Между тем солнце уже садилось за горизонт, и Рогнеда попросила подавать ужин. Слуги принесли мясо теленка, жареное на вертеле, лепешки из пшеницы, овощи и сидр. По вечерам мужчины с удовольствием пили это вино, которое местные жители готовили из яблок. Семья Рогнеды сидела за одним столом, а их слуги расположились за другим. Рогнеда всегда велела, чтобы жителей поселка, работавших в ее доме, обязательно кормили, но не все оставались на ужин. Многие, закончив вечернюю дойку и другие дела, возвращались в свои дома.

Семья Лорентина жила неподалеку, но молодой человек предпочитал ужинать в доме Рогнеды, в компании Сегедель, ее сестры и своего родственника Рататуя. Однако он всегда приносил своей матери и сестре все необходимое для жизни.

У Лорентина было двое старших братьев, которые уже покинули отчий дом. Один из них женился на девушке из соседнего селения, а другого влекли дальние страны, и он отправился в путешествие вместе с людьми моря, приплывавшими в Галецию на своих кораблях.

– Мама, завтра девушки из поселка собираются в лес по ягоды, земляника уже поспела, – сказала Сегедель. – Можно я пойду с ними?

Рогнеда знала, что ее дочь ищет любой подходящий случай, чтобы не пойти на пастбище и погулять по лесу.

– Конечно, иди, – сказала она. – Наберешь ягод, мы их насушим, наварим варенья, будем лакомиться зимой.

Лорентин неуверенно посмотрел на девушку.

– А ты даже и не думай! – словно предвосхитила его вопрос Рогнеда. – Собирать ягоды – это удовольствие для женщин, а мужчины должны делать свою мужскую работу.

– Надо распорядиться, чтобы выслали охрану, – хмуро сказал Рататуй. – Говорят, недавно в лесу видели бродяг.

Почти все мужчины поселка умели носить оружие и знали военное дело. Правитель распоряжался, чтобы этому обучали всех подрастающих юношей – хотя в их стране уже давно не было войн. Однако беглые бродяги, оставившие свои поселения, скитались по бескрайним лесам Галеции и порой объединялись в шайки грабителей. Поэтому требовалось охранять мирных жителей, а также их обширные поля и пастбища.

У Сегедель было еще одно тайное желание и повод, чтобы отправиться в лес. Там находилось ее заветное место на берегу реки, скрытое от посторонних глаз густыми зарослями ивовых деревьев, вязов и буков. В теплое время годы девушка любила там уединяться, чтобы искупаться в теплой воде и помечтать, послушать пение птиц и насладиться природой. Она всегда чувствовала особое вдохновение и душевный подъем от посещения своего любимого уголка, о котором никто не знал, кроме ее самой.

Река Доар пересекала лес, и в районе поселения ее берега были пологими и очень живописными. Но на некотором расстоянии начинались горы, поросшие лесом, и дальше ее воды текли среди высоких крутых обрывов.

– Спасибо, мамочка, – сказала Сегедель. А сейчас можно я схожу в храм друидов, на вечерний ритуал?

Рогнеда знала, что это было еще одним увлечением ее дочери, и не стала возражать. В ответ она только пожала плечами.

– А вы не пойдете? – спросила она молодых людей, которые заканчивали свою трапезу.

– Мне надо еще присмотреть за животными перед сном, – хмуро сказал Рататуй. Он не часто ходил в храм, хотя иногда обращался за помощью к друидам по каким-то своим делам.

– Я зайду домой, навещу мать и сестру, а потом присоединюсь к Сегедель, – ответил Лорентин.

Он тоже любил ходить к друидам. Они вместе с Сегедель с удовольствием обучались у жрецов. В отличие от крепкого и коренастого Рататуя, которого, казалось, привлекали только лишь радости сугубо земные, их дальний родственник был романтичным и сентиментальным молодым человеком. Он был невысокого роста, но очень изящен и хорошо сложен. Многие девушки заглядывались на него, и он тоже не прочь был развлечься, но сдерживал себя.

Лорентин любил сочинять песни – не только для Сегедель, но и для других своих вздыхательниц из селения. Ему нравилось пользоваться успехом у женщин. У него были темно-русые волосы и темно-серые страстные глаза, а также немного тяжелая нижняя челюсть, которая, наряду с сентиментальностью, выдавала в нем человека крепкого и волевого. Поэтому он не менее хорошо управлялся и с хозяйственными делами, и был хорошим помощником для Рогнеды.

Очевидно, Лорентин в душе надеялся, что Сегедель рано или поздно все же станет его женой, и он будет распоряжаться всеми богатствами семьи уже на законных основаниях. Однако девушка видела в нем лишь друга детства и родственника, не подавая юноше особых надежд.

Одним из увлечений молодого человека было метание ножей. В их поселке многие молодые люди занимались этим, и на праздниках даже устраивали состязания. Но во всем поселении никто не мог сравниться с Лорентином в этом боевом искусстве.

Через некоторое время Сегедель оказалась в храме друидов, который находился на другом краю поселка. Это было сооружение, сложенное еще в незапамятные времена из огромных каменных глыб. Рассказывали, что позади храма в каменной стене, окружающей селение, была потайная дверь, ведущая в лес, но лишь немногие знали об ее существовании и могли пользоваться ею. Говорили, что эта дверь могла открываться лишь с помощью особых заклинаний, которые знали только некоторые жрецы.

Между тем уже совсем стемнело. Друиды и немногочисленные посетители собрались вокруг большого алтаря, воскурили сухие листья дуба, кустики омелы и другие травы и вознесли молитвы богам и духам леса за еще один благополучно прожитый день, прося, чтобы Высшие силы не оставили их своей благодатью и в дальнейшем. Горели факела. Внутри храма царила какая-то особая, мистическая атмосфера.

После ритуала Сегедель подошла к пожилому жрецу Дорэну, крупному мужчине с густыми седеющими и волосами, которого она знала уже много лет, и у которого училась. Между ними были очень теплые, доверительные отношения. Девушка любила слушать его рассказы. Приблизившись, она склонилась в почтенном поклоне, приветствуя своего наставника.

– Как прошел день, Сегедель? – ласково просил ее Дорэн.

– Все хорошо, спасибо, Дорэн, – ответила девушка.

– Ты хочешь о чем-то спросить меня? – продолжал жрец.

Сегедель слегка смутилась.

– Дорэн, моя мама все время спрашивает, когда же я выйду замуж, – ответила она. – Но я ни за кого не хочу замуж! Как же мне быть?

Дорэн загадочно посмотрел на нее своими темными глазами.

– Совсем скоро тебе этого захочется, дочь моя. Вижу, что ты встретишь мужчину и полюбишь его всем сердцем. Только вот сможете ли вы быть вместе, не могу сказать. Вам обоим придется пройти через множество испытаний, и неизвестно, сумеете ли вы их выдержать.

Сегедель с тревогой посмотрела на жреца. Вся ее жизнь протекала довольно спокойно и безмятежно, и ей трудно было представить, что случится нечто такое, что могло бы нарушить размеренное течение ее дней.

– Почти всем людям выпадают на долю трудности, – продолжал друид. – Но очень немногие правильно понимают смысл тех жизненных уроков, которые им предстоит пройти. Дай Бог, чтобы у тебя это получилось, Сегедель.

Дорэн кивнул девушке, давая понять, что разговор окончен. Она молча поклонилась и вышла из храма. Была уже ночь, и на темном небосклоне ярко горели звезды. У выхода девушку ожидал Лорентин, который проводил свою подругу и родственницу до дома ее матери Рогнеды.

Прошла ночь, и наступило утро. Сегедель проснулась. Лучи солнца ласково заглядывали в ее комнату. Она сладко потянулась, встала, оделась и вышла из дому, удивляясь, что Рогнеда ее не разбудила. Но потом она вспомнила, что сегодня ей не нужно идти на пастбище, и облегченно вздохнула. Во дворе она увидела свою мать.

– Доброе утро, мама, – сказала она, подойдя к Рогнеде и поцеловав ее.

– Доброе утро, доченька, – ответила Рогнеда. – Встала уже! Я хотела разбудить тебя. Девушки уже собираются в лес. Твоя сестра ушла на пастбище вместе с Рататуем и Лорентином вместо тебя.

Сегедель умылась водой из кувшина, съела лепешку, которую принесла ей служанка, и выпила воды.