Поначалу мне казалось странным требование Джеймса, чтобы все из его окружения идеально владели огнестрельным оружием и боевыми искусствами, но очень скоро я понял, что, находясь в его своре, по-другому выжить было просто невозможно.
Дело в том, что Хейл безостановочно вел войны с мелкими бандами Чикаго с целью захвата их территорий, складов с наркотой, оружием, каналов их сбыта. «Расширять бизнес и выходить на новые уровни» – говорил Джеймс, хотя в действительности это была просто кровавая бойня, которой он наслаждался, наблюдая за происходящим на безопасном расстоянии. Вскоре я занял свое место по левую руку от него, став еще одним зрителем этого чудовищного спектакля. Именно тогда ко мне вернулись кошмары, мучавшие меня в детстве, чтобы уже навсегда остаться со мной…
Каким же недоумком я был, считая, что в любое время смогу уехать обратно в Сиэтл! Но мне довольно быстро раскрыли глаза на жестокую реальность. И сделал это Джаспер, двоюродный брат Джеймса, впоследствии ставший моим единственным другом. Он был единственным, кроме меня, кто не принимал непосредственного участия в этих войнах, оставаясь лишь сторонним наблюдателем.
Джеймс обладал обширными связями, в том числе и среди шефов полиции, так что меня убили бы прежде, чем я добрался бы до аэропорта.
В свободное от кровавых разборок время Джеймс развлекался тем, что стравливал друг с другом своих отморозков и наблюдал за тем, как они дерутся не на жизнь, а на смерть. Впервые став свидетелем того, как на пустом месте двое парней бросились друг на друга, я принялся разнимать их, и в какой-то степени мне это удалось, потому что они забыли друг про друга и накинулись на меня. Разбитое в кровь лицо и два сломанных ребра четко дали мне понять, что не стоит лезть не в свои дела.
В Чикаго немало банд и преступных группировок, но в большинстве из них к их участникам предъявляются жесткие требования к соблюдению дисциплины и ряда правил. У Джеймса же все было наоборот. Единственным правилом было отсутствие каких-либо правил. Его группировка представляла собой сборище законченных наркоманов и психов, но Хейла это мало волновало, потому что для него они были не больше, чем просто пушечное мясо. Практически каждый день гибли единицы, а то и десятки единиц, но на смену им тут же приходили другие. Постоянными оставались лишь несколько человек, служивших личной охраной Хейла.
Импульсивный, неоправданно жестокий и не слишком дальновидный Джеймс не смог бы так долго и эффективно управлять своим многосторонним «бизнесом», если бы у него не было партнера – Виктории. Вот уж кто в действительности внушал страх. Эта рыжеволосая красотка тридцати лет обладала острым умом, расчетливостью, хладнокровностью и, вместе с тем, была весьма коварна, жестока, а порой даже кровожадна. Только Виктория могла вовремя осадить Джеймса и поставить его на место.
Я сам не заметил, как по уши увяз во всем этом. Радовало лишь то, что благодаря своему статусу «родственника» мне удавалось избегать непосредственного участия в том бесчинстве, что творила банда Хейла. Но спустя год все резко изменилось…
В одно и то же время произошло два события, полностью изменивших уклад моего существования.
Во-первых, участвуя в очередных гонках, Джаспер разбился на байке, что заставило меня испытать отчаянный страх от возможной потери близкого человека. Все свое время я проводил в больнице, найдя в этом для себя отдушину, а вдруг возникшая дружба с женой друга, Элис, стала для меня глотком свежего воздуха. Я поддерживал ее и помогал, чем мог, впервые почувствовав себя кому-то нужным.
Заразившись уверенностью Элис, что произошедшая с Джаспером трагедия не была случайной, я очень быстро выяснил, что авария была делом рук самого Джеймса. Это шокирующее открытие стало для меня последней каплей, и с того дня все мои мысли были заняты исключительно обдумыванием своего побега.
Когда Джасперу стало лучше, он присоединился ко мне, и мы вместе стали разрабатывать план нашего бегства. Джас обладал некоторыми связями, о которых Джеймсу было ничего не известно, и это вселяло в меня надежду на то, что я смогу выбраться отсюда живым. Теперь оставалось дождаться, когда Джаспер окончательно окрепнет, и его выпишут из больницы.
А еще мне предстояло убедить Розали бежать вместе со мной, потому что бросить ее на растерзание этому монстру я не мог. Однако это оказалось практически невыполнимой задачей. Сестра буквально зациклилась на Джеймсе, наотрез отказываясь верить, что авария, случившаяся с Джаспером, была подстроена именно им, а необходимыми доказательствами я не располагал. Ее чувства к этому ублюдку были слишком сильными, и лишали Роуз возможности объективно смотреть на вещи. Это была не любовь, а, скорее, одержимость, наваждение, он словно загипнотизировал ее; так что, как ни бился, я не мог достучаться до сестры. Она всегда находила ему какие-то оправдания, сваливая все на действие наркотиков и утверждая, что в действительности Джеймс не такой, каким его все видят. Даже то, что в приступе неконтролируемой ярости, вызванной героином, Хейл поднимал на Розали руку, не в состоянии было остудить ее пылкую страсть к нему.
Одновременно с эти у меня возникла еще одна неожиданная проблема. Ни с того, ни с сего Виктория решила, что именно я должен «согревать ей постель», более того, эта сучка вбила себе в голову, что влюбилась в меня! Она совершенно не привлекала меня как женщина, а как человек и вовсе вызывала лишь омерзение. Согласиться на отношения с Викторией означало войти в клетку со львами, а отвергнуть ее, было сродни тому, что подписать себе смертный приговор. Что бы ни решил, я знал – это начало моего конца, поэтому остановился на втором варианте.
Последствия не заставили себя долго ждать: я оказался в самом пекле той бессмысленной войны, что вел Джеймс, однако каждый раз оставался жив, лишь дважды получив ранения: в спину и в левую ногу. Но не столько вероятность собственной смерти страшила меня, сколько тот факт, что мне самому приходилось убивать. А то, что, по большому счету, они все были мразями и отморозками, у которых уже давно «снесло крышу», не слишком утешало меня…
Я надеялся, что хотя бы страх потерять меня заставит Роуз очнуться и передумать, но очень быстро понял всю тщетность своих надежд.
Так же я прекрасно осознавал, что кто-то там наверху не станет вечно спасать меня от смерти, поэтому с побегом следовало поторопиться. Каждый день, приходя к сестре, я убеждал ее одуматься, и – о чудо! – однажды вместо того, чтобы, по обыкновению, заткнуть уши, она лишь тихо прошептала:
- Он все равно убьет нас…
Я попытался вселить в нее уверенность, что у нас все получится, и на следующий же день мы с Джаспером занялись активным воплощением нашего плана в жизнь. А пока нам всем следовало вести себя, как ни в чем не бывало…
В тот день я не собирался заезжать к Розали, решив соблюдать повышенные меры предосторожности, ведь буквально со дня на день должен был пробить час «х», в результате чего мы все должны были обрести свободу или умереть, что на тот момент лично для меня стало уже практически одним и тем же.
Я задумался и сам не заметил, как подъехал к дому, в котором Джеймс снимал для Роуз квартиру.
Поднявшись на нужный этаж, я открыл дверь своим ключом и увидел следующую картину: Хейл сидел в кресле и вводил себе в вену очередную дозу героина. На журнальном столике возле него выстроились в ряд пустые и полные бутылки разнообразного спиртного. Я громко хлопнул дверью, чтобы привлечь его внимание, и, скинув с себя куртку, бросил ее на диван.
- О, привет, Каллен, давненько не виделись! – откидывая пустой шприц в сторону, заорал Джеймс, поднимая руку вверх.
- Что ты тут делаешь? – вместо приветствия спросил я.
- Глупый вопрос, ты не находишь? – хищно улыбнулся он.
- Я имел в виду, что не увидел твоих ребят ни на улице, ни в коридоре, поэтому удивился, застав здесь тебя, – быстро поправился я.
- Я оставил здесь только Кэмерона и Тэда, они должны быть где-то поблизости, а остальных послал за приличным бухлом, потому что у Розиты осталось только какое-то дерьмо! – Джеймс взял в руки бутылку красного коллекционного вина и с размаху швырнул ее в стену.
