– А собачка не пекинес? – встрепенулась я.

– Не знаю, тут не написано, а что? Ты знакома с этой буйной старушкой?

– Нет, просто я случайно в курсе, что у нее жутко невезучая собачка. Совсем недавно вот так же во время прогулки какие-то злодеи вываляли ее в какашках.

– Ужас! – Ирка содрогнулась. – Так, значит, бабуля еще была необыкновенно добра и гуманна! Не представляю, что бы сделала я, если бы кто-то вот так обошелся с моей любимой собачкой!

– Действительно, ужас! – тоже вздрогнула я.

Иркина любимая собачка – мастиф ростом с лошадку. Чтобы полностью вывалять его в этом самом, понадобилось бы опустошить цистерну ассенизационной машины. А чтобы травмировать Иркиного песика, пришлось бы обрушить на него весь столб с металлическим ангелом наверху, а не просто одну плиточку прицельно уронить.

– Да я бы это здание администрации парка по камешку раскатила! – взъярилась любительница домашних животных. – Да я бы этому директору…

– Да ты ему и так уже неплохо подгадила, найдя на его территории труп, – напомнила я, и Ирка сдулась.

– Да, кстати, а где тут наш труп? – Подружка вспомнила, что именно мы искали в сводке.

– Дай сюда. – Я отняла у нее свой мобильник и по диагонали пробежала глазами второе сообщение. – Это тоже не то, тут про кражу в парке детской коляски…

– С ребенком?! – ужаснулась подружка. – Да я…

– Не знаешь, что бы сделала, если бы у тебя украли коляску с твоими ребенками, – понятливо кивнула я. – Полагаю, что демонически захохотала бы и срочно села в ближайшем кафе пить кофе с пирожными, торопясь успеть до того момента, пока Масяню и Манюню в коляске вернут тебе с доплатой.

Ирка хохотнула:

– С большой доплатой! Помнишь, как однажды…

– Потом вспомню, – пообещала я. – Давай не уходить от темы, вот, я нашла нужное. Примерно в четырнадцать часов в смотровом колодце ливневой канализации на территории парка «Городской Сад» был обнаружен труп неизвестной женщины. Установлено, что смерть ее наступила двумя днями раньше в результате перелома шейных позвонков…

– Я вижу, у полицейской пресс-службы проблемы с точностью! – возмутилась Ирка. – Во-первых, не «примерно в четырнадцать часов», а в тринадцать тридцать шесть! Когда мои детишки завыли, я специально посмотрела на часы, проверяя, не сигнал ли это учебной тревоги, его обычно в полдень включают. Во-вторых, что значит «двумя днями раньше»? Разве полиция оперирует днями, а не часами?

– Это релиз пресс-службы, а не внутренний документ полиции, Настасья с коллегами явно фильтруют и редактируют информацию. – Я пожала плечами. – Мне другое не нравится: из текста неясно, была ли смерть этой неизвестной женщины насильственной. То есть это убийство или несчастный случай?

– А вот это мы выпытаем у Лазарчука, – пробормотала подружка и нажала на газ.

До фамильного гнезда Максимовых в пригороде мы доехали в суровом молчании, которое лишь изредка прерывалось Иркиным угрюмым бормотанием. Подружка запоздало переживала из-за того, что ее детки, играя в парке на лужайке, оказывается, подвергались реальной опасности переломать себе косточки в люке. Я не стала напоминать ей, что малыши сами же его и открыли. Там, где резвятся дети, действительно не должно быть таких опасных ловушек.

– Есть предложение поддержать протестное движение пенсионерки Костровой – наведаться в администрацию парка и еще что-нибудь там разбить, – предложила я Ирке, стремясь вернуть ей оптимистичный взгляд на жизнь.

– Например, морду директору. – Подружка кровожадно оскалилась, но заметно повеселела.

Торжество справедливости – это всегда радует, не правда ли?

– Не подвиг, конечно, но что-то героическое в этом есть! – объявила Ирка, снимая и решительно отбрасывая в сторону кухонный фартук.

– Еще какой подвиг! – заспорила я, переводя взгляд с колонны свежевымытой посуды на окно, за которым в розовых предзакатных лучах на зеленой лужайке комфортно расположились эксплуататоры – Моржик, Колян, Лазарчук и Касатиков, прибывший вместе со своим боссом.

Даже не знаю, зачем Серега его притащил. Ирка решила, что это что-то вроде извинения – мол, Лазарчук одумался, раскаялся и дал понять, что на самом деле не возражает против того, чтобы его парней охмуряли и окольцовывали девицы Иркиного клана. Я не стала разочаровывать подружку, но подумала, что это скорее наказание, чем поощрение: похоже, Максимушка проштрафился, и Серега покарал его, заставив провести вечер в нашем пугающем обществе.

Хотя оно не было таким уж пугающим.

Или я просто привыкла?

Ужин сопровождался милым дружеским трепом. Колян в красках повествовал о взлетах и падениях биржевых курсов криптовалют, Моржик живописал свою последнюю рабочую поездку в Голландию, Ирка щедро делилась впечатлениями от дебюта на радио, я тестировала на фокус-группе сюжет задуманного детектива, дети вопили, хохотали и сражались за лучший кусок пирога – и все это одновременно, разумеется, но у нас так всегда. Потом Коля-младший надел наушники и возлег в гамак – слушать музыку и подпевать своим кумирам-рэперам, а Масяня с Манюней, осмотрительно держась вне поля зрения меломана, зажигательно плясали под его вокал а капелла. Любящие родители, созерцая это шоу, хохотали и аплодировали, а вот Касатиков и Лазарчук весь вечер преимущественно молчали. Серега – потому что за обе щеки уписывал сначала пельмени с кабанятиной, а потом свой любимый пирог, а Максимушка – потому что откровенно боялся ляпнуть что-нибудь лишнее.

Вообще-то я его понимала: обмолвится парень ненароком, что давно не вкушал такой дивной домашней еды, – и Ирка тут же разовьет эту вполне невинную фразу ритуальным «О, у вас купец, а у нас товар!», активно сватая Максу одну из своих многочисленных родственниц. Но мы с подружкой твердо решили вытряхнуть из полицейских друзей-товарищей детали и подробности, которых не было в релизе пресс-службы, так что отмолчаться гостям было не суждено.

Уже в потемках Ирка уложила спать близнецов, а я сопроводила на ночлег в мансарде своего условно мелкого. Затем мы с подружкой в четыре руки стремительно перемыли посуду и пошли украшать собой мужскую компанию в саду.

Шли эффектно, по длинной дорожке света от открытой двери, как по подиуму, модельной походкой от бедра, лелея коварные замыслы и поигрывая молотками, которые прихватили для того, чтобы колоть орехи (официальная версия) и ментов.

– У меня сердце замирает, когда я это вижу! – доверительно поведал Иркиному супругу мой собственный.

– Добавь в голос радости! – крикнула чуткая я.

– А мне хочется дополнить ландшафт нашего сада окопом поглубже, – признался моему мужу Иркин.

– Рой сразу на две персоны, пожалуйста, – попросил Моржика Колян, и они обменялись рукопожатием.

– Вот такая она – счастливая семейная жизнь? – не сдержавшись, опасливо пробормотал Касатиков.

– Смотри, слушай, привыкай! – Ирка покровительственно похлопала лейтенанта по крутому плечу и игриво взгромоздилась полубоком на колени Моржика, отчего тот крякнул, а стул под ним скрипнул и глубоко ушел в землю.

– Может, сменим тему? – ожидаемо занервничал Макс.

– Легко, – согласилась я, переставляя свой стул так, чтобы хорошо видеть Лазарчука и при этом оставаться в тени. – Есть одна важная тема… Готовы? Люк!

– Скайуокер? – заинтересовался Колян – большой поклонник «Звездных войн».

– Лучше «Джимми Уокер»! – Моржик с намеком помахал початой бутылкой, изъявляя желание наполнить бокалы.

– Ничего-то вы не знаете, – вздохнула я, одарив супруга сочувственным взглядом. – Настоящие драмы разворачиваются не на просторах Вселенной, а совсем рядом с нами!

– Где?! – Колян заинтересованно огляделся, демонстрируя похвальную готовность к драмам.

– На газоне! – перебила меня Ирка, не дав дипломатично зайти издали – с растояния в пару-тройку парсеков.

Моржик тоже огляделся, явно удивленный тем, что на его газоне есть что-то, ему доселе неведомое.