– Что вы, весьма интересный подход, о котором любопытно послушать. И как вы собираетесь исследовать напряжённость фона? Хотелось бы посмотреть на ваш аналог потестиквизитора. Ну и хотелось бы понять, как ваши слова про сложность соотносятся с тем, что ваша спутница каким–то образом выучила наш язык за минуту.

– Я не “выучила”, – поправила чародейку Уртир. – Обращение к Архиву Мира – довольно простые чары, которые как раз можно без проблем усилить. Вылавливание в нём обозначений нужных образов и составление их в смысловой конструкт тоже требует скорее административного опыта, нежели магической силы или мастерства. Правда, порой случаются огрехи и определение получается слишком формальным. Особенно хорошо это заметно в брани.

– Ясно…

– Потестиквизитор – это что? – лезть самому в Архив мне было не то чтобы лень, но составление в уме математической модели местной системы, основанное только на органах чувств, поскольку изготовить даже примитивный исследовательский артефакт в текущем состоянии я смогу разве что за неделю, сжирало львиную долю вычислительных способностей организма.

– Потестиквизитор – это магический детектор энергии. Обычно мы используем их для настройки мегаскопа, – видя некоторое непонимание на наших лицах, Кейра продолжила пояснение, – средства магической связи и наблюдения. Это довольно капризное и чувствительное ко внешним колебаниям устройство, потому для его настройки приходится тщательно вымерять фон и смотреть за магической активностью и аномалиями.

– Понятно. Просто фон и его изменения я ощущаю естественным образом, как человек может определить температуру воды в реке, направление течения и его силу. Аналогия весьма приблизительная, параметров там куда как больше, но всё же. Как там замеры? – вернулся я к основной теме.

– Общая насыщенность фона ниже нашей втрое, но это ты и сам определить уже был должен, коэффициент усиления эффекта от уменьшения “поправки давления” 1.3, а вот по созданию… – в руках девушки медленно сложился рунный круг, мгновение, и на пол рухнул ледяной шар в один кубометр, грохот он поднял преизрядный, чародейка, впрочем, на это внимание не обратила. – Созидание плетения, навскидку, усложнилось в два с половиной раза, хотя приноровиться со временем можно. Свои старые школы использовать смогу полностью, но вот Порядок – разве что что–то самое простое, ко Тьме вообще не полезу – развеет.

– Угу, паразитных токов и завихрений не вижу, значит, артефакты будут работать штатно. А вот прямые воздействия… сейчас, пожалуй, ничего мощнее “Дыхания” я выдать не смогу, да и то – на самый минимум. Треть начального Нацу. Теперь посмотрим по влиянию точек силы и стихийному фактору…

– Знаешь, измерять воздействия в своих учениках… есть в этом что–то… извращённое.

– Как удобней, так и измеряю. Но не отвлекайся, замерь пока стихийную компоненту, а я займусь планарным откликом… – мы с чародейкой углубились в исследования и расчёты, обращая мало внимания на окружающих. Окружающие, особенно представители магических слоев, отнеслись к такому с пониманием, так что поспешили заняться своими делами, не забывая, впрочем, присматриваться к нашим действиям. Чего в этом было больше – просто любопытства, желания понаблюдать за действиями неизвестной им школы магии или недоверия к манипуляциям неведомо откуда свалившихся гостей, лично я сказать затруднялся. Наверное, всего понемногу. Тем не менее часов через пять предварительная выкладка была готова. Полностью изучить обстановку без серьёзной практики, да ещё за столь короткое время, было невозможно, но для наработки общего базиса данных хватало. Ну, а устраивать тут очередной курочащий пространство–время–концепции ритуал я не собирался – не в моём состоянии и не сразу же после прямого предупреждения о последствиях такого шага.

– Ну вот и всё, – устало, но тем не менее довольно вздохнула госпожа Милкович, – мы закончили.

– И что дальше? – поинтересовалась Кейра, более всех остальных волшебников проявившая интерес к нашим манипуляциям.

– Подлатаю нашего нового друга, – киваю на остроухого. – Всё–таки у него налицо истощение, последствия интоксикации и следы какого–то вычурного проклятья – часа на полтора работы, уж больно криво это проклятие снимали.

– Это вообще был единственный способ, – сразу же пошла в атаку Йеннифэр. Что же, теперь становится ясно, кто это проклятие снимал, тут мои воспоминания также не врали.

– Возможно, но в магии существует множество путей. Вещи, недоступные в вашей системе понятий, вполне тривиальны для нашей, впрочем, обратное тоже имеет место быть – у нас открыть портал способен далеко не каждый маг, даже из самых могущественных. Итак, вы не против? – эльф задумчиво окидывает меня взглядом, но всё же кивает. – Отлично. Тогда начнём с общего укрепления и очистки организма, – киваю на ближайшее кресло и, как только мой новый пациент в нём умещается, начинаю накладывать стандартный комплекс, стараясь обойтись самым минимумом – пусть за время разговора я от создания перехода и отошёл, но всё же перебарщивать всё ещё не стоит. Так что стандартное “Обновление”, “Укрепление Духа”, “Малое Исцеление”. Как результат, ушастому становилось куда лучше прямо на глазах.

– А как же “полтора часа”? – с сильным удивлением поинтересовалась блондинистая чародейка.

– Починить физическое тело – самое простое, начиная с определённого уровня, оно вообще становится глубоко вторичным фактором, сосудом для духа мага. Его можно восстанавливать, изменять, если сильно понадобится, то вообще заменить или обходиться без него. Знавал я одного чародея, что преспокойно существовал в форме духа четыре века, пока не завершил все свои дела на этом свете и не перебрался на тот. А вот с тонким телом всё куда как сложнее, но без него маг и не маг вовсе, а так… огарок, – теперь настала пора “ручного управления” – берём пару капель маны Жизни и начинаем прогонять её по энергоканалам эльфа, дожидаясь, пока означенные “капли” как следует “размажутся” по структуре, эдакий энергетический бальзам на раны.

Тем временем Уртир взялась за древнюю твердыню ведьмаков. Не став заморачиваться, она просто решила “привести крепость в первозданный вид”. Уж откат времени для строения, в котором сам нахожусь, я могу почувствовать даже в таком состоянии и при полной занятости пациентом. А вот народ всполошился и даже частично выбежал во двор… как раз полюбоваться на восстанавливающуюся лестницу и зарастающий пролом в стене.

Чуть позже.

С эльфом я провозился часа три – первое время было выбрано с учётом моего нормального состояния, а не “средней пожёванности”, так что приходилось делать перекуры и отдыхать. За это время в крепость вернулись ещё некоторые колоритные личности – бывший глава разведки одного королевства со своей заместительницей, ещё один ведьмак, поперёк себя шире, ну и самый настоящий дварф – дядька метр на метр на метр, с топором за пазухой, бородой и явной тягой к пиву. Пока новоприбывшие узнавали последние новости, я заканчивал с Авалакхом и подумывал раздобыть себе где–нибудь еды, должны же тут кормить гостей, нет?

– Как ощущения?

– Впервые за долгое время ничего не болит. Ваше искусство целителя действительно велико, благодарю, – коротко кивнул остроухий маг и поднялся из кресла.

– Тем не менее до полного исцеления ещё далеко. Я бы рекомендовал лишний раз не перенапрягаться с колдовством… хотя всё равно никто из магов никогда этому совету не следует.

– Богатый опыт? – лицо эльфа не изменилось, но уж не лёгкую ли иронию я слышу в его голосе? Да не–е–е, бред.

– Статистика, хотя собрана она в нашем мире, где маги не особо отличаются инстинктом самосохранения. Одного моего приятеля как–то раз частично съели, казалось бы, хороший повод задуматься о жизни и уйти на покой, но куда там…

– Интересные у вас знакомые, Сефирот, – к нашему разговору присоединилась Цирилла.

– Ну, как я могу судить, у вас они не менее занимательны, Цирилла, – на звуки своего имени девушка слегка поморщилась.