сейчас сказать, были ли это когда-то живые люди или уже обратившиеся. Главное, они не двигались. Многие иллюминаторы выбило, большая часть обшивки самолёта почернела, и краска активно отслаивалась хлопьями, но мне стало очевидным, что самолёт не был российским.
– Бритиш… Эервэйс, – с трудом разобрала я английские буквы за дымом. – Ага, Бритиш.
Моя бровь скептически приподнялась. Что здесь делает самолёт Британской авиакомпании? Как он вообще умудрился сюда добраться? А главное – зачем? У меня появилось множество вопросов! Только вот отвечать на них, увы и ах, было некому. Я дошла до самого носа самолёта, волею судьбы взгромоздившегося на поваленное колесо обозрения, но ничего полезного так и не обнаружила. Жаль.
– Зря только время потратила, – сокрушалась я, недовольно поправляя на ходу прилипающую к телу влажную одежду.
Мокрая ткань прогрелась, мне стало чуть теплее, и я собиралась уходить – не ровен час зомби могут прекратить таращиться на огонь и заметить моё присутствие. Я подошла обратно к лестнице и воровато огляделась. И тут я услышала позади кашель.
«Стоп. Зомби не умеют кашлять, уж это я точно знаю, у них не работают безусловные рефлексы!» Резко обернувшись на звук, я чувствовала, как учащается сердцебиение, однако моему взгляду долго не удавалось зацепиться ни за один живой предмет в округе… Пока снова послышался кашель. И в этот раз я отчётливо услышала, что он доносился откуда-то сверху. Колесо!
Я увидела его. Человека. Живого.
ГЛАВА 2. СПАСЁННЫЙ
– Не может быть! – мой голос заворожённо затих.
На конструкции аттракциона приходил в себя выживший! Не медля ни секунды, я приблизилась, чтобы убедиться. Лазала я как кенгуру по пихте – то есть никак, но сейчас это было необходимо просто взять и сделать. Только смекалка и притупленное чувство страха помогли мне благополучно взобраться наверх и не упасть.
Вскоре я подобралась совсем близко! Передо мной находился мужчина, сложно сказать, какого возраста, лицо и одежда его были испачканы в саже и крови. Последнее меня насторожило, ведь если вирус распространялся через кровь, у меня могли быть неприятности. Я аккуратно перехватила электрошокер, не сводя с него любопытных глаз, и нервно облизнула губы. Человек лежал на спине, прямо на перекрестье толстых стропил, старательно тёр лицо руками и беспрерывно кашлял, всё ещё не замечая моего присутствия. Подходить ещё ближе пока было опасно.
