© Геррер Мария

© ИДДК

Неверный свет полной луны заливал развалины старой мельницы. Высокий молодой мужчина стоял, устало прислонившись к кирпичной стене. В его руке поблескивал нож, и черная кровь медленно стекала с лезвия на землю. У ног мужчины лежали два убитых крупных зверя, похожих на волка. Туша третьего валялась чуть поодаль.

Мужчина провел рукой по лицу и заметил на ладони кровь.

– Все-таки задела, ведьма, – зло прошептал он.

Его светлые длинные волосы спутались и прилипли ко лбу. Мужчина нетерпеливо откинул их назад, затем сделал над собой усилие, наклонился к чудовищам и срезал у каждого по клочку шерсти с загривка. Завернул их в платок и убрал в нагрудный карман темного сюртука, на котором пятна крови были почти не видны. Потом покинул развалины и спустился к ручью. Умылся и присел на мостки, глядя в темноту. Сегодня он страшно устал и едва не погиб. Но охота прошла удачно.

Вдали блестели огни Златогорска. Пора возвращаться. Мужчина поежился и направился к автомобилю, стоящему на вершине небольшого пригорка. Днем снова будет ужасная жара. Лето 1915 года выдалось на редкость странным – знойные дни и очень холодные ночи.

Молодой человек сел за руль и снова взглянул на город, размышляя, куда поехать. Надо снять напряжение, отвлечься. Можно навестить Полину, но она будет задавать неуместные вопросы о его внешнем виде. Графиня слишком любопытна. Нет, сейчас ему это не надо. Он хочет просто отдохнуть. Тогда выбор очевиден – заведение мадам Лулу и ее девочки. Там царит веселье, вино льется рекой, и никто ни о чем не спрашивает.

Утробно заурчал двигатель, открытый автомобиль покатил вниз и вскоре вырулил на дорогу. Справа и слева от нее мелькали пологие холмы, заросшие густым лесом. Ближе к городу их сменили фруктовые сады, и вот уже колеса зашуршали по брусчатке Златогорска. Редкие газовые фонари освещали пустые улицы, кидая длинные зловещие тени на фасады спящих домов рабочего предместья.

Свое название провинциальный Златогорск получил вовсе не потому, что в его окрестностях добывали золото – того там просто не могло быть. Существовала старинная легенда о жестокой шайке лихих людишек, которая давным-давно хозяйничала в этих местах. Удачливые разбойники награбили несметные сокровища и спрятали их у подножия одной из гор, окружавших город.

Златогорцы многие годы пытались найти эти богатства – кто с помощью лопаты, кто с помощью древних заговоров, – но безуспешно. Со временем традиция искать приметы спрятанного клада в день летнего солнцестояния превратилась в местный праздник.

Вскоре автомобиль въехал в фешенебельный центр разросшегося города. Вместо газового освещения появилось электрическое. В этом районе жизнь продолжала бурлить даже ночью. За богато накрытыми столиками модных ресторанов праздно проводили время нувориши. Музыка в увеселительных заведениях не смолкала до рассвета.

Всего несколько десятилетий назад это был тихий провинциальный городок, похожий на сотни других, разбросанных по обширной Империи. Однако и сюда добралась промышленная революция.

Златогорск начал бурно развиваться. На его окраинах построили многочисленные заводы и фабрики, проложили железную дорогу с удобным и современным вокзалом, возвели небольшую электростанцию. Рядом со старенькой пассажирской пристанью вырос грузовой порт, где постоянно загружали и разгружали баржи с лесом, песком, строительными материалами и разнообразными заграничными товарами. Телефонная станция своим оборудованием не уступала столичным.

Теперь жизнь в Златогорске била ключом. Город разрастался быстро и хаотично. Старые деревянные усадьбы с высокими заборами и маленькими фруктовыми садиками соседствовали с доходными домами в три, пять, а то и больше этажей, оснащенными электричеством, водопроводом, телефоном и даже лифтом. Шикарные магазины, рестораны и кофейни манили огромными стеклянными витринами. А рядом ютились лавочки и трактиры, которые стояли здесь с незапамятных времен.

Молодой человек остановил свой роскошный автомобиль у двухэтажного здания, украшенного майоликой с алыми маками. Вышел из машины и нетерпеливо потянул ручку звонка. Через мгновение тяжелые двери распахнулись, и сладкий запах розы и жасмина обдал посетителя. Он улыбнулся и переступил порог сомнительного, но очень дорогого заведения.

Высокий фамильный дом барона фон Берга стоял на крутом берегу широкой реки, и закатное солнце заливало его золотистым светом. Тишина и покой, казалось, витали в воздухе.

На востоке, в отдалении от поместья, за уже вечерним сизым маревом, подобно далекому миражу, дымил трубами один из многочисленных, разбросанных по всей стране заводов. Это было первое и любимое детище старого барона, так как именно с него началась оружейная империя семьи фон Бергов.

Хотя барон был уже не молод, он лично контролировал работу предприятий и зорко следил за процветанием своего дела. Фон Берг был очень недоверчив во всему, что касалось его промышленной империи. Только недавно он начал привлекать к делам управления своего старшего сына и наследника.

На террасе родового гнезда фон Бергов в широком плетеном кресле расположилась хрупкая, немного бледная девушка лет восемнадцати. Она читала книгу и время от времени поглядывала на мальчугана, сидевшего на полу на ярком восточном ковре и игравшего в оловянных солдатиков. Темные волосы девушки были гладко зачесаны и собраны на затылке. Одета она была неброско, но со вкусом – скромное шелковое платье цвета кофе с молоком с большим белым кружевным воротником и манжетами подчеркивало ее изящную и гибкую фигуру.

Девушку звали Екатерина Несвицкая. Последняя представительница древнего и славного, но обедневшего дворянского рода год как окончила Институт благородных девиц. Несколько лет назад она осталась круглой сиротой. Свою мать Екатерина не помнила, та умерла, когда девочке было три года. Отец девушки разорился после неудачного вложения капиталов в сомнительную компанию, и родовое имение пришлось продать.

Чтобы содержать дочь и дать соответствующее ее положению образование, Несвицкий был вынужден работать управляющим у барона Александра Львовича фон Берга. За свой усердный многолетний труд отец Екатерины заслужил уважение промышленника и удостоился его искренней дружбы. И когда друг скоропостижно скончался от воспаления легких, барон стал опекуном сиротки.

Старому барону было шестьдесят пять лет. Этот крупный, высокий, еще крепкий мужчина с густой седой шевелюрой и пышными усами производил впечатление спокойного и благодушного дворянина. В семье и с друзьями барон был сердечен, но дела вел жестко и с конкурентами обходился безжалостно.

Кроме того, он был благотворителем и много сделал для города и его жителей. Его стараниями был открыт приют для сирот, построен поселок для рабочих завода со школой и больницей.

К Екатерине барон относился по-доброму, хотя и соблюдал приличествующую его положению дистанцию. По вечерам он любил играть с подопечной в шахматы или слушать, как она музицирует на рояле в гостиной. Александр Львович ценил и уважал девушку за ее доброту и независимый нрав.

Фон Берг оплатил пребывание Екатерины в Институте, а после его окончания пригласил поработать гувернанткой младшего сына. Правда, всего на год, до поступления мальчика в закрытую гимназию, где он будет проживать в течение всей учебы.

Год истекал в конце лета. И хотя барон обещал Екатерине дать отличные рекомендательные письма и помочь найти достойное место, она понимала, что рассчитывать следует только на себя.

Она недавно вступила в совершеннолетний возраст и могла сама решать свою судьбу. Барон любезно предложил помощь в поиске подходящего жениха с приглашением свахи, но девушка благоразумно отказалась.

Незавидное приданое Екатерины вряд ли могло заинтересовать приличествующих ее статусу претендентов, способных составить ей партию. Девушка осознавала, что ей в лучшем случае «посчастливится» выйти замуж за сына купца средней руки или за какого-нибудь мелкого чиновника и посвятить свою жизнь нелюбимому скучному мужу, нарожать детей, следить за хозяйством, ругаться с кухаркой, варить варенье и погрязнуть в быту. Этого ей совсем не хотелось.