- Две полоски! Вы представляете?! Две! – смеясь и плача одновременно, воскликнула Розали. Она прижала к груди тест на беременность, как самый желанный подарок, перед которым меркнет всё сокровище мира.

Все три женщины, издав радостный крик, кинулись в объятия друг друга. И больше никого из них не волновали такие мелочи, как испорченная причёска и потёкшая тушь. Белла и Рене наперебой поздравляли Роуз, разделяя её волнение и восторг, её смех и слёзы, как никто, понимая её, ведь у каждой из них под сердцем росла и крепла новая маленькая жизнь – благословение их любви, дарованное свыше.

Альбом семейный с нежностью листая,

Я вспоминаю каждый день вдвоём И говорю: спасибо, дорогая, За нашу жизнь, за наш уютный дом! За то, что ты мне счастье подарила И самых замечательных детей. Что наш очаг ты бережно хранила И грела теплотой любви своей.

5 лет спустя…

Убрав в шкаф последнюю тарелку, Белла потянулась и сладко зевнула: в последнее время она стала очень быстро уставать, даже если почти ничего не делала. Ещё раз окинув взглядом сверкающую чистотой кухню, она вышла в гостиную и стала медленно подниматься на второй этаж. Остановившись на середине лестницы, Белла окинула взглядом стену, увешанную фотографиями. Её губы сами собой растянулись в улыбке – так происходило каждый раз, стоило ей только взглянуть на счастливые мгновения их жизни, пойманные объективом фотоаппарата. На большинстве снимков была запечатлена их дочурка Лаура: одна или вместе с Беллой и Эдвардом. Но висели тут и другие фотографии.

Например, вот на этой Чарли раскинул руки навстречу делающей первые в своей жизни шаги Теи – их с Рене малышке, ставшей для них настоящей отрадой. Даже непрофессиональный снимок, сделанный матерью Беллы, отлично передавал всю безграничную любовь и гордость, читавшиеся на лице «молодого» отца.

Другой фотоснимок застал Эсми как раз в тот момент, когда орава детей Калленов, Свонов и Хейли взяли её «в плен», повиснув на ней, словно маленькие обезьянки, а та счастливо смеялась, пытаясь обнять всех и сразу.

Ещё на одной фотографии были запечатлены уставшие, но до невозможности довольные Чарли и Карлайл с удочками наперевес. Вокруг них сгрудились дети, наперебой умоляющие показать им «лыбку».

На следующем снимке Эдвард и Эммет, прилично «принявшие на грудь» по случаю дня рождения Джаспера, словно два подростка, мазали зубной пастой лицо именинника, уснувшего на диване.

Ещё на одном снимке Рене бережно прижимала к груди новорожденную Тею, а Чарли склонился над ними, расставив руки в стороны, будто желая защитить своих девочек от всех возможных невзгод этого мира, подчас такого жестокого.

На другой фотографии взволнованные Белла, Роуз и Элис перерезали красную ленточку на открытии своего детского кафе два года назад. Трудно сказать, кому из них первой пришло в голову заняться этим делом: идея сама будто летала в воздухе, а они лишь ухватились за неё и с завидным рвением принялись воплощать в жизнь, да ещё настолько успешно, что сейчас кафе приносило им весьма неплохой доход. Но, конечно, у них ничего бы не вышло без помощи Рене и Эсми – самых лучших бабушек в мире, всегда готовых взять на себя часть забот о внуках.

Самой последней фотографией, появившейся здесь всего месяц назад, был снимок с празднования пятилетия Лауры. Дочка Беллы и Эдварда задувала свечи на огромном именинном торте, а остальные дети сгрудились вокруг неё. Джексон и Теа трогательно держались за руки, как и на многих других снимках: эти двое твердили всем вокруг, что у них любовь, и что, когда вырастут, обязательно «выйдут друг за друга замуж». Эшли – трёхлетняя дочурка Элис и Джаспера – помогала Лауре задувать свечи, будучи её вечным маленьким «хвостиком». Том и Эндрю – сыновья-погодки Розали и Эммета, – хитро прищурившись, поглядывали друг на друга, явно замышляя очередную проделку, в которую в итоге окажутся втянуты все остальные дети.

Поднявшись на второй этаж, Белла зашла в спальню. Эдварда там не оказалось – лишь его не разобранная дорожная сумка сиротливо стояла на кровати. Достав из неё рубашку и бритвенные принадлежности, Белз обнаружила пистолет. Проведя пальцами по холодной стали оружия, она почувствовала, как по телу пробежал озноб, словно её рука только что побывала в ледяной воде. Снова закрыв сумку, Белла поспешно вышла в коридор, неосознанно стремясь оказаться от злосчастного пистолета как можно дальше.

Три года назад Чарли, прослуживший в полиции больше тридцати лет, ушёл в отставку и открыл частное детективное агентство, взяв к себе в помощники Эдварда и Эммета. Белле не слишком понравился энтузиазм, с которым Каллен принял предложение тестя, но её мнение в этом вопросе никто учитывать не стал. Когда-то она обещала Розали, что всегда будет следовать за Эдвардом, куда бы тот ни пошёл, и она держала своё слово. Поначалу ей было непросто смириться с работой мужа, подчас носящей опасный характер, но со временем, видя, что тот действительно нашёл «своё место», Белла успокоилась. Однако сегодня отчего-то на неё вновь нахлынули былые страхи, кажется, совершенно без всякой видимой на то причины.

Оказавшись в коридоре, Белз услышала мелодичное звучание гитары и голос Эдварда, напевающий что-то тихое и убаюкивающее. Заглянув в детскую, она увидела Каллена, сидящего возле кровати Лауры, его длинные тонкие пальцы перебирали струны, извлекая чудесную мелодию, уносящую в сказочные дали. Но вот песня кончилась, Эдвард, положив гитару на пол, поднялся и склонился над полусонной дочкой.

– Dormi tranquillo, la mia caramella. Che tu possa sognare angeli (Спи спокойно, моя карамелька. Пусть тебе приснятся ангелочки), – прошептал он, убирая со лба девочки непослушные бронзовые пряди волос.

- Buonanotte, Papa’, – сквозь туманную дымку сна пробормотала Лаура.

Поцеловав дочурку в сладкую щёчку, всё ещё сохранившую детскую округлость, Эдвард выключил ночник и вышел из детской, столкнувшись с Беллой.

- А я как раз шёл к нам в спальню, – игриво улыбнулся он, ловко увлекая её в плен своих объятий.

- Я так соскучилась по тебе, – пожаловалась Белз, прижимаясь к мужу крепче.

- Я тоже очень скучал по вам, – губы Эдварда коснулись её макушки.

- Тебя так долго не было…

- Всего три дня…

- Я и говорю: очень долго.

- Обещаю, что, когда родится Брендан, возьму длительный отпуск. Хочешь? – руки Каллена переместились на округлившийся живот Беллы и ласково погладили его.

- Конечно хочу! А Эммет вернулся вместе с тобой? – С каждым произнесённым словом она чувствовала, как все её страхи постепенно отступают, становясь призрачными и ничего не значащими.

- Нет.

- Но ведь Роуз рожать со дня на день! – возмущенно воскликнула Белла. – Он так мечтал о «маленькой принцессе», а теперь, когда она должна вот-вот появиться на свет, находится за несколько сотен миль.

- Не волнуйся, он вернётся уже завтра, – улыбнувшись, успокаивающе произнёс Эдвард. – Ему нужно просто уладить парочку вопросов, связанных с документацией, и дело можно будет считать закрытым.

- Скажи, – немного помолчав, неуверенно начала Белз, – зачем ты брал с собой пистолет?

- На самом деле, я всегда его с собой беру, – ничуть не растерявшись, пояснил Каллен. – Это просто дело привычки.

Пока Белла решала, удовлетворил ли её ответ мужа, Эдвард вдруг тихонько рассмеялся и очертил пальцем небольшой круг на её животе:

– Ты капнула соусом болоньезе прямо на Брендана.

Проследив за его взглядом, она обнаружила пятно на своём бежевом платье, обтянувшем внушительных размеров живот. Рассмеявшись, Белла уткнулась лбом в плечо Эдварда и с наслаждением вдохнула его запах, по которому уже успела соскучиться. Только Каллен обладал удивительным даром одним лишь своим присутствием и парой незначительных фраз успокоить её, заставить почувствовать умиротворение. Белла физически ощущала волны надёжности, уверенности и силы, исходившие от него.

- Non mi succedera ‘ niente, te lo prometto. Mi credi? (Со мной ничего не случится, обещаю. Ты мне веришь?), – прошептал Эдвард, крепче прижимая к себе Белз.